Замок
Шрифт:
– Что же это значит, ну же! – торопила Джессика, обращаясь взглядом то к Ане, то к ее подруге.
– Да набор букв какой-то, – бросила вторая. – Чушь.
– А следующее, кажется, по-французски… – заметила первая.
– Оставим же первую, оставим! – Дезире присоединился к юной даме.
– D-e-s-p-o-s-e, – продиктовала та.
Граф задумался.
– Пропустим же это! Музир! – воскликнул художник, зачитывая третье заглавие.
– Оптис! – Люсиан обратил внимание Королевы на удаленный столб.
– Клотус! –
Некоторые лорды выражали глубокое непонимание происходящего, а некоторые – неглубокое понимание. Джессика же, заворачивающая буквы в любимую желтую ленточку, выражала глубокую от происходящего независимость.
– Это как со стульями и картиночками! – вскричал Вито. – Их, как и нас, пятнадцать! Пересчитайте!
– Опять эти загадки, – недовольно протянула Лиззи. – Я устала. Можно прекратить?
– А где мое имя? – Брай немого запоздала с возмущением.
– Причем здесь ты? Что происходит вообще? – запуталась Ангелика.
– Ливьер, Деспоз, Музир, Рус, Син, Клотус, Сильфий, Тир, Амор, Триад, Альтер, Фокстон, Оптис, Агрис, – зачитала Му Нинг, – и Антез, – добавила она, повернувшись к почти-колонне.
– Ну это, определенно, какие-то названия, – заметил Генри.
– Это неопределенный бред какой-то, читаем дальше! – приказала Лиззи.
– Один, два, три, четыре… – послушалась Маша.
– Не считать, а читать!
– Как я буду читать, когда здесь одни цифры? Вот умная! Украла у Джессики стекла и думает, будто стала умнее!
Королева манерно закатила глаза, предварительно сняв для этого жеста очки.
Числительные, смутившись немного, нашли более изящным превратиться в точки. «Раз, два, три, четыре, пять! Раз, два, три, четыре, пять…» – каждое заглавие висело теперь над пятью черными кружками. Но почти-колонна и здесь отличалась, конечно. При Антезе точек не было. Зато был черного цвета цветок клевера, выросший прямо из обложки некогда-Книги. У клевера было четыре шарообразных листочка. Или три? Четвертый вдруг оторвался да пустился нарезать круги мимо Ливьера, Деспоза и компании. На каком-то из кругов он встал на свое старое место, немного отдохнул, и снова пустилась кататься.
– Меня эти шары бесят! – пожаловалась Брай! – Особенно этот!
– Это не шар, а «шаг», – Белинда прочитала одну из неподвижных точек тонкими пальцами.
– Ну хорошо, везде по пять шагов, – подытожила Ангелика, – только здесь четыре… Или три…
– Тогда все понятно, – заявила Мария, ничего не поняв.
Только она это сказала, как под каждым шагом появилось по пять коротеньких надписей.
– Фанг, Тваст, Сэнт, Мирт, Тог, – прочитала девочка.
– Что думаете вы о значении этого? – поинтересовался граф.
Маша лишь повторила непонятные слова. И не зря! Сперва, совершенно красиво, сжигая буквы беспристрастной стремительной свечой, явил себя Фанг. Тваст прошил колонну с двух сторон тончайшей иглой, несущей воздушные нити. Зеленый лист впечатался в белый камень при Сэнте. Капля воды заменила Мирт, и, наконец, Тог обратился в железный замок. Теперь все вокруг было усыпано разноцветными значками.
– Какая-то таблица! – Джессике этот день нравился все больше и больше.
– Так! Пять шаров… – начал Люсиан.
– Шагов, – поправила Му Нинг.
– Пять шагов и под каждым по пять значков – двадцать пять…
– О! Опять эта математика, – возмутилась Брай.
– Что же сделаешь, если здешние силы требуют счета! – вздохнул Клотус.
– Может быть, мы здесь из-за того, что не любим математику? – пыталась пошутить Маша.
Но никто ее не слушал. Все взоры были устремлены к Люсиану.
– Ну, если четырнадцать колонн, в каждой по пять… шагов, да каждый за пять значков…Сколько же? Триста пятьдесят, конечно!
– А эти? – Анна указала на почти-колонну.
– Вместе с последним шариком считать?
– Пусть сначала полностью прилетит, а уж потом будет посчитан! – грозно изрекла Елизавета.
Брай, в свою очередь, занялась поиском шага-лепестка, явно действующего ей на нервы.
– Ну хорошо… Пока эти три… Три на пять плюс триста пятьдесят…
Мальчик вдруг замолчал.
– Что? Что такое? – Джессика чувствовала, что разгадка уже близко.
– Да! Это дни! – вскричал наконец он. В каждом шаге – пять дней. Каждый шаг – неделя, пять шагов – месяц. Пятнадцать месяцев – год… Причем последний месяц с тремя неделями, а все остальные – с пятью…
– А что насчет последнего? – спросила Белинда.
– Вот тебе! – актриса-таки вбила бедный, измученный лепесток в Антез.
– Високосные года! Лишние дни!
Белинда, впрочем, не имела понятия о том, что означает «високосный», она даже не знала, что такое…
– Календарь! Это календарь! – продолжил математик.
– Цайтабельконт… – поправила довольная…
– Змея! – вскрикнул Генри.
– Где? – все, за исключением ведьмы, хором подключились к испугу.
– Смотрите! – заговорил Музир.
– Куда?
– Свет! – художник указал на тонкую, но крепкую, подобно паутинке, нить света, соединяющую почти-колонну с колонной полноценной, носившей звание «Ливьер».
– А змея? – мистер Беккер с грустью взглянул на пресмыкающееся, тоже, впрочем, занятое светом.
Четвертый листик Антеза, недавно прикрепленный к Цайтабельконту, в самом деле содержал в себе лишние дни. Только вот на полный шаг их все равно не хватало – дней было четыре, не пять, и месяц Антез заканчивался не железным замочком, а мокрой каплей, что световой линией соединялась теперь с огненным первым днем Ливьера. Два значка словно спорили друг с другом.