Замуж за врага. Его (не) любимая
Шрифт:
Собираются вешать мальчишку?
Вперед выступил плешивый обвинитель и долго зачитывал приговор. После этого к праотцам отправили первого преступника, за ним второго и третьего. Дело дошло до перепуганного ребёнка.
Святослав и Добрыня обменялись хмурыми взглядами и, не сговариваясь, двинули через толпу. Северяне прошли мимо Софии, и она, удивившись, последовала за ними. Словен, Тис, Рогнед и Олег тоже зашевелились.
Стражник тем временем нацепил на шею чумазого мальчонки петлю и отступил к рычагу, собираясь
— Именем Верховного Правителя Лейда повелеваю остановить казнь!
Народ вздрогнул и взволновано загалдел.
Стражник дернулся.
— Чей приказ?
— Указ князя Святослава из Дома Серебряного Волка, — мелодично возвестил герольд.
Толпа выдохнула, встревоженно зашепталась. Тела трех мертвецов болтались на верёвке, но в четвертом детском сердечке теплилась жизнь, которую еще можно было спасти.
Вдруг из толпы выскочил градоначальник:
— Господин Посланник, а мы ни сном, ни духом, что вы удостоили наш неприметный город вниманием, хи-хи-хи.
— Мы в Туре проездом, — холодно процедил Святослав.
— Понимаю, дела, хи-хи-хи. И все же вам стоило…
— С каких пор в Арге на виселицу отправляют детей?
— О! — потянул невзрачный глава, — этот, — он кивнул на мальчишку с петлей на шее, — разбойник, каких свет не видывал.
— Неужели? — Усомнился Словен, а Рогнед добавил:
— Здесь только один разбойник и он перед нами.
Градоначальник пропустил издевку мимо ушей:
— А еще вор и обманщик.
Неожиданно вперед выступила София, отбрасывая капюшон:
— Что он украл?
— А девчонка осмелела, — ехидно буркнул Семеон и тут же получил локтем в бок от Словена:
— Язык прикуси.
— Давеча обокрал лавку пекаря, а до этого свистнул пол-говяжьей туши из погреба мясника. Но самый большой вред нанес милду Карлу, хи-хи-хи. Да вот он, сам всё расскажет.
Некто Карл оказался необъятным толстяком с красным потным лицом, маленькими глазками и обвислыми, как у бульдога щеками.
— Карл — это я, судари. Почетный член торговой гильдии «Семицветье» к вашим услугам.
— Чем вам не угодил ребенок?
— Этот наглец трижды лазил в мой сад и воровал яблоки пасаргадского сорта, князь Святослав. Понимаете, пасаргадского! За одно такое яблоко дают десять целинников, а он спер по меньшей мере пятнадцать. Представляете мои убытки? Если вам интересно, я подсчитал…
— Не интересно, — оборвал Святослав.
— Яблоки? И только? — Возмутилась София.
— Еще пострадали лавки пекаря и мясника, — напомнил градоначальник.
— Когда князь Будиш узнает, что вы вешаете детей за яблоки…
— Госпожа, — градоначальник сахарно перебил: — Он все знает, потому что сам три года назад выдал Разрешительную Грамоту на отправление суда. Она хранится в Городском Совете и если есть необходимость, я ее предоставлю.
— Мой брат разрешил?
— Совершенно верно, хи-хи-хи.
Потрясенная княжна отступила и горько усмехнулась: девочка, взращенная в стенах монастыря, где каждый день начинался с молитвы, столкнулась со злом и не сумела дать отпор. Чего же тогда ожидать от Лейда? От чужого холодного мира севера, где каждый если не враг, то точно не друг?
Чувствуя, как ноги подкашиваются, девушка побрела к повозке, но невольно задержалась у статуи князя Палиша. Все его памятники давно снесли, так почему, здесь ближе к северной границе, один еще сохранился, пусть и в ужасном состоянии?
— Дешевле оставить, — проскрипел за спиной старческий голос. — В городской казне вечно не хватает средств, а градоначальник — жадная скотина, удавится за лишний медяк. Вот и стоит несчастный уже много лет. Не живой. И не мертвый.
Заметив старуху, София кивнула и вернулась к созерцанию великого, но измаранного в грязи предка.
Да, он потерпел поражение в Поединке до Первой крови, но разве можно обвинять его в этом? Палиш отдал бы жизнь, если это требовалось для спасения Арги. Он не мог! Не мог поступить иначе. Ему пришлось принять условия Метрополии и подписать указ о признании Арги уделатом. Иначе их страна, истерзанная и обескровленная, просто исчезла бы с карты мира. Откажи Палиш северянам — война на северных границах тут же возобновилась, а соседние Дома, воспользовавшись благоприятной обстановкой спокойно растащили все западные южные и восточные губернии, присоединив к себе без права возврата.
У него не было выбора. Как нет его сейчас у Софии.
Князь, топтавший эти земли в прошлых столетиях, в каком-то смысле обрек свою праправнучку на верную смерть в столетии настоящем. Девушка прижалась лбом к ногам статуи и закрыла глаза. Ей бы проклинать его последними словами и ненавидеть всей душой, но нет, неожиданно для самой Софии — к далекому и безмолвному предку она испытала лишь сочувствие и непреодолимо бесконечную, как серое дождливое небо, печаль.
— Я не виню тебя, прадедушка. И прощаю за всё.
Тем временем спор за спиной завершился:
— Если дело только в деньгах, мы забираем ребенка, — подвел итог Святослав.
Развернулся и ускорил шаг, чувствуя, как его спину обжигал яростный взгляд ничтожного градоначальника.
— Господин, так нельзя! Вы подрываете мой авторитет!
— Он был подорван задолго до этого дня. Разговор окончен.
На сборы ушло десять минут. Воины собрали припасы, выкатили повозку, проверили снаряжение. Лиза, пораженная случившимся, восхищенно оглядела молодого князя, когда тот прошел мимо нее и поклонилась: