Замужняя невеста для короля
Шрифт:
— Хорошо, папа.
— Там обед подают, — сказал он и вышел первым. Мы с мамой, обнявшись, последовали за ним.
Я с удовольствием разглядывала разрумянившееся мамино лицо, трогала её тёплые руки. Она в ответ на безмолвные вопросы кивала, подтверждая, что чувствует себя значительно лучше.
Глава 34
Объясняться письменно оказалось труднее, чем я думала. Беседуя с человеком, видишь его реакцию, сразу же получаешь отклик на свои слова. Письмо — послание в вечность. Доверяешь бумаге нынешнее своё состояние: эмоции, мысли. Прочтёт человек спустя несколько дней, а ты уже изменился.
Я перепортила кучу бумаги. Какие несколько дней! Дописываю, а завершающий росчерк ставлю уже в другом настроении. Текст мне кажется то сухим, то излишне откровенным, то интонации недостаточно доверительные, то чересчур приятельские.
Откладывая в сторону очередной опус, принималась за новый. Решила, что потом перечитаю все и выберу лучший. Домашние не тревожили меня, я так извелась, что, пожалуй, нагрубила бы навязчивому посетителю. Довела себя до того, что разболелась спина и стали чесаться глаза. Отложила перо, встала и принялась расхаживать по комнате.
Меня поселили на старое место, Бетте — нанятой отцом экономке — пришлось перебраться во флигель. Временно. Как-то негласно предполагалось, что я пробуду в имении не больше недели. Не знаю, почему родные решили, что уеду, но я не отрицала. Сама не знала, как распорядится судьба. Максимум, на что я могла рассчитывать — месяц, оставшийся до совершеннолетия. Готова была напомнить папаше его обязанности в том случае, разумеется, если брак с бароном аннулируют. Надеялась на это, но король такого обещания не давал, а просить в письме я не решалась: ещё неизвестно, как повернётся ситуация с проклятьем.
Как же мне хотелось быть сейчас там! Разве справедливо, что ведьма согласилась помочь барону благодаря мне, а я единственная, кто оказался в стороне? И никак этого не поправишь! Навыками сокращения пространства овладеть не успела, а ведь она доступна многим пространственникам, тот же Зультер доберётся в Эльс раза в три быстрее обычного всадника. Пользоваться порталами не умею, ехать в столицу верхом утомительно и долго, да отец и не даст мне лошадь — не силой же отбирать?
После случая с ожогом родитель остерегался меня, в усадьбе по большей части отсутствовал, ссылаясь на дела. Остальные домочадцы тоже сторонились «воскресшей» родственницы. Даже мама, хотя после нашего тёплого общения в кабинете можно было надеяться на что-то большее, ограничивалась двумя-тремя фразами за обеденным столом. Здоровье возвращалось к ней стремительно, чему я не могла не радоваться, но это не изменило привычного ко мне отношения. Я не обижалась и не особенно-то и нуждалась в мамином внимании. Лет бы десять назад, когда бабушка умерла, а сейчас-то что…
Размышления о родителях немного отвлекли меня от письма королю. Замерев около окна, я разглядывала вид, не изменившийся за время моего отсутствия, и не сразу заметила спешившего к дому отцовского делопроизводителя. Он должен забрать кое-какие бумаги для отправки в столицу, с тем же курьером я хотела передать письмо для его величества. Медлить нельзя! Слишком важное известие было у меня, чтобы откладывать до другого случая.
Бросилась к столу и стала лихорадочно перебирать письма: которое послать? Прямо хоть наудачу вытаскивай! Так и сделала, выхватила из кучи листок.
«Ваше Величество, спешу сообщить, что похитил меня придворный маг. Зультер задумал недоброе дело, он нашёл возможность пользоваться порталами, привлекая для этого Привратников-недоучек. К сожалению, я не смогла противостоять его силе, мы вместе перенеслись в место, знакомое барону Кофру, неподалёку от имения моего отца, где я и нахожусь. С глубоким почтением, Ваша верноподданная Романта урождённая Бетц».
Это оказалось письмо, забракованное мной за канцелярский стиль. Что ж, так тому и быть. Я на миг задумалась и приписала: «P.s. смею напомнить об обещании места в Вашей охране. Буду счастлива, если получу его».
Это была важная приписка, ведь отказавшись от статуса баронессы, я потеряю право жить в Кофрском замке, в отцовском доме тоже не смогу задержаться, мне нужна работа.
Запечатала письмо — конверт, к счастью, был уже подписан — и побежала в отцовский кабинет, чтобы перехватить делопроизводителя. Застала его выходящим, так спешила, что чуть не врезалась в полноватого лысого человечка, прижимавшего к груди кожаный портфель:
— Здравствуйте, Уруит, — отступила я на шаг, подавая письмо, — прошу отправить с курьером и моё послание.
— В столицу? — делопроизводитель потянулся за конвертом, но его опередил привлечённый голосами отец. Уруит испуганно отдёрнул руку и жалобным тоном сообщил: — Ваша дочка, господин Бетц, просит…
— Королю? — Родитель сверкнул на меня глазами так, что я невольно вспомнила детские страхи. — Я должен прочесть!
— Это ещё зачем? — спросила, прекрасно понимая, что отец опасается моей жалобы на него. — Содержание никак не касается кого-либо в этом доме.
— Но здесь моё имя!
Я не решилась подписываться баронессой Кофр, ведь письмо пройдёт ни одни руки, пока не попадёт в Алиану, а раскрывать тайну моего замужества было бы неправильно.
— Повторяю, — я предостерегающе подняла ладонь и почувствовала покалывание в пальцах, предвещающее появление огня, — написанное предназначается королю и не затрагивает интересов кого-либо из Бетцев.
Сожгла бы я письмо? Не знаю. Ничего страшного не случилось бы, прочти его отец, но в тот момент я не хотела уступать его обычному напору. Он же, повертев конверт в руках и едва не понюхав его, отдал делопроизводителю.
— Отошлите вместе с моими, Уруит, и прикажите курьеру первым делом доставить письмо моей дочери в королевскую канцелярию, а уж после заниматься другими.
— Как прикажете, господин Бетц, — подобострастно поклонился тот и, с опаской взглянув на мою искрящую руку, принялся засовывать письмо в портфель.
Я дождалась, когда делопроизводитель уйдёт, поблагодарила отца и отправилась к себе устранять последствия многочасовой писанины.
Вечером этого дня ко мне в комнату постучались. Я позволила войти, ожидая увидеть экономку. Она не все вещи забрала, перебираясь во флигель, иногда забегала за какой-нибудь мелочью. Увидев на пороге невестку, я несказанно удивилась. Носатая до этой минуты и двух слов мне не сказала. Стало интересно: брат её подослал или отец?