Шрифт:
1
Первый день весны выдался холодным и дождливым, небо заволокли тяжелые серые тучи. Ветер, порывами налетавший с океана, вырывал зонт из рук Кэрол Стентон, спешившей к автобусной станции по безлюдным улочкам Сент-Джаста, крохотного городка, расположенного, как говаривали его жители, на самом краю земли.
Автобус уже был на остановке, а Кэрол — еще нет. И ей пришлось бежать, закрывая на ходу непослушный зонт. Хорошо, что шофер подождал свою постоянную и весьма миловидную пассажирку. Молодая женщина, совершенно промокшая и запыхавшаяся,
Настроение Кэрол вполне соответствовало погоде. Ее пятилетний сын Энтони ночью раскашлялся, ей пришлось вставать и поить его горячим чаем с медом. После этого сон больше не пришел, и она пролежала до утра, свернувшись калачиком под одеялом и вслушиваясь в шум качавшихся за окном деревьев. Что ж, Кэрол давно привыкла к бессоннице, к долгим и печальным размышлениям в темноте. Почему судьба так жестока? За что наказывает ее одиночеством? Можно было сколько угодно утешать себя, придумывать счастливое будущее, надеяться на лучшее, мечтать. Но все оставалось прежним: ежедневные поездки в Пензанс на работу, постоянная нехватка денег, вечера, проводимые наедине с сыном, который уже давно перестал спрашивать, где его отец…
Кэрол вышла из автобуса и торопливо раскрыла зонт, пытаясь уберечься от ледяного дождя. Она опять опаздывала и надеялась, что Аннабел Брайон, ее начальница, этого не заметит. Или хотя бы сделает вид, что не заметила. Отряхивая с плаща капли, Кэрол почти вбежала в здание агентства и, конечно, тут же столкнулась с Гарри Хоттером, своим сослуживцем.
— Аннабел еще не приходила, — подмигнул тот с заговорщицким видом. — Тоже опаздывает, так что не беспокойся зря. Как Энтони?
— Опять кашлял. — Кэрол на ходу расстегивала промокший плащ. — Наверное, придется попросить о выходном дне и свозить его к доктору.
— Попробуй, тебе это, возможно, и удастся. Все знают, что Аннабел тебя любит и никогда не отказывает.
— Это потому, что я ценный работник! — Кэрол рассмеялась, глядя на Гарри, который прикинулся обиженным. — Да-да, не то, что некоторые.
Она вошла в свой кабинет и прикрыла дверь. Повесив плащ на вешалку и причесавшись, Кэрол подошла к столу, где громоздились папки, стопки документов, нераспечатанные письма и рекламные каталоги всевозможных фирм и компаний, связанных с продажей недвижимости. Уже который день она давала себе твердое обещание привести бумаги в порядок, но никак не успевала разобраться с ними, так как не могла задерживаться на работе ни на минуту.
Ей приходилось спешить к сыну, которого она оставляла у Дороти Гейз, близкой приятельницы. Та сидела дома, занимаясь хозяйством и воспитывая двух своих близнецов. Мэгги и Дугласа. Дороти сама предложила помощь, объяснив, что если ей удается справляться с двумя сорванцами, то и третий лишних хлопот не доставит. К тому же детям было веселей вместе.
Кэрол, вздохнув, принялась за работу. Первым делом необходимо прочесть свежую корреспонденцию, отобрать наиболее важные письма, потом подготовить отчет для Аннабел. И все это под аккомпанемент оглушительных телефонных
Она не жаловалась, наоборот. Несмотря ни на что, Кэрол любила свою работу. Но за последнее время она очень устала, чувствовала себя совершенно разбитой и обессиленной. То ли из-за долгой, почти бессолнечной зимы, то ли из-за преследовавших ее грустных мыслей о неудавшейся жизни, единственным светлым пятном в которой был ее синеглазый сын.
Кэрол не заметила, как пролетели несколько часов. И только услышав негромкий стук в дверь, оторвалась от бумаг и подняла голову.
— Войдите.
В следующее мгновение она едва не вскрикнула от изумления. Сначала не поверила глазам и даже зажмурилась на секунду, потом, всмотревшись пристальней, поднесла к губам похолодевшую ладонь.
Вошедший мужчина, высокий, с вьющимися волосами, тоже казался удивленным. Он замер, словно не решаясь сделать последний шаг, но быстро справился с эмоциями и плотно закрыл за собой дверь.
— Неужели я похож на приведение? — насмешливо, хоть и немного дрожащим голосом спросил он. — Здравствуй, Кэрол.
Она молча смотрела на него. Итак, Ричард Олридж, ее короткое счастье и мука, растянувшаяся на семь лет, вернулся из небытия. Человек, которого она старалась забыть, чей образ преследовал ее по ночам, делая сон беспокойным и прерывистым. Человек, впервые подаривший Кэрол несказанное блаженство и причинивший нестерпимую боль. Человек, появившийся ниоткуда и исчезнувший в никуда. Отец ее сына.
Кэрол провела кончиком языка по пересохшим губам, всеми силами борясь с безумным желанием броситься ему на шею, не думая ни о чем. Она так сжала спрятанные под столом руки, что почувствовала, как острые ногти впиваются в нежную кожу ладоней. Но надо было отвечать, надо было вести себя естественно. Хотя, что можно назвать естественным в такой ситуации?
— Скажи же хоть слово! — В голосе Ричарда послышалось беспокойство. — Я понимаю, что все это слишком неожиданно… Поверь, я не хотел тебя напугать.
— Добрый день, мистер Олридж, — произнесла Кэрол, запинаясь. — Чем могу быть полезна?
Она уже решила про себя, что будет относиться к нему как к обычному клиенту. Ничего страшного еще не случилось, он не знает об Энтони, и это главное.
— Зачем же так официально? Мы ведь с тобой не первый день знакомы, моя дорогая. — Ричард подошел и присел на краешек стола, отодвинув в сторону папки с документами. — Неужели ты совсем не рада меня видеть?
Кэрол молча покачала головой. В наступившей тишине они пристально разглядывали друг друга. Ричард почти не изменился: то же удлиненное лицо, загорелое до смуглоты, чувственные мягкие губы с каким-то по-детски беззащитным изгибом и синие, удивительно синие глаза. Те же вьющиеся волосы, темно-русые, с медовым оттенком. Только на висках появились тоненькие ниточки седины и от уголков глаз разбежались едва заметные морщинки.
— А ты стала еще красивей, — задумчиво протянул Ричард. — Когда я вспоминал о тебе, то видел не взрослую женщину, а испуганную, но очаровательную девочку, тянущую ко мне обнаженные руки.