Замок Отранто
Шрифт:
– Я не очень-то рассматриваю портреты, - отозвалась Изабелла, - и уж тем более не изучала черт этого молодого человека так старательно, как это, по-видимому, делали вы... Ах, Матильда! Ваше сердце в опасности - разрешите же мне по-дружески предостеречь вас: он признался мне, что влюблен; не может быть, чтобы он был влюблен в вас, ибо только вчера он встретился с вами впервые в жизни - ведь это так, не правда ли?
– Конечно, так, - ответила Матильда, - но какие мои слова позволили моей дорогой Изабелле заключить, что...
– тут она остановилась, но затем продолжала: - Ведь он сперва увидел вас, и я, зная, сколь мало я привлекательна, далека от тщеславной мысли, что могла пленить сердце,
– Мой дорогой друг!
– воскликнула Изабелла, честное сердце которой не могло противиться доброму порыву.
– Вами, именно вами восхищается Теодор; я это видела, я убеждена в этом; и мысль о моем собственном счастье никогда не заставит меня помешать вашему.
Неподдельная искренность Изабеллы исторгла слезы из глаз Матильды; и ревность, вызвавшая на некоторое время охлаждение между обеими прелестными девушками, уступила место естественным для них прямодушию и чистосердечности. Каждая призналась другой в том впечатлении, которое произвел на нее Теодор; и за этими признаниями последовала борьба великодуший, в которой каждая из подруг настойчиво уступала другой первенство в притязаниях на того, кто был дорог им обеим. Наконец, гордость и добродетель напомнили Изабелле, что Теодор едва ли не в прямых выражениях отдал предпочтение ее сопернице; это заставило ее подавить в себе нежные чувства и отказаться ради подруги от предмета своей мечты.
Во время этого состязания в дружеских чувствах в горницу Матильды вошла Ипполита.
– Дорогая, - обратилась она к Изабелле, - вы так любите Матильду и так близко принимаете к сердцу все, что касается нашего несчастного дома, что я не могу вести с моей дочерью секретные разговоры, которые вам не подобало бы слышать.
Изабелла и Матильда, обеспокоенные этим началом, насторожились.
– Знайте же, моя милая, - продолжала Ипполита, - и ты также знай, моя дорогая Матильда, что эти два зловещих дня убедили меня в том, что господь определил скипетру князей Отранто перейти от Манфреда к маркизу Фредерику, и меня, быть может, свыше осенила мысль предотвратить нашу окончательную гибель посредством союза обоих соперничающих домов. Имея в виду эту цель, я сочла уместным, чтобы мой супруг Манфред предложил маркизу Фредерику, вашему отцу, выдать за него мою дорогую, горячо любимую дочь.
– Меня выдать за маркиза Фредерика!
– вскричала Матильда.
– Боже милостивый! Высокочтимая моя матушка!
– И вы уже оповестили о ваших мыслях отца?
– Да, - ответила Ипполита, - он благосклонно выслушал мой совет и отправился к Фредерику изложить ему это предложение.
– О, несчастная государыня!
– вскричала Изабелла.
– Что вы сделали! Какую непоправимую беду навлекает ваша неосторожная доброта на вас самое, на меня и на Матильду!
– Я навлекаю беду на вас и на мое дитя?
– удивленно повторила Ипполита.
– Что это значит?
– Увы!
– воскликнула Изабелла.
– Чистота вашего собственного сердца мешает вам видеть развращенность других людей. Манфред, ваш супруг, этот нечестивец...
– Остановитесь!
– сказала Ипполита.
– Вы не должны в моем присутствии говорить без уважения о Манфреде: он мой супруг и повелитель, и...
– Недолго он будет оставаться таковым, если сумеет осуществить свои порочные намерения, - вскричала Изабелла.
– Меня изумляют эти речи, - сказала Ипполита.
– У вас горячий нрав, Изабелла, но до сих пор еще никогда вы не утрачивали должной сдержанности. Какой поступок Манфреда позволяет вам говорить о нем так, как если 'бы он был убийцей, преступником?
