Занавес молчания

Быстров Андрей Михайлович

– Я никуда не уеду, – пообещал Комлев.

– Десять минут.

– Что вы! Женщина не может собраться в ресторан за десять минут.

– Да, если она не ждет визита киллеров.

– А если наоборот?

– Что наоборот?

– Они ее ждут. Я же не знаю, во что вы впутались.

Сомнение мелькнуло в глазах Ники.

– Хорошо, идемте, но потом вы вернетесь в машину. Я не хочу, чтобы вы видели, что я делаю.

– Как скажете.

Они поднялись вместе. Комлев с полминуты молча разглядывал дверной замок, потом взял

у Ники ключи. Прежде чем она успела сделать шаг, он исчез за дверью. Ника вошла в прихожую; Комлев появился из гостиной.

– Все в порядке.

Бросив ключи на столик, он вышел и захлопнул дверь.

– Ну и ну, – только и сказала Ника.

Она сразу направилась к компьютеру, включила его и набрала такой текст:

«В ближайшее время будут предприняты покушения на убийство следующих лиц:

1. Губарева Льва Дмитриевича, директора Санкт-Петербургского филиала Астрофизического института РАН.

2. Растригина Николая Васильевича, искусствоведа, обнаружившего утерянные рукописи Мусоргского.

3. Радецкого Максима Юрьевича, писателя, автора романа «Кто-то в долине».

4. Коломенского Александра Николаевича. Дополнительных сведений об этом человеке нет.

Моя информация абсолютно и безусловно точна, так как получена из первых рук. Забота о собственной безопасности не позволяет мне назвать свое имя, но в любом случае добавить мне нечего. Посчитав это письмо розыгрышем и не приняв мер к охране, вы возложите на себя ответственность за последствия».

Ника перечитала файл. Ей не понравились засушенно-бюрократические обороты, не хватает лишь «Сим предписывается…». С другой стороны, чем короче и суше, тем лучше, никаких индивидуальных особенностей.

Найдя в справочнике адрес городской прокуратуры, Ника перепечатала его в мастере конвертов. Затем вложила в принтер лист бумаги, отправила на печать письмо, а вслед за ним засунула конверт, на котором возник адрес. Ника заклеила конверт с письмом, положила на стол, стерла файлы и выключила компь­ютер.

Теперь нужно позвонить Максиму Радецкому. Хорош ли он, плох ли – ему угрожает опасность.

После десятого длинного гудка в трубке послышался заспанный голос:

– Алло.

– Здравствуйте, Максим. Это я, Ника.

– О, Ника! – Голос зазвучал бодрее. – Я тут немного прилег отдохнуть… Я все время думал о вас!

– Максим, я прошу, выслушайте меня серьезно. Уезжайте куда-нибудь…

– Не понял.

– За вами идет охота.

– Какая охота? Ника, это что… Шутка?

– Не шутка. За вами охотятся убийцы.

Долгая-долгая пауза.

– Ника, я вас действительно не понимаю.

– Вы были знакомы с Долинской, Незвановым, Щербаковым?

– О последнем что-то слышал. Ваш коллега вроде бы?

– А телевизор вы смотрите? Все эти люди убиты. Щербакова застрелили сегодня на моих глазах. Вы в том же списке.

– Ника, вы меня пугаете. Если вам что-то такое известно, почему бы не рассказать подробнее?

Тогда бы я…

Не дослушав, Ника бросила трубку. Телефон тут же зазвонил, но она не ответила. Зачем? Она сказала Максиму все, что могла, и вдобавок подставилась, ведь истинная роль Радецкого ей неизвестна. А знай она телефоны других, им бы тоже позвонила? Ника не была в этом уверена. Максим для нее – живой человек, остальные – абстракция, имена. Один из таких звонков (или не один) мог бы дорого ей обойтись, а пребывающие в неведении попросту не поверили бы невесть кому. Вот письмо в прокуратуру… Ника не обольщалась по поводу письма, но это лучше, чем ничего.

Свои часы Ника сняла и надела часы Бориса Кедрова, со списком под крышкой. Надобности в том не было, список она едва ли когда забудет, но мысль о часах Бориса почему-то придала ей уверенности, как и сами часы. Может быть, ей требовался символический жест.

Переодеваться она не стала, спустилась к машине как была, в куртке и джинсах. Комлев приоткрыл дверцу.

21

На стоянке у итальянского ресторана «Даниэле» было пустынно – две-три машины, но Комлев не стал туда заезжать, остановился метрах в десяти.

– По-моему, – сказал он, – вам нужно отправить письмо, а вон ящик.

– Откуда вы знаете? – вскинулась Ника.

– Вы держите письмо в руках.

– Ой… Да. – Ника неестественно засмеялась.

– Кроме того, вам совсем не хочется идти в рес­торан.

– Ну а об этом вы как догадались? Читаете мысли?

– Иногда.

– Правильно прочитали. Я согласилась, потому что…

– Оставим. Но вы голодны, и у меня предложение. Я отлично готовлю фирменное мясо, моя квартира неподалеку. Я не буду к вам приставать.

– Не будете приставать?

– Нет.

– А если я обижусь на такое равнодушие?

– Тогда буду.

Ника снова засмеялась, на сей раз не принуждая себя.

– Вы невозможный человек. Вы даже не спросили моего имени!

– К чему спрашивать? Вы расскажете обо всем, о чем захотите рассказать. А о том, о чем вам угодно молчать, спрашивай – не спрашивай… Разве нет?

– Да! А для начала – меня зовут Ника.

– Очень приятно познакомиться, – нейтрально произнес Комлев. – Итак, я иду.

– Куда? – испугалась Ника.

– В ресторан, купить ингредиенты для мяса. Дело тонкое, много чего понадобится. К счастью, главное – само мясо – уже в моем холодильнике, а то мы с вами до ночи провозились бы с выбором. Тут я очень придирчив.

– Вы ждали гостей?

– Гостей? – Комлев, казалось, искренне удивился такому простому вопросу. – Да нет, не ждал я гостей… Отправляйте ваше письмо, а я иду в ресторан.

Ника добежала до почтового ящика, опустила конверт и быстро вернулась в машину. На улице она чувствовала себя так, будто каждый прохожий готовится выхватить оружие из-под полы пиджака…