Замуж за монстра, или Любовь чистой воды
Шрифт:
Мы сидели на теплых досках наземной части дома, любуясь отраженным в воде закатным солнышком. Было тепло, уютно и просто хорошо. А меня где-то внутри страшно трясло. Даже зубы лишний раз старалась не разжимать, чтобы не застучали.
Вдруг в голове пронеслась картинки, словно фильм посмотрела – маленький сероглазый мальчик со смехом и восторгом строит из водных капелек рисунки в воздухе. У него хорошо получается. Красиво. Он счастлив.
Что это было?
– Это мое воспоминание из детства. – Произносит вдруг Ной.
Я поворачиваюсь и натыкаюсь на легкую улыбку.
– Наша связь может гораздо больше, нежели передавать эмоции. При должном развитии, мы сможем общаться мысленно и видеть воспоминания друг друга. Если ты не хочешь рассказывать, потому что тебе тяжело, просто позволь мне самому увидеть это.
– Но ведь мы еще не можем общаться телепатически, откуда же передача воспоминаний? – удивляюсь я.
– О, мысли требуют хорошего навыка у обеих сторон. А воспоминания я могу посмотреть в одностороннем порядке. Ты знала, что подобная связь есть у родителей и детей? Это родственные узы. Наша с Сеем мать всегда могла услышать нас и прийти на помощь. Поверь, брат был еще тем сорванцом. Так что, позволишь?
– Я не знаю как… – на самом деле, мне бы хотелось избежать слов, я могла не договорить, рассказать что-то не так, как было на самом деле, да и вряд ли смогла бы вообще хоть что-то рассказать. Даже сейчас голос предательски дрожал.
– Сам я не смогу найти. Тебе нужно меня провести. Закрой глаза. – Он пересел поближе, беря меня за руку. – Вспомни что-то незначительное. Предшествующее, или же сразу после того события. Мне нужна отправная точка.
Я слушала его голос и проваливалась куда-то вглубь себя. Это было страшно. Но сейчас рядом ощущалось родное тепло, я знала, что не одна…
***
Ной стоял посреди странного сооружения. В голове Аси всплыла подсказка – «школа». Мужчина с любопытством оглядел пустые коридоры. Обычно просмотр воспоминаний происходил от третьего лица, но не настолько же! Да, мозг в таких случаях сам достраивает картинку, чтобы было удобнее смотреть, но как правило – сам хозяин должен быть в непосредственной близости.
Над головой вдруг раздалась пронзительная, бьющая по ушам трель.
«Звонок»
За многочисленными дверями в этом коридоре нарастал гул. Он нарастал, давил на стены, грозя прорваться. Двери открылись и… Словно открыли заслон. Гул превратился в многоголосый шум, рассыпавшийся по коридору маленькими детьми. Они были так непосредственны! Кричали, что-то доказывая друг другу, громко обсуждали свои игры, или же прошедший только что урок. Ной не мог знать всего этого, лишь Ася.
Он обернулся, ища хозяйку воспоминаний, и вдруг наткнулся на внимательный взгляд серо-голубых глаз. Который тут же сменился узнаванием и девочка кинулась сквозь него – а наблюдатель как правило невидим, неслышим и неосязаем в воспоминаниях – к подруге.
– Аленка! – та обернулась, и Ной узнал одну из работниц своего дома. Да, Ася рассказывала о подруге.
– Анастасия. – Притворно строго выговаривала она маленькой рыжульке. – Мы собрались сразу после школы гулять. Как ты можешь задерживаться в классе, когда у тебя такая важная миссия?!
– Ой, да ладно тебе! – воскликнула Ася, смеясь, – Пошли уже!
И две юные школьницы наперегонки бросились к выходу.
Вокруг слегка посерело, будто бы подергиваясь дымкой.
Меняется локация действий – сообразил Ной.
Дымка рассеялась, и оказалось, что уже вечер. Две девчушки увлеченно катались на странных железных конструкциях. «Качели» – снова подсказала Ася и Ной кивнул. Они смеялись, болтали, и казалось, совсем забыли о времени. Пока у входа в площадку не появился очень рассерженный мужчина.
– Анастасия! – он быстро подошел к девочкам и Ася тут же испуганно спрыгнула с качели. Она мельком огляделась и поняла, что уж больно сильно заигралась – сумерки вокруг сгущались все быстрее и быстрее.
– Прости, пап – тихо сказал она, опустив взгляд.
– Ты должна была вернуться еще до семи вечера! – прикрикнул отец. – Алена, – он повернулся ко второй девочке, притихшей в сторонке. – Если ты не хочешь получить ремня от своего отца, лучше бы тебе поторопиться домой, потому что я видел его на второй площадке из пяти мной обеганных.
Аленка ойкнула, и, схватив с лавочки портфель, умчалась домой, перед поворотом крикнув:
– До свидания, дядь Толь! – Домой! Там мама, поругает, но защитит от разгневанного отца.
А Ася была схвачена своим родителем за руку, крепко-крепко, девочка аж поморщилась. Они пошли по улице. Ной двинулся следом.
Почему-то сейчас локации не менялись. Мужчина пришел к выводу, что это из-за близости главного.
Анатолий же шел, крепка держа дочь за руку, неся ее портфель, и выговаривая:
– Анастасия, не смей больше так задерживаться. Ты знаешь правила – гулять можно только при отсутствии домашнего задания, или после его выполнения, возвращаться не позже семи. Сейчас уже начинает рано темнеть. Откуда мы знаем, что с тобой случилось? Мама дома волнуется, небось опять валерьянку пьет. Ты всего лишь маленькая девочка!
– Я уже в третьем классе – буркнула девочка.
– Ты ВСЕГО ЛИШЬ в третьем классе! – услышал ее отец. – На эту неделю ты будешь наказана! Никаких прогулок! Только школа, уроки и дом. Дома делай что хочешь, рисуй, играй с куклами, да хоть пляши! Но из дома ни ногой! И звонить Алене тебе тоже запрещено!
– Нет! – Ася вдруг выдернула руку из отцовской. – Я тебе не маленькая девочка! Мне девять лет уже! Все гуляют сколько хотят, а ты запрещаешь постоянно все! – Ася кричала громче и громче, незаслуженно выплескивая на отца свои обиды.
И от понимания, что по сути, она сама виновата и отец имеет все права ее отчитывать и наказывать, девочка разозлилась и расстроилась еще больше. Последние слова она уже прокричала и побежала в другую сторону.
– Анастасия! Сейчас же вернись!
Но та не остановилась, и мужчине пришлось быстрым шагом нагонять ее, примечая, куда поворачивает дочь.