Запад глазами монастырей
Шрифт:
— Если есть общественное согласие, то тело семьи или общества не будет больным даже в суровых испытаниях.
— Это верно, но мутанты под согласием имеют ввиду насильственное послушание по законам, писанным под себя. Кто создаёт эти законы: пастух, хлебороб, кормилец?
— Есть неписаные законы и в семьях, — сказала женщина. Там тоже есть или единство, или насилие.
— Что же может сделать созидатель, тот, который живёт за счёт общества? Как он может оздоровить больное тело?
— Хорошо, что нас это не касается.
— Коснётся. Паразиты
— Хуже. У них есть сила.
— Именно этим я сейчас с вами и занимаюсь, — сказал Дон Мен.
— Созидатель имеет силу в здоровом обществе. Пример этому — наставники в монастырях. А если тело поражено паразитами? Какая тогда сила у созидателя?
— Сила созидателя в том, что он созидатель.
— Ты что, созидатель? Я прочувствовал реальность в своей семье. Что я могу, кроме развода?
— А откуда ты заметил, что семья больна? По себе?
— Как это «по себе»?
— В том-то и штука, что ты бы иначе не заметил потребителя в своей жене.
— Да. Действительно, получается несовместимость. Если я рад своим ближним, то должен радоваться их недостаткам.
— И недостаткам соседей тоже, — пошутил кто-то.
— Я думаю, что созидатель чувствительнее других к несправедливости.
— Что под этим подразумевать? Паразит громче всех кричит о несправедливости потому, что ему досталось меньше.
— Я о другом. Кричат паразиты для себя. Чувствительность к несправедливости по отношению к другим должна отличать созидателя. При этом, чтобы паразиты не видели себя в «других», созидатель должен забыть про себя. Вот тебе и ответ на «слепую любовь» в семье — ставить себя в жертву…
— Посадить жену на шею, — раздался смех.
— Нет. Если жена не чувствительна к единству, то кто ей подскажет. Только зрячий может указать дорогу слепому.
— Умная должна быть жена.
— А иначе, развод. Положение безвыходное.
— Дома ты устроишь развод, а какой «развод» можно устроить в больном обществе? Дон Мен говорил, что веру Мухаммеда признали через силу.
— Да и святые уединялись в горах и монастырях. Никто не брался за эту задачу.
— Вот тебе и «развод», который устраивали просветлённые с больным обществом.
— Что скажет нам Дон Мен?
— Все говорили хорошо. Но сказать мне вам нечего, — честно признался он. — Нет у меня такого опыта. Пока я знаю лишь то, что зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, тело не являются источником страданий и разрушений. Они испытывают страдания, причина которых заложена в уме. Лишь один орган сознания создаёт условия для страданий. Он является разрушителем. Но в уме я не силён. Из наблюдений за людьми мира ума я знаю лишь, что ум продуцирует качества отрицания. Это угнетает жизнь и уничтожает единство. Поэтому я смело говорил, что ум против семьи, сообщества, государства. Все эти объединения существуют на идее единства.
— Но когда страдает единство, то тело болеет. Поэтому я рассказал о своём излечении. Теперь я привёл себя в единство тела внутреннего и внешнего.
— Для этого состоялась добрая воля и готовность. Древние говорили: «Когда ученик созрел, то учитель найдётся». В больном теле семьи или государства может не быть готовности к оздоровлению. Так, не были готовы к оздоровлению евреи, хотя мечтали об этом, и распяли Иисуса Христа. Поэтому я решил постигнуть ум до его глубин. Глубина его не в мышлении, а в инстинктах, которые он развивает.
— Овладев этими инстинктами, Вы обязаны стать разрушителем.
— В том и предупреждение, идущее от просветлённых. Если кто-то овладел мастерством через созидание, для него есть опасность стать демоном. Утешает лишь то, что только созидатель получает право на развитие себя до чудес. Значит, он знает о качествах созидания. Что заставляет мастера со рваться в разрушители, мне предстоит выяснить погружением в мир ума. Для этого я иду на Запад. Они живут разрушением и насилием над народами. Это им родное и даётся «как по маслу». Они теперь мои учителя.
— Разрушители?!
— А кто меня обучит такому искусству?! Созидатель? Тайны разрушителей лежат в их среде.
Глава 10
Бессмертие
По пути в монастырь встретился странствующий монах. Ему не нужно было являть чудеса. Чудес он насмотрелся среди мастеров. Он приобрёл свойство определять уровень и характер человека сразу. Молча, он пошел рядом с Дон Меном. К чему слова? И так понятно, что этот парень дружелюбен и рад любому явлению тела обстоятельств. Он не спрашивал поэтому, куда тот держит путь. Спросить куда человек идёт, может лишь недоразвитый. В теле обстоятельств нет «откуда» и «куда». Там всё гармонично и предопределено самим духом существования. Это не фатализм западных людей. Каждая сущность живёт тем единством самого себя, когда чужого нет. Каждый исполняет сам себя.
— В какой ты теперь реинкарнации? — обратился он к Дон Мену.
— Мне предстоят «гневные» переживания.
— Где-то оступился?
— Наоборот.
— Значит, постиг чудеса и все виды реинкарнаций. Что же потянуло тебя вернуться в мир страданий после чудесных состояний Будды?
— Страдания.
— Не понимаю.
— В практике монастырей ведут сознание от его неудовлетворённого вида к удовлетворённому.
— Это так.
— Основанием лежит аксиома Будды, что мир полон страданий.
— Это так.
— Таким образом, признаётся дна вида одного и того же сознания.
— Иначе не к чему было бы стремиться.
— Западные люди тоже стремятся к счастью, но, естественно, плодят разрушение.
— В монастырях это учтено.
— Как?
— Практикой только удовлетворённого сознания. Предупреждением о «Пяти ядах». Переживанием божественных состояний утверждается вера в миры Будды.
— И всё?
— Разве этого не достаточно?
— Будда говорит: чтобы семя больше не давало всходов, его нужно «прожарить». Вы же считаете, что «убеганием» от страданий уже «поджариваете» свою сущность.