Замуж за светлого властелина
Шрифт:
Размыкаю, я всё разомкнуть готова, только бы…
Властелин выпрямляет мою руку вдоль тела, проводит ладонью от запястья до плеча. Что-то опять мне жарко и тревожно. И его губы скользят вдоль скулы…
— Я устала и есть хочу! — выпаливаю испуганно. — Давай остальные вещи ты сам.
Повисает пауза. Листья шелестят, сорока трещит… светлый властелин придерживает меня за грудь.
— Она не отваливается, — предупреждаю я.
— Кто?
— Грудь.
— Я знаю.
Намёков
— Хочу есть! — Мой возглас эхом разносится по лесу.
Светлый властелин наконец отпускает грудь, которая не отваливается. Не сразу убирает ладонь с плеча. Спрашивает почти ровно:
— Ты какую будешь, местную еду или нашу?
Они что, питаются как-то иначе? Несколько мгновений во мне борются сомнения и любопытство. Побеждает…
— Вашу.
Встав рядом со мной, светлый властелин выставляет локоть, явно предлагая на него опереться. Ему не требуется смотреть на вещи или взмахивать руками: все оставшиеся покупки, взмыв в воздух, послушной вереницей следуют за нами.
Еда светлых властелинов — наверное, это что-то особенное, невероятное. Какое-то лакомство, которым они с остальными не делятся. Или, наоборот, гадость.
Пытаюсь представить, что это может быть, ожидая возвращения светлого властелина. Оставив вещи в холле у двери, на обед он провёл меня в комнату на первом этаже: белый куб без окон, белый стол посередине, два белых стула. Непревзойдённый стиль светлых. Надо было пару гробов попросить перенести сюда — хоть какой-то отдых для глаз.
Придумать, что же может быть едой светлых властелинов, не успеваю — мой возвращается буквально через пару минут.
С двумя большими белыми стаканами.
Один стакан властелин ставит передо мной, другой — напротив, садится за ним.
Заглядываю внутрь: что-то белое.
Ничем не пахнет. То есть совсем ничем.
Покачиваю стакан: жидкость густая, как сметана.
— Что это? — удивлённо переспрашиваю я.
— Еда.
Серьёзно? Снова покачиваю стакан. Белая густая жижа без запаха неохотно перекатывается.
— Я не отравлюсь? — уточняю на всякий случай.
— Нет.
— Почему ты это не пьёшь? — подозрения меня не покидают.
Помедлив, светлый властелин подносит стакан у губам. Делает первый глоток, второй, третий… пьёт, задирая дно стакана всё выше, пока не выпивает всё.
Ставит стакан на стол.
— И всё? — не верю я.
— Да. До завтра о еде можно не беспокоиться.
С сомнением оглядываю свой стакан. Конечно, если раз выпил и сутки сыт — это удобно. Но… странно.
Осторожно пробую глоточек. Густая тёплая масса на вкус… никакая. Вода родниковая и то вкуснее. Как этим можно наесться на день? Как такое безвкусное можно пить?
Светлый властелин пристально смотрит на меня.
Ладно, почему бы не попробовать?
Выдохнув, смело заглатываю «еду». Выпить залпом такую густую тёплую безвкусную жижу — это ещё уметь надо! Наверное, у меня с непривычки она назад просится, иначе эти властелины совсем больные такую гадость пить каждый день вместо нормальной вкусной еды.
Поставив опорожнённый стакан на стол, я с замиранием сердца вспоминаю о булочках Рейнала. Аж слёзы наворачиваются: там такие корочки были сладкие, а уж если пирожки…
— Как тебе? — интересуется светлый властелин.
— Как вы это пьёте? — с чувством вопрошаю я в ответ.
— Как и любую жидкость.
Понятно…
Что удивительно, образы булочек и пирожков не вызывают желания их съесть… потому что я сыта. Действительно сыта. За какие-то считанные мгновенья.
— Наелась?
— Да, — признаю неохотно: теперь о еде даже думать не хочется, странный эффект у жижи, подозрительный.
— Какие у тебя планы?
— Как какие? — хлопаю в ладоши. — Обустроиться. Драппировочками чёрными всё обтянуть. Начнём с холла. Я буду говорить, что делать, а ты выполнять, как и положено хорошему мужу.
Мужем светлый властелин оказывается хорошим. Нет, правда, кроме шуток: он переносит ингредиенты и склянки на белую-белую кухню со странной плитой, а гробы, венки и прочие похоронные принадлежности в пустую кладовку, после чего покладисто драпирует холл чёрной тканью.
— Складочки попышнее… — прошу я, изумлённо наблюдая за тем, как по воле светлого властелина разматывается рулон и прикрепляется к стене.
…
— А здесь в два слоя… — пробую с замиранием сердца.
…
— Под потолком сделай провисы. Постарайся полностью закрыть белый.
— Можно сначала цвет потолка изменить, — предлагает светлый властелин, — тогда ничего просвечивать не будет.
Кошусь на него: спокойный. Ему что, безразлично, что тут всё скоро станет чёрным? Или он проверяет мою выдержку?
— Покрась, — предлагаю полушёпотом.
Взгляд светлого властелина слегка плывёт — заметила, что так бывает при обращении к магии. Потолок молниеносно чернеет.
— Между провисами можно установить длинные светильники, они подчеркнут красоту ткани и позволят хорошо освещать холл. Белый цвет усиливал свет, но чёрный будет его поглощать.
Сердце гулко стучит в груди. Надвигается вечер, — собственно, он уже наступил, — светлый властелин даже близко не подошёл к точке кипения, а это значит, скоро нас ждёт обещанная брачная ночь.