Замок "Мертвая голова"
Шрифт:
Понимаете, Дьявольское Лицо, – мисс Элисон решительно хлопнула рукой по колену, – я вернулась в свою комнату, взяла пару крепких ботинок и надела их при входе в тоннель. Я знала, что Майрон держит пистолет у себя в комоде, и взяла его и фонарь. И все же я не знала, что меня ждет. Поверьте мне, я прошла весь путь под рекой и поднялась по лестнице на другом берегу. Может быть, я псих, но почему-то… мне не составило особого труда найти вход в другой потайной тоннель, под холмом. Но вот подняться по этой лестнице было действительно сложно. Одному Богу известно, как это удалось Малеже. Повторить такое я не смогла бы ни за какие деньги. Я называла себя дурой, но все время чувствовала холод, и что-то меня подгоняло…
Так вот, сэр, когда я добралась до чулана охранника, я так задыхалась,
Она провела пальцами по волосам и дернула их.
– Представляете, Дьявольское Лицо, – женщина задыхалась от волнения, – он говорил: «Пища для Малеже, пища для собаки» – и нес на подносе оловянную тарелку. Он это напевал, понимаете? А голос у него был ужасный. Я пошла вслед за светом его фонаря, зная, что он меня не слышит. Мы поднимались все выше и выше. Бок у меня болел адски, но я не останавливалась. Когда мы забрались на вершину башни, он поставил фонарь перед большой панельной дверью, почти закрытой. Бауэр отодвинул ее, засмеялся и свистом подозвал кого-то, как собаку. Он звал, погромыхивая тарелкой. Затем вынул связку ключей, открыл решетку и вошел внутрь. Я услышала звук цепей. И я поняла, Дьявольское Лицо… До меня вдруг дошло. Мне даже не требовалось заглядывать внутрь, когда он поставил фонарь, взял длинную палку и принялся тыкать во что-то отвратительное, лежащее в соломе…
«Ах, Агата Элисон, как отличается ваш рассказ от приукрашенных картинок, нарисованных фон Арнхаймом!»
Она слегка повысила голос. Ее сигара почти догорела. Мисс Элисон говорила с Банколеном так, словно все на свете зависело от того, поймут ли ее.
– Я думала, что меня стошнит. Вы знаете это чувство, когда холодеет в желудке и вы покрываетесь потом? Но именно тогда я стала спокойной и решительной, словно при игре в покер. Понимаете? И, как ни странно, знаете, о чем я вспомнила в этот момент? Я вспомнила ту ночь, двадцать лет назад, когда я в Лондоне пошла на танцы с Малеже. Он, разумеется, никогда не танцевал, он лишь наблюдал. Но я помню, как смотрела на себя в зеркало в дамской комнате, окруженная болтавшими дамами, и оркестр играл вальс. На мне было желтое платье с красными розами на поясе, щеки горели, и я знала, что хороша…
Именно тогда я, наверное, чем-то зашумела, потому что Бауэр насторожился. При свете фонаря я видела его лицо. И моя рука была абсолютно тверда. Я дважды выстрелила ему между глаз. Если честно, Дьявольское Лицо, я, наверное, свихнулась или что-то в этом роде, потому что больше ничего не помню, пока не склонилась над Малеже и не начала баюкать его голову. Он был в оцепенении и плохо дышал. Сначала я решила, что надо вынести его отсюда и перенести в дом, но потом сообразила, что за всем этим стоит Майрон, и поняла, что… должна убить его. Понимаете?
Ее пыхтящее дыхание громко раздавалось в тускло освещенной комнате.
– Как ни странно, но в следующую минуту я решила, что Малеже не должен видеть меня такой, какая я сейчас. Старой каргой. А я выгляжу именно так. Ах, черт! Зачем это объяснять? Я помню, как сняла с него наручники, откатила тело Бауэра в угол и оставила возле него все ключи. Затем я спустилась, раздобыла огромное количество хорошей еды и поставила ее перед Малеже. Видите ли, я не знала, что он болен. Я не могла представить себе его больным! И тогда я решила – спокойно, Дьявольское Лицо, – что Майрон умрет! Тогда я вернулась домой, с трудом преодолев обратный путь. Особенно тяжело мне пришлось в тоннеле под Рейном – он, знаете ли, бесконечно длинный. Я вернулась, переобулась и положила пистолет обратно в ящик, предварительно аккуратно протерев его. Всю ночь я провела без сна. Интересно, о чем подумал Малеже, проснувшись на следующий день?..
