Западная Белоруссия и Западная Украина в 1939-1941 гг.: люди, события, документы

авторов Коллектив

12 августа Г. Астахов сообщил В. Молотову о новой беседе со Шнурре, резюмируя позицию Германии следующим образом: «Отказ от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши (не говоря уже об Украине) — это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей».

14 августа К. Шнурре направил посольству Германии в Москве отчет о своем новом разговоре с Г. Астаховым. В нем сообщалось, что советское правительство было бы заинтересовано провести с Германией не только экономические переговоры, но и обсудить иные аспекты двусторонних отношений, касающиеся прессы, культурного обмена, Польши и ранее заключенных советско-германских договоров, переговоры по которым проходили бы в Москве. На вопрос Шнурре, какое значение придает советское правительство польскому вопросу, Астахов ответил, что он не получил специальных

инструкций на этот счет, однако главным для него является указание действовать в решении поставленных задач «последовательно» (by degrees) [152] .

152

Documents on German Foreign Policy 1918–1945. Series D (1937–1945). Vol. VII. P. 58–59.

В тот же самый день, 14 августа, министр иностранных дел Германии И. Риббентроп направил немецкому послу в Москву Ф. Шуленбургу инструкции, чтобы тот в разговоре с В. Молотовым утверждал, что идеологические разногласия не мешают сотрудничеству между Германией и СССР, так как между ними нет реального конфликта интересов. В инструкциях также подчеркивалось, что кризис в немецко-польских отношениях и английская политика неотложно требуют прояснения в советско-германских отношениях, и Риббентроп готов прибыть в Москву для обсуждения этих вопросов.

Хочу обратить внимание на то, что как Москва, так и Берлин, рассматривали польский вопрос как главный или один из главных, от совпадения или близости позиций по которому зависела нормализация советско-германских отношений. Об этом свидетельствует и известное послание А. Гитлера И. Сталину от 20 августа 1939 г., которое по указанию И. Риббентропа было передано Ф. Шуленбургом В. Молотову. В нем фюрер писал, что сущность дополнительного протокола, который хочет подписать советское правительство вместе с Договором о ненападении, сможет на месте определить только ответственное немецкое политическое лицо, посланное в Москву (пункт 4 послания). В 5-м пункте говорилось о том, что напряженность между Германией и Польшей стала нестерпимой, что было явным знаком для Сталина, чтобы тот готовился к скорой немецко-польской войне. В 6-м, последнем пункте отмечалось, что И. Риббентроп может приехать в Москву 22-го или, в крайнем случае, 23-го августа 1939 г.

Как известно, за советско-германскими переговорами очень внимательно и с обоснованными тревогой и обеспокоенностью следили в Польше. Сразу после заключения пакта Молотова — Риббентропа руководитель разведывательного пункта при польском консульстве в Минске майор Р. Протасовицкий (один из лучших польских разведчиков на территории СССР) письменно рапортовал в Варшаву, что «трактат содержит секретные военные и территориальные клаузулы, которые касаются прибалтийских государств, Польши и, возможно, Румынии» [153] . Срыв переговоров с английско-французской военной миссией, которая, по его словам, «уже фактически отдала Советам на откуп балтийские государства, принимая советское определение понятия об опосредованной агрессии», произошел в результате невозможности согласовать взгляды относительно Польши и в связи с тем, что Германия заплатила в этом вопросе большую цену, чем союзники.

153

Wrzesie'n 1939. Radzieckie zagrozenie Rzeczypospolitej w dokumentach, relacjach i wspomnieniach. Warszawa, 2005. S. 221.

Р. Протасовицкий писал также в рапорте, что в скорой войне Польши и, возможно, союзников против Германии, выступит и Советский Союз. Но не в формальном военном союзе с Германией, а самостоятельно, в собственных интересах и с конкретно обозначенными целями, учитывая необходимость считаться с антисоветской позицией советского общества и Коммунистического Интернационала. В этом рапорте он определял срок вооруженного выступления СССР именно «в момент, как только вырисуется стратегическое разрешение на польско-немецком фронте», добавляя, что в связи с этим следует ждать срочного выхода СССР из конфликта с Японией [154] .

154

Ibidem.