– Добродетельная и чересчур доверчивая государыня!
– отвечала Изабелла.
– Он не хочет лишать
– Развестись со мной!
– Развестись с моей матерью!
– разом воскликнули Ипполита и Матильда.
– Да, - сказала Изабелла, - ив довершение своего преступления он замышляет... Я не могу выговорить это!
– Что может еще превзойти сказанное тобою?
– молвила Матильда.
Ипполита молчала, онемев от горя. Вспоминая недавние двусмысленные речи Манфреда, она убеждалась, что все, услышанное ею, - правда.
– Достойнейшая, дорогая госпожа моя! Государыня! Матушка!
– восклицала Изабелла, бросившись в порыве внезапно нахлынувшего чувства к ногам Ипполиты.
– Верьте мне, клянусь вам, я скорее приму тысячу смертей, нежели уступлю столь гнусному...
– О, это уже чересчур!
– вскричала Ипполита.
– Одно преступление влечет за собой другие! Встаньте, дорогая Изабелла, я не сомневаюсь в вашей добродетели. О, Матильда, этот удар слишком тяжел для тебя! Не плачь, дитя мое! И - прошу тебя - не ропщи. Помни, что он все же твой отец!
– Но вы моя мать, - с жаром сказала Матильда.
– И вы добродетельны, вы безупречны! Как же, как же мне не сетовать?
– Ты не должна сетовать, - сказала Ипполита.
– Полно же, все еще обернется к лучшему. Манфред, впав в отчаяние из-за гибели твоего брата, сам не знал, что говорит. Может быть, Изабелла неверно поняла его: у него ведь доброе сердце... И к тому же, дитя мое, ты знаешь еще не все! Нас подстерегает рок: десница провидения занесена над нами... О, если бы я могла спасти тебя от грозящего нашему дому крушения! Да, - продолжала она несколько более спокойно, - быть может, пожертвовав собой, я смогу отвратить несчастье от всех вас... Я пойду и скажу, что согласна на развод - мне безразлично, что станется со мной. Я удалюсь в соседний монастырь и проведу остаток дней моих в слезах и молитвах за свое дитя и... за князя!
– Вы слишком хороши для этого мира, - сказала Изабелла, - а Манфред ужасен... Но не думайте, госпожа моя, что ваша слабость может поколебать мою решимость. Я даю клятву, - внемлите же ей, ангелы на небесах...
– Остановись, заклинаю тебя!
– вскричала Ипполита.
– Помни, что ты не можешь распоряжаться собою: у тебя есть отец...
– Мой отец настолько благочестив, настолько благороден, - перебила ее Изабелла, - что никогда не прикажет мне совершить нечестивое деяние. А если бы он даже и вознамерился приказать, может ли отец заставить дочь поступить низко и подло? Я была помолвлена с сыном князя: могу ли я выйти замуж за отца моего жениха? Нет, государыня моя, нет! Никакая сила не приневолит меня разделить ложе этого мерзкого человека. Он мне ненавистен и отвратителен! Божеские и человеческие законы запрещают... И неужели я могла бы забыть мою дорогую подругу, мою Матильду, и ранить ее нежную душу, причинив зло ее матери, которую она так обожает, - моей собственной матери, - ибо я никогда не знала другой?
– О, она мать нам обеим!
– вскричала Матильда.
– Как бы мы ни любили, ни обожали ее, этого всегда будет мало!
– Мои дорогие дети, - сказала растроганная Ипполита.
– Ваша любовь покоряет меня, но я не могу отступать от того, что нахожу справедливым. Мы не вправе сами выбирать пути: господь бог, наши отцы, наши мужья - вот кто призван определять их за нас. Ждите же терпеливо, пока вам не сообщат решение Манфреда и Фредерика. Если маркиз согласится принять руку Матильды, я уверена, что она охотно подчинится родительскому усмотрению. Может быть, господь поможет нам и отвратит от нас остальное. Но что с тобой, дитя мое? воскликнула она, ибо в этот момент Матильда без слов рухнула к ее ногам, проливая горючие слезы.