Западня для князя
Шрифт:
Сотник отправил гонца к воеводе князя с сообщением о появлении бека и попросил выслать свою сотню для подкрепления. Сладить с беком, имея десять воинов и несколько десятков крестьян, нечего было и думать. Сотня была готова к походу и только ждала сигнала. Такое развитие событий они предусмотрели.
Странное поведение бека не шло у Георгия из головы. Пообещал сровнять всю округу с землей, а никого не тронул. В этом что-то было.
Видно, не чует за собой ханской силы — по своей воле пришел Рушан к
Такое объяснение удовлетворило Георгия, но не успокоило. Рушан-бек напоминал сотнику степную ядовитую змею. Он тоже мог нанести удар в тот момент, когда меньше всего этого ожидаешь. Да и задел его, сам того не желая, молодой сотник.
Чтобы не терять времени, с присущим ему усердием Георгий начал проводить свое дознание. Внимательно рассмотрел каждую вещь, принесенную людьми Савелия с места гибели мурзы Усмана и его воинов. Было там и несколько стрел. Одну стрелу он держал в руках дольше всего. Потом улыбнулся своей недогадливости и быстро вышел из дома Савелия.
Елистрата сотник нашел в кузне. Его совета стоило спросить — тот долго был рабом в Орде.
— Бог в помощь, Елистрат, — приветствовал кузнеца сотник.
— Здорово, Егор! Давно не виделись. Почто приехал?
— Долго рассказывать, лучше помоги-ка.
— Если смогу — помогу, а если нет — не обессудь.
— Вот, посмотри-ка, — Георгий показал Ели-страту стрелу, — чья работа?
Кузнец повертел стрелу, пощупал пальцем наконечник, провел рукой по оперению. Видно было, что он озадачен.
— Стрела-то вроде русская, но на татарский манер. Видел я в Орде таких мастеров. — Елистрат задумался. — Точно, татарин делал. Откуда вещичка? — спросил он.
— Этой стрелой был убит нукер мурзы Усмана, что к нам народ переписывать ехал.
Кузнец посерьезнел.
— Видать, неладно в Орде дела идут, если татарин льет кровь татарина.
Сотник потер подбородок.
Я знаю объяснение попроще. Обманул меня Семён: его татар это работа, а речь про то завел, чтобы меня с толку сбить.
Однако в душе его грыз червь сомнения. Уж очень хотелось поверить странному лесному разбойнику.
На рассвете Георгия разбудили тычки в бок и детский шепот.
— Вставай, дяинька, вставай, татары закопошились.
Георгий тут же открыл глаза, встал, опоясался мечом и тихонько отправился за мальчуганом. Татары и впрямь собирались.
Георгий тихо разбудил своих людей. Они ночевали недалеко и были готовы в любой момент отправиться в путь. Тихо проводили татар, через небольшое время отправились вслед. Дорогу не потеряешь: так все развезло, след отряда и в предрассветной мгле видать. Тем более Георгий догадывался, куда направлял своего коня Рушан-бек.
Нагнали их уже ближе к вечеру. Большому отряду по русским дорогам тяжело было передвигаться, поэтому сотник не спешил.
Татары
Георгий уже полчаса из засады наблюдал затем, что творилось в татарском стане. Все было как обычно, готовилась еда, проверялось оружие, коням засыпали корм. Некоторые дремали у костров. Сотник собрался было отползти и вернуться к своим, как вдруг заметил движение. Все чувства мгновенно обострились.
К палатке Рушан-бека вели пленного — молодого паренька. Георгию он показался смутно знакомым. Сначала он подумал, что это один из жителей городища, но, присмотревшись повнимательнее, подумал, что скорее всего он похож на одного из разбойников, у которых сам побывал в плену.
Паренек был очень молод, почти как ратник, что лежал справа от Георгия. Держался он неплохо, но было видно, что боялся.
Из палатки не спеша вышел Рушан-бек и приступил к допросу. С такого расстояния слов было не разобрать. Георгий напряг зрение, чтобы по губам прочитать слова. Видно было, что допрос шел не так, как хотелось начальнику отряда. Один из воинов пошел калить железо. Лицо паренька перекосилось. Георгий почувствовал, как его молодой ратник рядом весь подобрался.
— Я сгоняю за подмогой? А? — спросил с надеждой он.
— Нам все равно не справиться с ними. Там почти сотня воинов. — Георгию тяжело давались эти слова.
— Неужели мы так и бросим нашего? — Молодой воин был в отчаянии.
— Мы можем положить весь отряд, но парня не спасем. — Лицо Георгия стало суровым. У них было другое дело. И если они его не выполнят, жертв будет гораздо больше.
— Сейчас мы ему ничем не можем помочь, — добавил он.
Крик долетел до их убежища, заставив сердца сжаться.
Георгий опустил голову на руки. Они почувствовали влагу — лоб покрылся испариной. Образы снова затеснились в голове, не уступая место друг другу.
«Кто твой коназ? Сколько дружины?»
Ломаная русская речь.
Чужие лица.
Где он?
Кругом враги…
В плену.
Руки туго связаны, так что уже затекли.
Боль.
Я ранен. Попал в плен… не помню…
Что со мной? Сколько времени прошло с битвы?
Боль.
Жуткая боль.
«Кто твой коназ?»
Враги… кругом враги… надо терпеть…
Снова боль. Что-то горит… Я?
«Кто твой коназ? Сколько у него богаду-ров? Отвэчай!»
Голова мотнулась в сторону, лицо онемело.
Я скоро умру… еще чуть-чуть потерпеть…
Улыбается мать.
«Ты мой сыночек, храбрый мальчик. Смотри, обжегся и не плачешь».
Я улыбаюсь.
Русская речь. Вот он — предатель.
«Он не скажет. Оставьте его — этот вой слишком слаб. Того гляди кончится».
«Давай следующего, из этого сделаю своего раба».