Замужество Беатрис
Шрифт:
— А потом, я думаю, мне пора возвращаться.
— Вы куда-нибудь собираетесь сегодня вечером? — безразличным тоном спросил он.
? Я? Нет...
— Вернетесь, приготовите себе ужин и съедите его в одиночестве, читая книгу, прислоненную к перечнице.
Она рассмеялась.
— Да. Но это совсем не так плохо, как прозвучало у вас. Я привыкла быть одна.
— Но все-таки я надеюсь, что вы пообедаете со мной сегодня вечером, а после я отвезу вас, куда вы захотите. Я останусь дома еще недели две. Работать
— Как Алиция будет рада! Она замечательная девчушка и очень счастливая.
— Надеюсь. Но ей нужна мать.
Эти слова больно кольнули Беатрис, напомнив, что он скоро собирается жениться.
Профессор, наблюдавший за ней, улыбнулся про себя, видя, как Беатрис лихорадочно подыскивает ответ.
— Вам обоим нужна нормальная семья.
— Конечно, — охотно согласился он. И замолчал.
Беатрис наклонилась погладить Мази, так, как пауза слишком затянулась.
— Я думаю, что мы уже можем пойти пожелать Алиции спокойной ночи, — предложил, наконец, Гиз, и они поднялись по красивой лестнице на верхнюю галерею, а оттуда, пройдя по маленькому коридору, попали в детскую. Девочка была уже в кровати: она сидела, прислонившись к подушке, раскрасневшаяся после ванны. Профессор опустился на край кровати, и после минутного замешательства Беатрис присела на кровать с другой стороны.
— Ты ведь к нам опять приедешь? Правда? — спросила девочка.
— Обещаю, дорогая. Но не забудь, что я скоро возвращаюсь в Англию. Может, как-нибудь потом ты приедешь и навестишь меня там?
— Приехать к тебе домой?
— Да, я живу за городом. Алиция кивнула.
— Папа меня привезет.
О Боже! — подумала Беатрис. Я ведь только пыталась объяснить, что скоро уеду в Англию, и мы вряд ли еще увидимся. А вот что из этого вышло!
Вдобавок ко всему профессор радостно согласился:
— А почему нет? Только напомни мне, солнышко.
Когда они спустились вниз, Гиз смешал ей коктейль, налил себе виски, поставил бокал на изящный столик красного дерева и сел напротив нее. Он ничего не сказал о ее предстоящем возвращении в Англию. Беатрис пыталась найти удобный момент, чтобы объяснить, что пригласила Алицию, поддавшись общему настроению. Но такой возможности ей не представилось. Профессор переходил от одной ничего не значащей темы к другой, пока Билдер не доложил, что ужин готов.
Сидя в роскошной столовой, Беатрис поддерживала беседу, постоянно думая о том, что с ней происходит. Она сама себя не понимала. В самом деле, — обещала еще раз к нему приехать, пригласила Алицию в гости, и ребенок поверил, не говоря уже о том, что она и сегодня не собиралась надолго здесь задерживаться. Будто прочитав ее мысли, Гиз опять улыбнулся.
— Видимо, вы очень устаете на работе? А у вас есть возможность выйти в течение дня?
—
Она неожиданно подумала, что ничего не купила из еды. У нее оставались только хлеб, масло, несколько яиц и сыр. Ну что ж, значит, будет омлет.
— Вы вспомнили о чем-то?
Они вернулись в комнату, чтобы выпить кофе.
— Да так, пустяки. Нужно было кое-что купить. Но ничего страшного — в холодильнике достаточно продуктов.
Она подумала о спарже, лососине в кляре и персиках, которые только что ела. Да, ее завтрашний завтрак никак не будет соответствовать сегодняшнему ужину. Обидно!
В комнату зашел Билдер, чтобы забрать кофейный поднос. Профессор заговорил с ним, видимо давая какие-то указания, потом бросил беглый взгляд на часы, стоявшие в углу комнаты.
— Давайте посидим еще чуть-чуть, — предложил Гиз. — Скажите, Беатрис, что вы думаете о Голландии? Я знаю, что вы практически ничего не видели, но даже после короткого пребывания в Лейдене у вас должно было сложиться какое-то впечатление.
— Я чувствую себя здесь, как дома. Лейден — старинный город и... — она задумалась над подходящим словом, — много видел за свою историю. Мне здесь хорошо — я совсем не чувствую себя чужой. — Она еще раз обвела взглядом уютную комнату. — У вас очень хорошо... Вы, должно быть, счастливы здесь. Наш дом тоже очень хороший, но все-таки немножко другой. — Надо было как-то сменить тему, и она продолжила: — И больница здесь замечательная, правда? Исследовательский центр и лаборатории значительно лучше, чем у нас. Хотя, наверное, я не должна так говорить.
— Вы когда-нибудь подумывали о переходе на другую работу?
— Да, частенько. Ведь Ист-Энд не лучшее место. Но вы же знаете, что найти работу достаточно трудно.
— А вам обязательно нужно работать, да?
— Но я же не могу просто так праздно сидеть дома.
— Но вы бы могли выйти замуж. У вас ведь, наверное, были предложения?
— Да, конечно. Но как-то ни один из претендентов меня не устраивал...
— А чего вы хотите?
— Я... не могу сказать определенно: быть друзьями, любить одно и то же, хотеть делать все вместе. Влюбленность — это прекрасно, но ведь этого недостаточно.
— Недостаточно? Я не понимаю, о чем вы говорите, — произнес он бесстрастным тоном. — Я думал, что этого больше чем достаточно, когда женился на Залии, но человеку мало любить, ему необходимо быть любимым. Мы с женой очень быстро обнаружили, что ошиблись. Она была молода, очень хороша собой и совершенно не хотела иметь детей. Она ушла от нас, когда Алиции не было еще и года. Позже она погибла в автокатастрофе в Италии, где жила с каким-то американцем.
— Мне очень жаль. Как ужасно это было для вас и Алиции. Она помнит что-нибудь о матери? Хотя, конечно, она была слишком маленькой...