Замуж за врага. Его (не) любимая
Шрифт:
— Идемте к костру, балий Хорс.
Согбенный Хорс, едва доходивший ростом Святославу до груди, покачал головой и прокряхтел:
— Ноги затекли в седле. Пройдусь немного, князь.
Святослав кивнул и вернулся к костру. Над огнем бурлил котелок с мясным супом. Тис грубо рубил картофелины на четыре части, отправляя в кипяток, а сам что-то важно рассказывал вознице Игнату, осмелившемуся присоединиться к общему костру (аргчанин освоился среди чужаков и с удивление обнаружил — северяне не так страшны, как про то гласит народная молва и вопят выжившие
—… «снимай пояс с оружием» говорит он мне «и поживее», а я отвечаю 'а чего-другого не снять? Я могу. Смотри!
Близнец ловко крутанул ножом и спрятал за пояс.
—… а потом мы сошлись в битве. И так я получил это увечье.
— Ага, слушай его больше, он не такого наговорит, — с грозным смешком бросил Юрий, принимая мех с водой.
Ненадолго повисла тишина, а затем Семеон, ковыряя ногтем в зубах и сплевывая в траву, ядовито заметил:
— А что наша гостья, сыта молитвами?
Рогнед заметил, как нахмурился Святослав и предложил:
— Я приглашу сударыню.
— Оставь, — Посланник остановил того рукой. — Заложница — моя забота.
… Крытая повозка, запряженная тройкой лошадей, стояла поблизости. Он трижды постучал о стекло.
— Княжна София, не соблаговолите присоединиться к ужину? И вы, Лиза?
Минуту стояла тишина. После этого служанка отозвалась:
— Благодарим, сейчас будем.
Обождав несколько секунд, Посланник Верховного Правителя вернулся к костру. Он и остальные ожидали увидеть заложницу, но вместо Софии к огню вышла Лиза и, поклонившись по аргскому обычаю: прижав обе руки к сердцу, сказала:
— Госпоже нездоровиться. Она приносит извинения.
Семеон без стеснений высказался:
— Ей часто нездоровится. Не больного ли заложника нам подсунул уделат?
— Не извиняйтесь, — холодно оборвав воина, произнёс Святослав. — Нуждается ли княжна в помощи? Среди нас опытный целитель.
— Нет, — Лиза украдкой поглядывала на возницу Игната, который покраснел, едва девушка выступила на свет.
— Возьмите хотя бы воды, — предложил воевода.
— Не стоит.
— Княжна боится, мы ее отравим, — догадался Тис, когда служанка скрылась в повозке.
— Саанил с ней, — бросил Семеон. — Не насильно же кормить девицу.
— Не насильно, — согласился Святослав.
С момента отъезда из Ипати он внезапно стал задумчив, отрешен и часами размышлял, а иногда скрывал неожиданные приступы накатившей злости. Воины на командира внимания не обратили, но от воеводы странности поведения лучшего из учеников не укрыла даже темнота.
София запретила себе спать.
Чувства перемешались в ней и, наполнив пестрым букетом, переутомили разум. А еще эта душная повозка, спертый воздух, невозможность развернуться в полный рост. Она мечтала вдохнуть свежести, разогнуть затекшую спину, пройтись босиком по молодой траве побережья и возможно невзначай встретить Рогнеда.
Девушка пришла в себя, когда Ипати давно осталась позади, а повозка выехала на просёлочный
Лиза давно улизнула, думая, что княжна крепко спит. Не выдержав собственного заточения, София стянула с ног сапоги и чуть приоткрыла дверцу, вдыхая озерный запах, смешанный с горечью дыма и ароматами похлебки. Затем выбралась из повозки и, поспешила к озеру, осторожно обходя развалившихся на траве мужчин.
Тепло песчаного берега согрело босые ступни.
Мягкий шепот ив вселял умиротворение.
Здесь ее никто не потревожит. Присмотрев небольшой сухой камень, брошенный у кромки озера, она села и опустила ноги в холодную воду. Небо было засыпано белыми точками. Аргчане верили, звезды — это фонари в бесконечности бытия, освещающие тропы богов, идущих далекими мирами.
Вдруг за спиной хрустнули камни — кровь прилила к щекам, а сердце забилось быстрее. Вскочив, София обернулась и заметила, как из темноты вынырнул высокий стройный силуэт. В первый миг ее сердце затаилось надеждой — это Рогнед. Увы. В сгустке темноты она узнала Посланника. Молодой князь был без доспеха и оружия.
— Госпожа?
Он развел руки в знак добрых намерений, и разошедшаяся рубаха обнажила его скульптурный мускулистый торс.
Ошеломленная заложница попятилась в озеро. Только когда ее ноги ушли в воду по колено, она разглядела, что на мужчине темнеют брюки, заправленные в высокие грубые сапоги, а талию перетягивает широкий плетеный пояс из серебра.
— Не стоит уходить от лагеря. Здесь может быть опасно.
Девушка молчала, но скрыть, как дрожат колени, не смогла. Она до ужаса боялась командира северян — это читалось в глазах, в позе, в нервно стиснутых губах и сжатых кулаках. Зачем он ходит за ней? Зачем преследует?
— Вам дурно? — Нахмурился молодой князь, заметив, как ее колотит дрожь. — Я позову целителя.
— Не надо. Я просто замерзла.
Губы Святослава тронула ухмылка. Надо же, княжна удостоила его ответа. Неожиданно, если учесть, что за весь день «гостья» не проронила ни слова и не соизволила выйти ни к обеду, ни к ужину.
— Выбирайтесь из воды, София. Иначе простудитесь.
Заложница фыркнула. Он назвал ее просто по имени. С чего вдруг? Без титулов обращаются только близкие друзья, члены одного Дома, кровники, наставники и учителя.
— Ну, — он протянул широкую ладонь.
София послушалась и, приподняв подол платья, вышла на берег. Его руки она не коснулась, справилась сама.
Он скептически оглядел ее босые ступни и поинтересовался:
— Где ваша обувь?
— Оставила в повозке. А вы думали, я решила сбежать?
— Зачем мне это?
На голой — твердой и гладкой, как обтесанный камень, груди командира блеснул огонек холодного пламени. Искра серебра на тонкой цепочке, лежавшей на ключицах, заинтересовала девушку, но рассмотреть ее она не рискнула.