Занимательная философия
Шрифт:
Все, с чем можно иметь дело в этих условиях, как уверяют софисты, – это более или менее убедительные доводы, аргументы и мнения. В силу этого в образованных кругах Древней Греции получили большое распространение т. н. «двойные речи». Это были примеры того, как можно рассуждать на какую-либо заданную тему, приводя сначала доводы «за», а потом «против». Однако справедливости ради необходимо отметить, что для своего времени софисты были людьми просвещенными и разносторонне подготовленными. Многие из них составляли учебные пособия по истории, живописи, геометрии, астрономии, музыке, грамматике. Наиболее известными мыслителями среди софистов были Горгий, Гиппий, Продик, Антифонт, самым знаменитым является Протагор.
(ок. 480 – ок. 410 до н. э.)
Образец мудреца-софиста. Родом из г. Абдеры. Протагор состоялся как философ уже в зрелые годы, а до этого был дровоносом. Древний источник сообщает, что Демокрит однажды увидел, что вязанка дров у Протагора сложена наиболее удобным способом и притом геометрически правильно. Демокрит тут же предложил Протагору стать его учеником и не ошибся, хотя Протагор и пошел в философии по совершенно другому пути.
Одним
Также стоит отметить, что именно Протагора древние авторы называют первым, кто стал брать плату за обучение, причем немалую: сто мин (примерно 45 кг серебра). Сохранился рассказ о том, как он требовал плату с одного ученика, которого обучал профессии адвоката. Тот не хотел платить раньше, чем выиграет свое первое дело в суде. На это Протагор в чисто софистическом стиле ответил: «Если я подам на тебя в суд и дело выиграю, то ты заплатишь, потому что выиграл я; если выиграешь ты, то заплатишь, потому что выиграл ты». Иными словами – все равно когда-то придется платить!
Завершая разговор о софистах, нельзя не сказать о том, что их взгляды об относительности всего существующего серьезнейшим образом угрожали как самой философии, так и возможности какого бы то ни было познания истины. Совершенно очевидно, что дальнейшее господство подобных идей и убеждений могло с неизбежностью завести молодую науку в тупик. И в этот ответственный момент к ней на помощь пришел человек, чей гений обессмертил древнюю Элладу и стал символом настоящего античного мудреца.
Сократ
(ок. 469–399 до н. э.)
«Я знаю, что ничего не знаю»
Жизнь. В разговоре о Сократе практически невозможно отделить его личность от образа жизни и судьбы – настолько все гармонично в этом человеке. Он родился и прожил всю жизнь в Афинах, навеки прославив этот город своим именем. Вообще, это был очень странный философ – целыми днями пропадал он на городских площадях и базарах, проводя время в бесконечных беседах. Причем собеседниками его могли быть не только прославленные мудрецы и их ученики, но и простой афинский люд: торговцы, ремесленники, воины, слуги. С виду он был совсем непривлекательным человеком – невысокого роста, со смешной угловатой фигурой, курносым мясистым носом и выпученными лукавыми глазами, – и с первого взгляда не производил впечатления истинного мудреца. Однако во время беседы с ним очень скоро выяснялось, что по глубине мысли и проницательности ему нет равных. Ну а если дело доходило до споров (а этим, как правило, заканчивались все беседы Сократа), то нередко его собеседники, за неимением других аргументов, «колотили и таскали его за волосы, а еще чаще осмеивали и поносили…» Но Сократ не обижался – он был добродушным и незлобивым человеком, поэтому сносил все это терпеливо и с юмором. Существует рассказ о том, как «однажды, даже получив пинок, он и это стерпел, а когда кто-то подивился, он ответил: „Если бы меня лягнул осел, разве стал бы я подавать на него в суд?“»
Нельзя не отметить, что в лице Сократа мы встречаем, пожалуй, наиболее классический тип древнегреческого мудреца. Он являл собой образец мыслителя, простого в обращении, абсолютно равнодушного к славе, богатству, знатности, власти. Весь год, невзирая на погоду, он ходил босиком; стойко переносил голод и жажду, изнуряющий зной и лютую стужу. Известен случай, когда он, глубоко задумавшись о чем-то, в течение целого дня простоял на одном месте. Единственной бесспорной ценностью в жизни он считал знание, а величайшим злом – невежество. Довольствовался только самым необходимым, удивляясь при этом неразумности и неумеренности большинства людей. Надо отметить, что удивление было характерным философским приемом Сократа. Так, например, однажды на рынке он долго осматривал прилавки, заполненные различными товарами, а потом воскликнул: «Сколько же в мире есть вещей, без которых можно прожить!» В другой раз он сказал своим собеседникам: «Удивительно! Всякий человек может без труда сказать, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей – настолько они не в цене…» Он очень удивлялся людскому чревоугодию и говорил так: «Странно – я ем, чтобы жить, а они живут, чтобы есть!» И даже перед смертью, когда один из его учеников предложил ему свой роскошный плащ, чтобы Сократ мог им укрыться, тот ответил: «Неужели мой собственный плащ годился, чтобы в нем жить, и не годится, чтобы в нем умереть?!» А вот что сообщает известный афинский писатель, историк и философ Ксенофонт. Однажды Ксенофонта в юности встретил на улице странный старик, который, перегородив ему дорогу своим посохом, спросил, где можно купить продукты. Когда он получил ответ, то вновь спросил: «А где можно стать добродетельным?» Молодой Ксенофонт не знал что ответить, и тогда Сократ (а это был именно он) сказал: «Идем со мною, я научу тебя». Так Ксенофонт стал учеником Сократа.