В обзорах английской печати, составленных Вторым западным отделом НКИД СССР, пересказывались сообщения газет о советско-германских переговорах. Московский корреспондент газеты «News Chronicle»

В. Бартлет писал 23 августа 1939 г. в статье «Задача Риббентропа в России» о том, что сами немцы были удивлены подписанием пакта Риббентропом, который в 1936 г. заключил Антикоминтерновский пакт [155] . На следующий день В. Бартлет, комментируя 3-х часовую встречу Риббентропа с Молотовым, отмечал: «Советские круги твердо уверены, что советско-германское военное сотрудничество невозможно». Согласно его мнению, решение СССР подписать пакт уже усилило Германию и ослабило Польшу. Однако если Россия сделала оговорку в пакте относительно Польши, а Германия ради дружбы с Россией согласилась признать эту оговорку, то тогда войны не будет, заключал британский журналист. В этом предложении, как можно заметить, содержатся догадки о каких то тайных «оговорках» в пакте, которые на самом деле оказались дополнительным секретным протоколом.

155

АВПРФ. Ф. 69. Оп. 28. 11. 98. Д. 24. Л. 62.

«Manchester Guardian» писала 24 августа, что Риббентроп в Москве якобы предложил советскому правительству сотрудничество с Германией в вопросе о разделе Польши. Однако далее газета высказала предположение, что вряд ли Сталин и Молотов согласятся рассматривать пакт о ненападении в таком свете. 25 августа в статье корреспондента этой газеты выражалось сомнение в обсуждении вопроса о разделе Польши на переговорах в Москве, однако утверждалось, что СССР и Германия могли договориться относительно пропорционального раздела сфер влияния в польском вопросе. Также отмечалось, что СССР будет стоять в стороне, когда Германия нападет на Польшу.

«Daily Telegraph» 23 августа писала в передовой статье, посвященной советско-германскому пакту, что СССР предоставляет Германии свободу действий в Польше. Заключение пакта меняет в худшую сторону международное положение. Поляки остаются спокойными и решительными, хотя они имели очень мало надежд на поддержку со стороны СССР и не верили в его искренность, заключала газета.

В статье «Daily Telegraph» от 25 августа «Советы хотели ввести войска» сообщалось об англо-франко-советских военных переговорах в Москве, на которых представители Англии и Франции якобы спросили у членов советской миссии о стремлении СССР обеспечивать Польшу боеприпасами и держать в боеготовности Красную армию на границе. Советская делегация, по утверждению корреспондента, ответила: «Немедленно после начала войны оккупировать Вильно и Новогрудок на северо-востоке, а также Львовское, Тернопольское и Станиславское воеводства на юго-востоке, что из этих районов Красная армия могла бы оказать полякам военную помощь, если это потребуется». В этот же день газета также сообщила, что после того как Риббентроп доложил Гитлеру о заключении пакта, усилилось движение немецких войск к польской границе. Из Варшавы передали по радио, что поляки будут сражаться за свободу Польшы и всей Европы одни.

После подписания Договора о ненападении и дополнительного протокола к нему немецкая дипломатия торопилась как можно скорее втянуть СССР в политические и дипломатические приготовления к совместному выступлению против Польши. Прежде всего немецкая сторона стремилась к тому, чтобы в Берлин срочно приехали вновь назначенные советский посол и военный атташе для координации, подготовки и осуществления военной акции против Польши. Об этом впервые было упомянуто в телеграмме статс-секретаря германского МИД Э. Вайцзеккера Ф. Шуленбургу от 25 августа, в которой сообщалось, что И. Риббентроп просит посла неотложно встретиться с В. Молотовым и попросить его, чтобы вновь назначенные советские ответственные лица без промедления заняли свое место в Берлине [156] .

156

Documents on German Foreign Policy. P. 296.

Следующей важной военной проблемой, которая крайне беспокоила Берлин накануне нападения на Польшу, были опасения, что СССР не захочет выполнять свои обязательства по секретному протоколу и занимать отведенную ему часть Польши. В инструкциях Э. Вайцзеккера Ф. Шуленбургу от 27 августа говорилось о том, чтобы последний осторожно выяснил в Москве, действительно ли СССР собирается отвести свои войска от польской границы, как это сообщалось в западной прессе, а если это так, то не сможет ли Москва отменить это решение, чтобы потом серьезно помочь Польше. На следующий день статс-секретарь вновь настойчиво просил посла отчитаться по этому вопросу.