Замыкание
Шрифт:
— Ладно. — Вздохнул Артем, оправил края пиджака и уселся на самый краешек справа от меня. — Я, в общем-то, сразу подумал, что у тебя все в порядке. Месяц дома отдохну, в баню схожу на озеро, искупаюсь… — Мечтательно прикрыл он глаза.
— Ты за окно выглядывал? Там зима, декабрь.
— Это детали. Я от жары устал. — Махнул Артем рукой.
— Как тебе у Аймара? — С интересом спросил я.
— Нормально. Просторы огромные: охота есть, рыбалка в горных реках. Опять же, партизаны всякие, — устроился он поудобнее, расслабляясь и вытягивая ноги. —
— Это у вас? — Удивился я. — То есть, у Аймара?
— Я ж говорю — огромные просторы. Это мне с чутьем легко определить, а там иногда даже техника пасует — одаренные прикрывают урожай иллюзией. Надо будет с отцом твоим переговорить по партии спецлинз. — Сделал Артем себе пометку в памяти.
— И как воюется?
— Веселье, взрывы, паника, — хмыкнул Шуйский с довольством. — Не без накладок, конечно. Один раз бандиты урожай запалили, чтобы оторваться. Поле горит, я за ними, через дым. Одного поймал, потом второго, потом бегу, бегу… И раз — океан. Атлантический. — Выразительно посмотрел Артем. — Оказалось, две недели бежал, пока не отпустило… — Почесал он затылок. — В общем, фильтр у твоего отца тоже надо взять.
— То есть, у Инки ты почему-то не хочешь появляться? — Сделал я вывод.
— Почему? — Возмутился княжич.
— У тебя супруга молодая, а ты то на охоте, то на рыбалке, то бандитов гоняешь. — Примирительно улыбнулся я. — Что-то случилось?
— А… — Поерзал Шуйский в кресле недовольно. — У всех бывает. Мы же как — ссоримся, миримся. Я вот из дома иду проветрится. А как чую — на опушке жаркое в котелочке открытом, так значит простила. Возвращаюсь, — с улыбкой благодушно произнес он.
— Мы вот с Никой ссоримся, и я что-то никому не бегу отрывать головы.
— Да тебе легко! — Взорвался Артем эмоциями. — Ты хотя бы в своих спорах прав! А мне что делать, скажи?! Я только на логику напираю, а Инка сразу «А вот твой друг видел меня обнаженной, и даже лапал, когда похищал-переодевал! Оскорбил меня, твою невесту! А ты ничего не делаешь!». Не люблю ее, мол. И в слезы! А я в горы, бошки крутить… — Тяжко вздохнул он.
— Да я и не смотрел, и не трогал. Что я, извращенец? — Пожал я плечами. — Простыню сверху накинул, когда все снимал. В простыню же и завернул, не касаясь.
— Да? — Вспыхнул радостью Шуйский.
— И сколько людей померло, потому что ты меня просто не спросил?
— Это были плохие люди, — отмахнулся княжич и вновь заерзал. — А ты не мог бы сказать об этом Инке? Ну, извиниться перед ней за похищение, и как бы добавить…
— Нет.
— Максим!
— Да она мне жену отправила в лес охотиться на свежего лося, вертолетом полдня искали. Это не говорю о всех ее проклятиях, от которых у меня спина чесалась.
— Ладно, не звони. — Махнул рукой Шуйский. — Буду и дальше партизан изводить. Дело выгодное, они при деньгах. А мне как раз золотишко требуется… Вот кстати, Максим.
— Да-да? — почувствовал я в этом расслабленном тоне толику напряжения.
— А
— Это еще зачем столько? — С удивлением уточнил я.
— Инка хочет выкуп в восемьдесят тонн золотом. — Выдохнул княжич.
— О, а у Аймара есть традиции выкупа?
— Теперь есть. — Недовольно глянул он на меня. — После того, как ты выкупил Нику за сорок тонн. Надо хотя бы сорок одну!
— Могу предложить только никелевые слитки, крашенные в золото.
— Начинать семейную жизнь с вранья! — Возмущенно подкинулся друг.
— Она тебя вообще похитила.
— Не похитила, а пригласила! — С жаром возразил он.
— О, ты начинаешь понимать разницу. — Одобрительно покивал я.
Артем откинулся на спинку кресла и нервно побарабанил пальцами по ручке кресла.
— Ты ж им беспилотники собирался продавать, на хорошую сумму, как помню.
Шуйский проворчал что-то невнятное.
— Что-что, говоришь? — Придвинулся я к нему.
— Ну слушай, ну откуда у них деньги на беспилотники? — Вздохнул он. — Вокруг — одни голые горы, все оборотные средства вложены в производство. — рассудительно вещал Артем.
— То есть, они тебя еще на беспилотники развели? — Покачал я головой.
Ручки кресла под давлением ладоней Шуйского жалобно скрипнули.
— Это — подарок семье невесты.
— А не много ли русских традиций для Южной Америки? — Засомневался я вдруг.
— Да есть там один гад, переводчик из Беларуси. — С рыком произнес княжич. — Это он их плохому учит!!! Меня уже отец от престола грозит отречь, а все почему?! Наши купцы приехали — а им «po rodstvennomy», «obidet’ hochesh?», — передразнил друг заокеанский акцент. — Чуть без штанов не оставили!
— В общем, беспилотники в дар семье. — Покладисто согласился я.
— Да нормально, — отмахнулся Шуйский. — Мы ж действительно родные, почти. Вот бы сорок одну тонну золота только… — с намеком посмотрел он на меня.
— Мне они прижимистыми не показались, — удивленно покачал я головой.
— Это почему?
— Ну, я продал им подводную лодку. Так Инка вообще не торговалась.
— Нахрена им подводная лодка в горах?!
— Но тебе же нравятся подводные лодки?
— Мне — да. А им зачем?!
— Ну, я намекнул Инке через третьи руки, что тебе нравятся подводные лодки, и она решила сделать тебе приятно…
— Так, все! — Вскочил Шуйский и принялся нервно ходить по коридору туда-сюда. — Я ж туда не залезу!!! — Воскликнул он в сердцах.
— Это очень большая и серьезная подводная лодка. — Не согласился я. — Подводный ракетный крейсер стратегического назначения проекта 941 «Акула». Кучу денег стоит.
— Все, иди к демонам. Стоп. Откуда у тебя подводная лодка?!
— Так я купил у белорусов, — пожал я плечами. — Мне, понятно, такое никто не продаст. А им то легко — они ж союзники империи. Да — списанное, без вооружения…