Замок храпящей красавицы
Шрифт:
Лене и Розе доставалось меньше колотушек, младшие дети считались больными, но, если у Аллы случалась какая‑то неприятность, в зоне риска оказывались все, невзирая на здоровье, возраст и поведение.
Повторяю, сестры и брат не дружили, у них были конкурентные отношения. В семье действовал принцип: кто раньше встал, тому и тапки. У Аллы никогда не хватало ума разделить яблоко на четыре равные части. Она оставляла его на столе, кто‑то успевал зацапать фрукт и живо съедал, а потом хвастался:
– Ага! Мне досталась вкусняшка,
Ребят Верещагиных объединяло одно: они дружно не любили мать. Вот к отцу отношение у них сложилось разное. Ванесса не проявляла ни малейших чувств, но безукоризненно стирала и гладила его рубашки. Леня побаивался Филиппа Леонидовича, Роза пыталась вызвать у отца жалость, а Мисси обожала его.
И никто, ни муж, ни дети, не понимали, что крикливость, гневливость, истеричность Аллы – это симптом тяжелой депрессии, в которой не первый год пребывает женщина. Ранние роды и последующие частые беременности подорвали здоровье Аллочки, ей требовалась помощь. Ребята считали мать скандалисткой и дурой, а Филипп так редко забегал домой, что ничего не замечал. Впрочем, общаясь с мужем, Алла держала нервы в кулаке.
Представляете, как отреагировали Верещагины, когда по прошествии времени Алла объявила о новой беременности?
– Офигеть! – не обрадовался Филипп, которому жена первому сообщила весть. – Зачем нам пятый? Четверых за глаза хватит. Только‑только из нищеты вылезли, в доме появился достаток, дети подросли, я хочу пожить в свое удовольствие.
– Да, Ванесса, Леня, Роза и Мисси уже большие, – заныла Алла, – я им не нужна. Хочу малышку!
– Черт с тобой, рожай, – отмахнулся Филипп и улетел в офис.
Младшее поколение восприняло известие об увеличении семьи в штыки, промолчала лишь Ванесса. Роза, Мисси и даже вечно больной Леня накинулись на Аллу. Никто не хотел братика или сестричку. Мать привычно раздала тумаки, а через положенное время на свет благополучно явилась Риша.
Как назло, девочка родилась крикливой, не давала никому спать по ночам, да и днем от нее не было покоя. Филипп по‑прежнему не помогал жене, он развивал свой бизнес. Леня слег в кровать и бубнил:
– Я умираю.
Роза сделала себе татуировку на попе, ей занесли инфекцию, и девочка свалилась с высокой температурой. Мисси нахамила учительнице русского языка, а та, не будь дурой, поставила оторве двойку в полугодии. Но больше всех отличилась Ванесса. Старшая дочь не сдала экзамены за девятый класс. Вместо аттестата она принесла справку, в которой сообщалось: «Верещагина В. Ф. обучалась в школе девять лет, прослушала основной курс предметов».
Алла онемела, когда узрела бумажонку.
– Если в августе я пройду переэкзаменовку, то меня возьмут в десятый, – прошептала Ванесса, – но учителя мне советуют выбрать рабочую специальность!
Мать, которая сама не завершила обучение в школе, неожиданно спокойно поинтересовалась:
– И куда ты направишься? Котломойщицей в столовую при железнодорожном
– У меня по пению пять, – тихо сказала Ванесса.
– Отлично, – заорала мать, тряся проснувшуюся Ришу. – Будешь драить котел проволочной губкой и распевать во все горло русские народные песни! Отличное занятие! Дура!
– Мама, я хочу стать певицей, – робко попросила Ванесса, – меня зовут солисткой в группу «Сидро».
– Ты не знаешь ни одной ноты, – опешила Алла.
– Ерунда, – повеселела Ванесса, – ребята исполняют рок и…
Договорить она не успела.
– Секс, наркотики, рок‑н‑ролл! – завизжала Алла. – В проститутки решила податься! Сука! Скотина! Сколько сил в нее вложили! Денег! Я тебе свою молодость отдала! Собой пожертвовала! Мразь! Дерьмо!..!..!..!
Даже для Аллы выражения оказались излишне грубыми. Из своей комнаты выскочили Мисси и Роза, Леня сполз с кровати. Дети впервые попытались успокоить мать и укачать Ришу. Кое‑как в доме воцарилась тишина, вечер прошел относительно спокойно. Ночью Филипп, не знавший о разыгравшейся в семье драме, проснулся от громкого вопля Ирины и приказал жене:
– Успокой ребенка.
– Не могу, – всхлипнула Алла, – трясу ее, а она заливается.
Филипп сунул голову под подушку, но детский плач проникал сквозь нее.
– Заткни ее! – заорал любящий папаша.
– Не получается! – завопила в ответ Алла.
У Верещагина лопнуло терпение:
– Я пашу целыми днями! Зарабатываю вам на жертву! Прошу лишь одного, дайте мне спокойно отдохнуть! Нарожала! Я тебя не просил! Ненавижу детей! А Ирину больше всех!
– Что же нам делать? – шепотом спросила Алла. – Ирина уже с нами!
– Утопи ее! – в сердцах рявкнул муж и закутался в одеяло.
Глава 14
Очнулся Филипп от тишины, Ирина молчала, Аллы рядом не было. Верещагин удивился, потом встревожился, встал, обнаружил, что младенца в кроватке нет, а супруга исчезла. Вышел в коридор, заметил свет в ванной комнате и подумал, что Риша обкакалась. Верещагину стало стыдно за свою истерику. В семье завелись деньги, надо нанять няню, разгрузить Аллу. Филипп любит дочерей и сына, у него просто сдали нервы, сейчас непростой период в бизнесе – первичное накопление капитала.
Верещагин вошел в ванную и остолбенел.
В ванне в воде лицом вниз лежала маленькая Риша. Верещагин схватил дочь, потряс ее. Младенец заорал. Крепко прижимая к себе кричащего ребенка, Филипп добрел до прихожей и там, на полу, обнаружил Аллу. Она лежала, уткнувшись головой в ботинки. На ней была ночная сорочка, поверх наброшена куртка, на ногах уличные туфли, но не было колготок, а на лбу наливался свежий синяк.
Ни Леня, ни Мисси, ни Роза, ни Ванесса не обратили внимания на крики Риши и шум: дети привыкли, что дома вечно скандалят, поэтому они спали.