Замок в двери Майрона меня не пугал. Я знала, что он всегда запирает дверь, когда «работает». Я решила подождать его в потайном ходе, когда он будет возвращаться, и показать ему, что я все знаю. Идти еще раз в этот проклятый замок у меня не было сил. Вы знаете, Дьявольское Лицо, как мне представился удобный случай? Вскоре после того, как он вошел в свою комнату, примерно в девять часов, я поднялась к себе. Фриде я велела некоторое время не входить. Больше всего я беспокоилась, что Майрон может проверить пистолет и увидеть, что нескольких пуль не хватает. Но тут Стеклянный Глаз ошибся – Майрон никогда не пользовался этим маузером. Я надела другие ботинки, длинное пальто и взяла фонарь. В холле никого не было. Я открыла его дверь, взяла пистолет, подождала, пока он спустится в секретный переход, и пошла за ним. Он шел быстрее, чем я предполагала. Он уже ушел довольно далеко, когда я, побежав за ним, споткнулась… Неплохо, а? Поднявшись, я все же добежала до того места, откуда он мог заметить свет моего фонаря. Он повернулся. На нем был смокинг и огромные ботинки. Брюки закатаны. Он заорал: «Агата!» Дьявольское Лицо, у меня внутри все похолодело! Его голос прозвучал там как пушечный выстрел. Я сказала, – старая женщина вдруг задохнулась, – я сказала: «Это тебе, подонок, за Малеже!» – и принялась в него стрелять. Шум испугал меня. Он был оглушительным, а от выстрелов поднялось такое облако дыма, что оно меня ослепило. Но я видела, как из Майрона брызнула кровь, и он закричал. Боже мой! Как он кричал, Дьявольское Лицо! Он сложился, как нож, и осел по стене. Именно тогда я услышала шаги и увидела Малеже, идущего к нему с фонарем.
Она содрогнулась всем телом.
– Стеклянный Глаз не так уж ошибался в том, что задумал Малеже. Брат понял, что тот, наконец, собирается отомстить. Малеже орал и был весь в грязи, сверху донизу. Странно, как Стеклянный Глаз сумел все это распутать. Я выключила свой фонарь и, спотыкаясь, стремительно побежала назад. Я не знала, что будет дальше. У себя за спиной я слышала голоса. Малеже орал: «Нерон? Нерон?» – и я поняла, что поблизости кто-то есть…
Ее голос перешел в шепот.
– Что ж… я благополучно вернулась к себе. Едва пробило половину десятого. У меня хватило ума переобуться. Я засунула пистолет в карман пальто. Думала, там его не найдут. Безумная глупость, но я была немного не в себе, вот почему так поступила. Никто не видел, как я возвращалась к себе в комнату. Я сняла грязную юбку, а ботинки засунула поглубже в шкаф. Когда вошла Фрида, я сидела у окна и раскладывала пасьянс. Перед ее приходом я успела несколько раз глотнуть винца, так что мои руки опять были тверды. В десять минут одиннадцатого эта моторная лодка на реке… Дьявольское Лицо, – тихо произнесла женщина, – мы никогда не узнаем, что сказал Малеже Майрону или что он с ним сделал между половиной десятого и началом одиннадцатого. И думаю, это только к лучшему…
Угасающее пламя свечи взвилось и потухло. В комнате стоял тяжелый запах сгоревшей свечи. Герцогиня сидела, обхватив подбородок дряблыми руками, по-прежнему держа в пальцах сигару. Я погрузился в призрачный мир в темноте под плывущими звездами. Перед глазами у меня стоял образ Малеже, несущего тело охранника на спине. Тяжелое дыхание герцогини замедлилось. В комнате воцарился покой. Такое чувство бывает, когда выплачешься. Наконец-то фантастическое судно встало на якорь, тихо зажурчали таинственные воды, а колонны из черного дерева, словно служившие ему рангоутом, казалось, перестали гнуться и скрипеть. В темноте я не мог видеть лица герцогини, а видел лишь седые волосы на склоненной голове.
– Вы в безопасности, – прозвучал голос Банколена, внезапно ставший резким. – Быстро возьмите себя в руки! Не падайте духом, мисс Элисон! Кто-то идет!
Таинственная вода взбаламутилась, словно в нее бросили камень. Банколен вскочил на ноги. Я слышал, как он шарит рукой. Поспешно чиркнув спичкой, знаменитый детектив нашел на столе свежую пачку свечей. К тому времени, как дверь открылась, он успел вставить их в канделябр на столе рядом с креслом, где сидела герцогиня, и теперь зажигал их. Я мельком взглянул на старушку. Она издала глубокий вздох, выпятив нижнюю губу и пристально посмотрев на меня.