Заморский рубеж
Шрифт:
Сержанты Коул и Паркс, после долгих споров так и не придя к соглашению, в конце концов кинули жребий, и Михась был зачислен во взвод Джонатана Паркса. Михась усмехнулся про себя, вспомнив забавный рассказ Фрола, присутствовавшего при этом споре, каковой произошел на прощальном банкете в честь отъезда сержанта Фроула на родину, в северное Русское княжество (понятно, Фрол не уточнял, куда именно он едет).
Из монотонных шумов города и моря выделился отдельный, четкий звук, нараставший и приближавшийся, в котором без труда можно было узнать стук копыт. Вскоре Михась увидел и самого всадника, показавшегося
Наряд этот, хотя и не виданный ранее, показался Михасю смутно знакомым. Он напряг память и вспомнил соответствующее описание, слышанное им еще в Лесном Стане, в период подготовки к заморщине: лисья охота, любимое занятие английских аристократов. Всадник явно возвращался с лисьей охоты.
Незнакомец приблизился к Михасю, спокойно и стремительно шагавшему мимо него своей дорогой, и внезапно резко осадил коня.
— Эй, матрос! Стоять! Кто такой? Почему не отдаешь честь? — Незнакомец говорил властным тоном. Он явно привык командовать.
Однако Михась лишь искоса глянул на него через плечо, причем довольно небрежно и презрительно, и продолжил путь, не снижая темпа.
Незнакомец, буквально задохнувшись от гнева, резко развернул лошадь. Он дернул повод так, что благородное животное захрапело и чуть было не закинулось вбок, но, получив шпоры, скакнуло вперед и мгновенно нагнало Михася.
— Ты что же, наглец, не знаешь меня!? — яростно выкрикнул всадник.
— Нет, — равнодушно ответил Михась, даже не удостоив вопрошавшего поворотом головы.
— Но если ты не совсем дурак, то должен был понять, что разговариваешь со своим начальником, офицером! — раздраженно произнес незнакомец.
Михась наконец остановился, повернулся к всаднику лицом.
— Я сначала именно так и подумал, но неуважение и высокомерие, которые вы проявили к Ее Величества морскому пехотинцу, заставили меня в этом усомниться, — со спокойным достоинством ответил дружинник, он же флагманский морской пехотинец.
— Ого, вот это да! Такого в свой адрес мне выслушивать еще не доводилось! — произнес всадник уже совсем другим тоном, в котором прозвучали, пожалуй, даже одобрительные нотки.
— Мой мундир говорит сам за себя, вы же одеты в партикулярное платье, поэтому вам, очевидно, следует представиться первым, — так же спокойно и твердо продолжил Михась.
Всадник осадил лошадь и уже хорошо знакомым Михасю жестом поднес раскрытую ладонь к шляпе, в его глазах заблестели веселые искорки.
— Позвольте представиться, господин матрос, — преувеличенно серьезным и почтительным тоном начал он. — Адмирал флота Ее Величества сэр Фрэнсис Дрейк. Следую с лисьей охоты на флагманский корабль.
Михась встал по стойке «смирно», также поднес ладонь к голове и четко, без смущения и излишнего подобострастия доложил:
— Матрос Ее Величества королевской морской пехоты Майк Русс. Следую с флагманского фрегата в увольнение, сэр!
— Молодец, матрос! Достойно ведешь себя по отношению ко всяким неизвестным штатским… Русс… Что-то знакомое. Ага! Ты, видимо, родственник храброго сержанта Фроула Русса, который на днях вышел в отставку и отбыл в свою Гиперборею?
— Так точно, сэр!
— И в какой же трактир ты направляешься столь стремительно и целеустремленно, матрос? Я, кажется, знаю все заведения, где куролесят мои бравые морские пехотинцы, но ни одно из них не находится прямо по твоему курсу!
— Я направляюсь не в трактир, сэр, а на тренировочную площадку морской пехоты, чтобы поупражняться в стрельбе из кремневой пистоли, сэр.
— Упражняться? В увольнении? Ты второй раз за четверть часа удивил меня до глубины души, матрос. Впрочем, Фроул был таким же. Видимо, все вы, Руссы, такие, — адмирал на секунду задумался, затем, приняв неожиданное решение, усмехнулся и произнес командным тоном: — Ну что ж, пойдем на тренировочную площадку, хочу лично убедиться, что ты действуешь оружием так же ловко, как языком! Держись за стремя!
— Есть, сэр! Но, если позволите, я буду бежать, не держась за стремя. Тут уже недалеко, и я от вас не отстану, сэр.
Михась с детства помнил любимую поговорку воинских наставников Лесного Стана: «Вы, русские дружинники, должны стрелять точнее, чем ханы, и бегать быстрее, чем их кони!» Естественно, Михась не стал говорить эти слова адмиралу, но посчитал не лишним продемонстрировать свою скорость и выносливость в столь любимом занятии, как бег.
Через несколько минут они достигли ворот в высоком заборе, огораживающем обширную площадку для тренировок флагманской морской пехоты. Михась, как и обещал, ни на ярд не отстал от бежавшей широкой рысью лошади адмирала. Из калитки в воротах выскочил часовой, вытянулся в струнку, взял аркебузу «на караул».
Они миновали предупредительно распахнутые часовым ворота и направились к стрелковому рубежу.
— Так из чего ты собираешься стрелять, матрос?
Михась достал из-за пазухи пистоль, рукоятью вперед протянул ее адмиралу.
— Ого! Неплохой экземпляр. Где взял?
— Подарок сержанта Фроула, сэр.
— Ну что ж, покажи, на пользу ли тебе пошел столь ценный подарок.
Михась показал. Он стрелял из пистоли вот уже третий раз, поэтому из десятка выстрелов не допустил ни одного промаха. Впрочем, и при первой стрельбе он промазал только с запредельной дистанции, поскольку сразу не сообразил, что более короткий, чем у привычной пищали, ствол неизбежно приводит к сокращению дальности прицельного выстрела. Этот закон тут же объяснил ему Фрол, помогавший освоить пистоль, и Михась больше не промахивался.
Он заряжал пистоль проворно и быстро, прицеливался мгновенно, стрелял и с правой, и с левой руки.
Адмирал наблюдал за ним с возрастающим изумлением.
— Да у тебя просто талант к стрельбе, Майк! Михася обрадовало, что адмирал назвал его по имени, то есть запомнил и оценил.
— Ничего подобного мне до сих пор видеть не приходилось, — продолжил сэр Фрэнсис Дрейк. — Где ты берешь порох и пули?
— Покупаю на свои деньги, сэр.
— Ну и ну! А из аркебузы ты палишь так же хорошо?