Занесенный клинок
Шрифт:
Этан подошел ко мне и осмотрел меня, а я сделала то же самое с ним. Конечности все еще на месте. Грязный и вымазанный в крови, как и я, но в целом невредимый.
— Я в порядке, — произнесла я, предвосхищая вопрос. — А ты?
Он кивнул и посмотрел вниз на свою теперь уже незаправленную рубашку и порванные брюки.
— Улицы Чикаго в грязи. Не рекомендую валяться на них.
Я посмотрела вниз. Я лишилась рукава, кружево на подоле моего платья было разорвано в клочья, а переднюю часть покрывала кровь безобразными ярко-красными потеками.
— Да,
Он поглядел вниз на него.
— Ты и одежда. По крайней мере, свадьба уже закончилась.
Я побледнела, когда поняла, что будет дальше. Мне придется забрать платье в Дом, где Элен, несомненно, его увидит. Я практически чувствовала, как набирает обороты нотация, формируется приговор, как облако над нами, и неважно, что за эту чертову вещь я заплатила сама.
— Элен, — проговорила я, глядя на него и наблюдая, как его глаза озаряются пониманием.
Его взгляд стал непреклонным.
— Мы уезжаем. Наши чемоданы уже в отеле. Мы просто заедем и уедем, и она никогда не узнает, что с ним стало.
Пока десятки прохожих с мобильниками и репортеры с камерами — все они находились за пределами наспех повешенной оградительной ленты — не поделятся своими снимками с миром.
— Для этого слишком поздно, — сказала я и оглянулась на побоище, которому мы сегодня помогли разыграться.
Там было больше людей, чем сверхъестественных, но у нас было больше силы и больше огневой мощи, в прямом и переносном смысле. Кого-то вырубили, кто-то еще корчился, а кто-то был привязан к велосипедной стойке брошенными галстуками-бабочками. Больше десятка людей лежали ничком на земле, в то время как мы стояли над ними, запачканные кровью и в разорванной одежде — людей, подвергшихся какому-то психическому расстройству, которое мы обнаружили у вампира в Доме Кадогана.
— Это был не только Уинстон, — сказала я.
— Да, — ответил Этан. — Это был не только Уинстон. И нам нужно узнать почему и как.
Помимо людей на земле, горели два мусорных бака, посылая в воздух запах горящего пластика и мусора. На бетоне в лужу собралась кровь, отражая синие и красные огни патрульных машин.
Когда из патрульных машин вышли четыре офицера в форме, мы инстинктивно подняли руки. Но по свадебным нарядом это выглядело так, будто мы устроили шведский стол в этом квартале.
Мой дедушка и Джефф подбежали к нам из библиотеки, оба все еще в своих чистых костюмах.
Мой дедушка вытащил свое удостоверение.
— Я Омбудсмен, — произнес он. — Все виновники на земле. А они не давали им поубивать друг друга.
Мы дали полицейским минутку, чтобы сориентироваться, засунуть в кобуру свое оружие, а офицер в это время пробивал личность моего дедушки.
— О, Мерит, — произнесла Мэллори, присоединившись к нам. — Твое платье.
— Знаю. Твое не намного лучше. — На бледно-зеленом кружеве были небольшие круговые подпалины и безобразные красные пятна.
Она поглядела вниз.
— О, да. Немного
— А я думаю, что больше не пойду под венец. — Не то, чтобы я хотела повторить этот вечер. Ну, или во всяком случае его последнюю часть.
К нам подошел детектив в сопровождении моего дедушки, у него на шее висел значок на цепочке. У него было бледное, измученное лицо, коротко подстриженные седые волосы и костюм, который был безупречно подогнан, от остроконечных отворотов до тонких полосок и нагрудного платка. Я бы не удивилась, увидев гетры под отворотами брюк.
— Один мертв, двенадцать получили ранения разной степени тяжести, — сообщил дедушка. Кареты скорой помощи до сих пор приезжали и уезжали с места происшествия, увозя в ближайшие больницы людей, которые были частью скопища.
— Я детектив Пуласки, — представился детектив, взяв в руку блокнот. — Кто хочет начать?
— Мы оказались случайно в это вовлеченными, — сказал Этан. — Мы делали свадебные фотографии, свернули за угол, и там были они. Дрались и твердили про наваждение.
Глаза моего дедушки расширились, и он посмотрел на меня. Я кивнула на невысказанный вопрос.
— Та же история, что с Уинстоном. Они впали в панику и были напуганы, и они слышали крики. И из-за этого, по какой-то причине, они проявляют насилие.
— Уинстон Стайлз, — пояснил мой дедушка Пуласки. — Вампир, который напал на Мерит прошлой ночью в Доме Кадогана. В настоящее время он в тюрьме для сверхъестественных.
Пуласки оглянулся назад.
— Среди этих людей есть вампиры?
— Все люди, — ответил Этан.
— Получается, сначала сошел с ума вампир, а потом и группа людей?
Это заразно? — хотел он сказать. — Наваждение распространяется по городу?
— Вампиры не заражали людей, — произнес Этан. Но в его глазах было беспокойство. Мы не знали, как оно распространялось — чем бы это ни было. И единственная личность, которую мы видели с наваждением, был вампир в нашем Доме.
— Тогда как оно распространяется?
— Может, оно и не распространяется, — сказала Мэллори, и все мы посмотрели на нее.
— Наваждение, как правило, не заразно, и у них нет никаких других симптомов.
— Тогда какие еще есть варианты? — спросил Пуласки.
— Они говорят правду, — ответила Мэллори. Она смахнула волосы с лица, зеленоватый лак на ее ногтях — мы все сделали такой маникюр на свадьбу — облупился по краям. — У них одинаковое наваждение, потому что они слышат одно и то же. Они слышат что-то реальное.
Этан наклонил голову.
— Если голос — или его источник — реален, то почему мы его не слышим? Почему это повлияло не на всех?
— Не знаю, — ответила Мэллори. — Думаю, нам именно это и нужно выяснить. А это даже не подводит к более значимому вопросу.