Что касается личной жизни, то в ней, судя по всему, Сократ
Стоит ли говорить о том, что великая мудрость зачастую порождает у окружающих людей зависть и даже ненависть. Древний автор так и сообщает: «За это ему до крайности завидовали – тем более что он часто обличал в неразумии тех, кто много о себе думал». Поэтому со временем в Афинах против Сократа образовалась целая партия довольно влиятельных лиц, обвинивших его, как и в случае с Анаксагором, сразу в двух «преступлениях»:
в том, что он «не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества», и в том, что «развращает юношество». Развращение юношества здесь надо понимать в чисто идейном смысле; что же касается «новых божеств», то это обвинение связано с одной интересной особенностью Сократа. Он неоднократно говорил о некоем внутреннем голосе, который он время от времени слышал. Сам Сократ называл его «даймонион», т. е. демон, гений. Этот «демон» всегда вел его по жизни, то подсказывая что-либо, то предостерегая. Эта особенность сократовской души и была представлена его недругами как попытка введения «новых божеств», что являлось в то время очень серьезным обвинением. Последовавший за этим народный суд демократических Афин закончился печально: Сократа приговорили к смертной казни путем принятия яда. Приговор он встретил стойко и мужественно, сказав своим обвинителям: «Ну что ж, уже пора идти отсюда – мне, чтобы умереть, а вам – чтобы жить, но что из этого лучше, никому не ведомо кроме Бога». Через некоторое время в тюрьме произошла знаменитая сцена, когда Сократ с олимпийским спокойствием, полным достоинства и убежденности в своей правоте, испил свою смертную чашу с цикутой (медленно действующим ядом). Но и в эти последние минуты жизни он оставался верен себе – философствовал в кругу своих друзей и учеников, утешал родных и близких, а жене, горевавшей о том, что он умирает «безвинно», ответил: «А тебе было бы легче, если бы я умер заслуженно?»
Вполне закономерно, что казнь такого знаменитого на всю Элладу человека, как Сократ, нанесла невосполнимый урон авторитету и репутации блистательных Афин, «золотой век» которых к тому времени уже миновал. Можно без особого преувеличения сказать, что именно после этого печального события начался процесс медленного, но неуклонного заката афинской демократии.
Учение. Дать сколько-нибудь полное описание учения Сократа довольно сложно, т. к. он за всю свою жизнь не написал ни единой строки. Однако многие его идеи даны в изложении некоторых философов, живших в одну эпоху с ним, поэтому кое-что представить все же можно. Прежде всего необходимо отметить, что он был самым первым и самым серьезным оппонентом софистов. В противовес их представлениям об относительности понятий в нашей речи (см. апории «Куча» и «Лысый») Сократ задумался об их конкретном значении. Иными словами, точно ли понимает человек суть того, что произносит? В самом деле, прежде чем что-либо говорить о смысле того или иного слова, необходимо ясно и отчетливо осознавать его значение. Только выяснив его значение, или, иначе говоря, дав его определение, можно докопаться до истины.
Сократовский метод. Т. к. люди предпочитают не задумываться о сути и значении терминов и понятий, то они легко и беззаботно произносят такие, например, слова, как свобода, счастье, демократия, справедливость, душа, добродетель, однако зачастую не понимают их истинного смысла. Отсюда и та легкость, с которой софистам удается дурачить людей, подсовывая им в спорах то одно значение слова, то другое в зависимости от ситуации. Однако Сократ владел софистическими приемами не хуже самих софистов, он прекрасно знал все их слабые и сильные стороны. Благодаря этому он как никто другой мог сражаться с этими «учителями мудрости», и не только с ними: Сократу претило всякое зазнайство, всякое бахвальство. Сам он любил повторять свою знаменитую формулу: «Все, что я твердо знаю, – это то, что я ничего не знаю!» Это положение наилучшим образом демонстрирует скромность и осторожность настоящего мыслителя, делающего первые шаги в направлении Истины. Однако находятся люди, которые с потрясающей уверенностью оперируют сложнейшими понятиями, считают себя знатоками, специалистами. Поэтому как только Сократ оказывался рядом с таким «специалистом», он тут же заводил с ним беседу, причем делал это в свойственной ему манере. Он робко подходил к «учителю» и «смиренно» обращался к нему за советом или просьбой что-либо объяснить. Причем сначала с деланным восхищением превозносил его опыт, мудрость и знание, в противовес своему якобы незнанию и невежеству. Здесь мы встречаемся с еще одним знаменитым приемом Сократа – иронией («ирония» в переводе с греческого значит «симуляция», «притворство»). Как правило, собеседник поначалу ничего не замечал. Наигранное смирение приводило его в снисходительное благодушие, тем более что «совет» представлялся совершенно пустячным: Сократ обычно просил разъяснить ему значение того или иного слова, понятия. Однако по ходу «разъяснения», он просил «учителя» объяснить значение тех терминов, которые тот применял. Для нового объяснения «знатоку» приходилось напрягаться и пользоваться новыми понятиями, суть которых Сократ вновь просил разъяснить, и так далее. Вся эта процедура неизменно заканчивалась тем, что собеседник Сократа начинал противоречить сам себе и в конце концов оказывался в тупике. В этом и состоит знаменитый сократовский метод философствования, его диалектика – постепенно, шаг за шагом, продвигаться по ступеням понятий и терминов к сути вещей. С помощью вопросов и ответов, уточнений и определений докапываться до понимания Истины. И если его собеседником был умный человек, то он мог вынести из беседы хороший урок на будущее, однако чаще всего, как известно, Сократа ругали и проклинали.