Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст
Шрифт:
– Великая Баст защитит нас, - крепко обняв меня, ответила мама.
– И от него, и от грозного Анубиса. Они оба её сыновья, и она имеет над ними власть1.
Собакоголовый Анубис и его воинственный брат Махес охраняли многие помещения храмового комплекса. Их изваяния обычно устанавливали возле дверей и ворот. Дом Баст называли храмом, но он скорее походил на маленький городок. Главное здание с колоннами в виде лотосов и статуей женщины-кошки на алтаре когда-то было единственным, теперь же, спустя три века после основания святилища, оно почти затерялось среди многочисленных построек. Один питомник занимал два больших корпуса, соединённых галереей. Вокруг размещались вольеры под открытым небом, лаборатории, лечебница, склады, гараж. Квартиры уаб, которые жили при храме, находились в длинном одноэтажном пристрое к питомнику. Окна нашей квартиры смотрели в сад. Вообще-то сад здесь был повсюду. Цветники и деревья, в основном фруктовые, окружали
Большинство работников Дома Баст жили поблизости. Роскошные особняки хем-нечер тянулись вдоль берега реки Асты, недалеко от дороги, ведущей в Научный Центр. Неглубокая, причудливо петляющая Аста огибала храмовый сад и экспериментальные участки Центра. Мама говорила, что дальше она несколько километров течёт через арзумовые плантации Бастиани, а потом впадает в главную реку королевства - Хапи. В детстве мне казалось, что это уже где-то на краю света. Недалеко от Дома Баст, на склонах пологих холмов, поросших приземистыми деревцами, теснились маленькие коттеджи технического персонала. Тут же была школа, существующая на средства храма, а точнее, на средства тех, кто его основал, - семейства Бастиани. Но учились здесь не только дети самых низкооплачиваемых работников святилища. Малоимущих в округе было достаточно - в основном мелкие землевладельцы, подёнщики и рабочие некрополя. Школа стояла около развилки. Одна дорога вела на запад, в некрополь, а другая, немного южнее, - через посёлок на рыночную площадь.
С раннего детства предоставленная самой себе, я бегала по всему храмовому комплексу и знала его, как свои пять пальцев. Чаще всего я пропадала в питомнике. Четыре раза в месяц устраивались дни открытых дверей. Многочисленные туристы, приезжая в Такелот, старались непременно посетить знаменитый королевский питомник. Здесь можно было не только увидеть лучших представителей тамитской породы, но и получить консультацию специалиста, а также приобрести котёнка с замечательной родословной.
Я столько возилась с кошками, столько наслушалась лекций для студентов-зоологов, бесед с туристами и клиентами, что в семь лет сама могла бы дать достаточно грамотную консультацию. Старшая хем-нечера Пианха часто хвалила меня за сообразительность и не переставала удивляться моей памяти. Мама гордилась мной. Она надеялась, что я смогу получить образование, которое со временем позволит мне стать в этом храме одной из высших жриц. Откладывать деньги мне на учёбу она начала сразу после моего рождения. С шести лет я посещала бесплатную начальную школу недалеко от святилища, но средняя школа, где учились с одиннадцати лет, уже не была бесплатной, а университетское образование стоило очень дорого. Наверное, втайне мама рассчитывала на содействие нашей доброй покровительницы Пианхи Джессами. Я в то время ни о каких университетах и не думала. Я просто, как губка, впитывала всё, кто казалось мне интересным. А интересного вокруг было много. Жаль вот только, меня не везде пускали.
Например, мне строго запрещалось заходить в лаборатории, где работали хем-нечеры. Низшие жрицы иногда делали там уборку и мыли прозрачные стаканчики и трубки, которыми были уставлены все полки, столы и шкафы этих таинственных, всегда ярко освещённых комнат. Я туда заглядывала, но дальше порога меня не пускали. Я думала, что хем-нечеры боятся, как бы я не разбила какой-нибудь из этих стаканчиков. Одни были пусты, другие заполнены порошками и жидкостями самых разных цветов. Мне очень хотелось всем этим поиграть, но мама постоянно твердила, что порошки и жидкости в прозрачных стаканчиках вредные. Ими можно отравиться и даже умереть.
– Почему же никто из хем-нечер ещё не умер?
– спросила я однажды.
– Потому что они умные и знают, как со всем этим обращаться, - ответила мама.
– Другим это трогать нельзя. А маленьким детям даже заходить туда опасно. Они могут заболеть от одного запаха какой-нибудь отравы.
Лично мне куда более опасным местом казалась акра - таинственная комната в маленьком святилище Упуата1. Дом Баст называли храмом, но строений, которые действительно выглядели, как святилища, здесь было всего три: главное здание с алтарём Баст, небольшой храм Махеса, который находился примерно в тридцати метрах от храма его матери, а также святилище Анубиса-Упуата, построенное во времена правления Аменардис V, внучки Аменардис IV, учредившей в Кемте культ богини-кошки. Причём построено оно было в каком-то странном месте: довольно далеко от главного здания, в глубокой низине между храмовым садом и рощей анданов - невысоких, раскидистых деревьев с плотными зеленовато-лиловыми листьями. Заросли анданов выглядели мрачновато даже в солнечные дни, так что эта роща прекрасно гармонировала с приземистым строением из чёрного гранита, окружённым колоннами в виде каких-то стилизованных чудовищ. Тяжёлые резные двери никогда не запирали на замок. Наверное, считалось, что стоящие у входа грозные сыновья Баст всё равно не пустят в святилище того, кого туда не следует пускать. Разумеется, это были всего лишь искусно выполненные статуи высотой в человеческий рост, но они внушали мне страх. Один - потому что был богом смерти, а второй... Махеса называли демоном-губителем, но эти слова меня не пугали. Я боялась львиноподобного зверочеловека, потому что его боялась моя мать, а поскольку она никогда не объясняла, почему она его боится, он пугал меня вдвойне.
