Замужняя невеста для короля
Шрифт:
Не стоило тянуть время. Отец, рассердившись, мог послать за мной кого-нибудь, а потом, не стесняясь, отчитать жениха за нерасторопность. Вряд ли барон вступится, ведь сказал же он: спешит домой.
Увидев, что меня ждёт, замедлила шаг. Отныне я буду ездить в таких экипажах? Наши коляски можно было бы принять за лачуги на фоне королевских палат в сравнении с каретой, стоявшей у ворот – эффектной, украшенной позолоченным гербом, запряжённой шестёркой серых в яблоках лошадей. Предложи мне кто-нибудь прокатиться в этом великолепии ещё день-два назад, вприпрыжку бы побежала, чтобы занять место, а потом высовывалась в окно и махала мелькавшим кустам и деревьям. Я взглянула на барона. Он стоял у кареты и обсуждал с моим отцом порядок выплат. Отец, что неудивительно, хотел всё и сразу, мой жених настаивал, что переданных средств достаточно на первое время, а остальное поступит сразу после венчания.
– Да куда она денется от вас?! – горячился родитель. – Не сбежит, не опасайтесь. Она во как воспитана! – он потряс кулачищем, и мне захотелось поскорее спрятаться в карете.
Истинного господина трудно было пронять подобными жестами и утверждениями. Барон отвернулся от собеседника, проследив за тем, как Ланфа укладывает в багажный отсек мешок с моими вещами и отходит в сторону.
– Разве гувернантка не едет? – удивился он.
– Э-э-э… зачем? – протяжно спросил отец. – У вас, я уверен, достаточно прислуги.
– А я уверен, что моей юной жене захочется иметь знакомого человека на новом месте, – сухо возразил барон и повернулся к Ланфе: – Ты согласна отправиться с госпожой, милая?
Горбунья покраснела и приосанилась, польщённая непривычным обращением:
– А чего ж не поехать?! – Испугавшись собственной смелости, она добавила: – Если господин не против.
– Он согласен. Беги, собери вещи. – Кофр дождался, когда служанка скроется за ближайшими кустами, и велел кучеру: – Посадишь её и догонишь нас, мы пройдёмся.
Он кивнул моему отцу, прощаясь, и пригласил меня идти по дороге. Признаюсь, я ликовала. Не один раз ещё буду вызывать в воображении вытянувшееся лицо родителя. Разумеется, он не собирался отпускать со мной Ланфу. Расторопная и безответная горбунья работала почти бесплатно. Угол в каморке под лестницей, остатки господского обеда, кусок хлеба и чашка простокваши на ужин – всё, что ей полагалось. Иногда в честь праздника получала что-то из старой одежды да пятак на пряник, чтобы погулять на ярмарке, глазея на то, как другие делают покупки. Выходка жениха повеселила меня. То, что барон забрал Ланфу лишь затем, чтобы позлить моего отца, я не сомневалась. Не мог же он, в самом деле, думать о моём удобстве?
– Ну вот ты и улыбнулась, – сказал барон, когда мы вышли за ворота и направились по просохшей укатанной дороге в сторону тракта.
– Спасибо, ваша милость, – не сумев сформулировать, за что же я благодарю, замолчала.
– Зови меня Циан. Хорошо? – Я без особенной готовности выполнить просьбу кивнула, а он поинтересовался: – Твоё семейное имя Рома? Так?
Мне оставалось только пожать плечами. Ромой меня называла бабушка давным-давно. Она умерла. Остальные обходились вообще без имени, либо выкрикивали полное: Романта. Воспоминание о бабуле опечалило меня. Вот, уезжаю. Теперь даже букетика на её могилку не смогу принести. Чтобы не показать слёзы, я отвернулась и стала разглядывать покачивающиеся верхушки берёз. Молодая листва казалась глянцевой, радовала глаз приятным светло-зелёным цветом. Синеву неба местами скрадывали полупрозрачные мазки облаков. «Кошачьи хвосты» – так их называют. Они предвещали ухудшение погоды.
– Долго нам ехать?
Ещё не решила, что лучше для меня: долго или недолго. Слышала, что земли барона лежат на Кофрском полуострове, который точнее было бы назвать островом – так узок перешеек, соединяющий его с материком. До моря путь неблизкий, мы не можем добраться туда быстро.
– Карета доедет за неделю, – подтвердил мои догадки барон и тут же опроверг их: – Но у меня неотложные дела, поэтому оставим её и будем в замке уже к вечеру.
Не в силах разгадать эту шараду, я замолчала, чтобы не получить новую. Неторопливо шагала по серому полотну дороги, поглядывала то на выстроившиеся вдоль неё белые стволы берёз, но на мураву, слегка припорошённую пылью, то на собственные ботиночки с криво завязанными шнурками – я торопилась на зов отца, завязала кое-как и не успела поправить. Мы ещё не дошли до тракта, когда за спиной послышался цокот копыт.
Барон довольно резко оттянул меня за локоть на обочину. Мера оказалась излишней, кучер остановил карету чуть раньше, нам пришлось немного вернуться. Коренастый молодой мужчина в рубахе из серого льна и штанах из прочной холстины соскочил с козел, раскрыл дверцу кареты и опустил подножку. На обтянутом замшей диванчике в обнимку с плетёным кузовком сидела насмерть перепуганная Ланфа. Увидев горбунью, барон хмыкнул.
– Я предлагал в багаж положить. Не даёт! – оправдывался кучер.
– Пусть, – разрешил Кофр, – нам недолго ехать. Остановишь у поворота на озеро.
– Как прикажете, ваша милость.
Усевшись рядом с гувернанткой, я мельком взглянула на расположившегося напротив жениха. Он уже не выглядел удручённым, спокойное немного усталое лицо сохраняло сосредоточенное выражение. Очень хотелось проникнуть в мысли Циантина Кофра. Остановка у озера меня пугала. Зачем? Барон всем говорил, что спешит домой. Ехать долго, к чему лишние задержки? Или он задумал поплавать? Я прежде не имела знакомых, живущих на берегу моря, но от тех, кто совершал путешествия в те места слышала, что ни озёра наши, ни реки ни в какое сравнение не идут с морской водой. Но не топить же он меня собрался? Плавала я плохо, и собственное предположение ввело в ступор. Я неосознанно вцепилась в руку Ланфы, и никакая сила в мире не могла бы отодрать меня от служанки.
– Госпожа, – шепнула горбунья, уловив дрожь в моих пальцах, – я не дам вас в обиду.
Кофр очнулся от задумчивости и посмотрел прямо на Ланфу:
– Ты любишь Романту?
– А… – таращилась на барона девушка, – что?
– Не хочешь её смерти?
– Смерти? – голос Ланфы дрогнул. – Так, значит, это правда?
Кофр пропустил её вопрос мимо ушей и начал объяснять:
– Я доверю тебе тайну, от того как ты сохранишь её, зависит жизнь твоей госпожи.
– А меня, – вздрогнула я, – не просветите?
– Разумеется, расскажу вам обеим, – барон и выжидающе посмотрел на горбунью, та кивнула, прижав руку к груди. Кофр, немного помолчав, чем довёл меня уже до крупной дрожи по всему телу, продолжил объяснения: – Никто не должен знать, что Романта станет моей женой. Для слуг, родственников и гостей она – двоюродная племянница, приехавшая для обучения.
– Значит, свадьбы не будет? – с надеждой спросила я.
– Таинство проведём в отдалённом храме, со священником я договорюсь, он будет молчать. – Барон свёл брови к переносице, всё ещё глядя на Ланфу. – Обещаешь помалкивать?