Махес был в одеянии древнеегипетского воина, в правой руке он сжимал двойной топор, а его собакоголовый брат Анубис держал что-то вроде большого ключа - палку, верхний конец которой венчала перекладина с кольцом.
Изнутри святилище тоже выглядело странно. Круглый зал, а на полу и на потолке - выложенные полупрозрачными плитками большие окружности со вписанными в них пятиконечными звёздами. Причём расположены эти две фигуры были так, что, если бы потолок опустился на пол, они бы полностью совпали. Однажды я обнаружила, что эти звёзды можно зажигать. Я случайно наступила на краешек "нижней" звезды. Сначала загорелась она, а через несколько секунд её "верхняя" сестра, осветив маленький зал тревожным желтовато-оранжевым светом. Теперь можно было получше рассмотреть мозаику на стенах: планеты, созвездия, а между ними какие-то чудовища, напоминающие одновременно людей, зверей и насекомых. Разглядывать их было интересно, но ещё больше меня заинтересовала дверь напротив входа - металлическая, серебристая, с овальным верхом, украшенная изображением двух львов, которые сидели спиной друг к другу. Они тоже были сделаны из листового металла, но не серого, а желтоватого - как и солнечный диск между ними, точнее, над их спинами. Ни створок, ни замка, ни ручки, и всё же я сразу поняла - это дверь. Может быть, потому что часто видела нечто подобное во всяких приключенческих фильмах. Такие двери обычно были в космических кораблях. Гладкие, как стены, они бесшумно раздвигались, пропуская героя фильма в каюту или длинный металлический коридор звездолёта. Я чувствовала - за дверью в этом маленьком святилище находится что-то куда более интересное, чем кабина с пультом управления или серебристо сверкающий коридор. Только вот как она открывается? Может, тут нужен пароль, как в фильме "Империя девяти звёзд"? Я потрогала золотистые фигурки львов и вдруг услышала тихое, но явственное рычание, глухое и зловещее:
– Ак-к-р-р...
Оно постепенно усиливалось, и я почувствовала, как металл под моей ладонью задрожал, словно кто-то по ту сторону двери пытался сломать её и вырваться наружу. Кто-то неведомый, но грозный и страшный. Я отдёрнула руку, и рычание стихло. Дверь больше не дрожала, зато сама я тряслась, как лист на ветру.
Успокоилась я только дома, забравшись с ногами на кровать и уютно устроившись между двумя сонными, ласково урчащими кошками.
На следующий день я помогала маме чистить вольер, когда в питомник вошла хем-нечера Лина и сказала:
– В храме Упуата всю ночь горел свет. А поскольку дверь была почему-то открыта, свет видели из посёлка. Люди сразу забеспокоились. Там что, вчера кто-то убирал? Но зачем? Недавно мыли все святилища.
Лина обращалась к Пианхе, которая осматривала двухмесячных тамитов, на нас с мамой она даже не взглянула, зато старшая хем-нечера сразу заметила моё смущение. Пианха всегда всё замечала.
– Арда, детка, - промолвила она, когда Лина вышла, - если уж тебе непременно надо играть в святилище Упуата, хотя бы не забывай гасить там свет. Выключается он так же легко, как и включается.
Это действительно оказалось просто. Достаточно было снова нажать на тот конец звезды, который указывал на металлическую дверь. Закончив осмотр молодняка, Пианха отправилась со мной в святилище Упуата и рассказала мне о нём много интересного. Пианхе нравилась моя любознательность. Когда я спросила, почему львы повернулись друг к другу спиной, она пояснила:
– Видишь ли, детка, это как бы не два льва, а двойной лев. Это бог подземного царства, и зовут его Акер. Отсюда и название тайной комнаты - акра. Анубис Упуат и его брат охраняют вход в царство мёртвых. Солнце уходит туда в конце каждого дня и умирает, а потом великая богиня снова рождает его.
– Но ведь Баст - его дочь, - удивилась я.
– И дочь, и супруга, и мать. И хозяйка подземного царства, куда солнце спускается каждый день, чтобы вернуться снова. Ведь Баст - не единственное имя богини. В гневе она Сехмет, когда она дарит нам, женщинам, счастье, мы зовём её Хатор, а когда мы молимся ей как хозяйке царства мёртвых, то называем её Аменет.
– А кто главней - она или этот лев Акер?
– не отставала я.
– Ведь вы сказали, что он хозяин подземного царства.
– Это трудно объяснить, Арда, - терпеливая Пианха и впрямь казалась озадаченной.
– Акер - это даже не существо. Его изображают как двойного льва, но на самом деле он - это как бы сам подземный мир. Или вечный мрак, в котором пребывают все, кто умер, и кто ещё не родился. Всё уходит туда и всё выходит оттуда. Это царство теней и тайн.