Западня
Шрифт:
Усевшись за штурвал, он лихорадочно стал проверять тумблеры и указатели. Так, закрылки и элероны – во взлетное положение, переключатель топлива – на основные баки, индикатор уровня масла – в норме. Воздухозаборники обоих двигателей – открыты.
Только бы ничего не забыть.
Шасси, кислород.
Вроде все.
Он щелкнул тумблером аккумуляторов и еще раз проверил уровень топлива. В норме. Сигнальные лампочки положения шасси – горят.
– Пристегнись! – крикнул он сидящей на месте правого пилота Марии и повернул
Тот взвыл и стал медленно раскручиваться. Дэвид следил за оборотами. Когда они вышли на норму, запустил левый мотор и снова проверил показания всех индикаторов.
Порядок.
Он отпустил тормоз и немного перевел ручку сектора газа вперед. Самолет задрожал и стал разбегаться по дороге.
Холден отрегулировал обогащенность топливной смеси. Обороты составили 2200.
– Сеньор Дэвид! – вдруг вскрикнула Мария, показывая через стекло кабины. – Смотрите!
Холден повернулся и увидел, как со стороны асиенды Ортеги к самолету стремительно приближаются два пикапа, с кузовов которых свешиваются вооруженные люди.
– Черт побери, – прохрипел он.
– Что? – не поняла его девушка.
– По-вашему это будет, наверное, «mierda» [6] , – бросил он.
– А-а-а, – на полном серьезе протянула она.
Самолет постепенно увеличивал скорость разбега.
– Они приближаются! – завизжала Мария.
Холден не думал, что девушка окажется истеричкой.
До машин осталось ярдов двести.
Он дал полный газ, и самолет рванулся вперед, готовясь к взлету.
Пикапы неслись навстречу, из них звучала частая стрельба, и пули стали впиваться в обшивку все чаще.
[6]
Mierda (исп.) – дерьмо.
В тот самый момент, когда самолет оторвался от земли, в правый двигатель ударила целая очередь.
Холден повернул штурвал влево, стараясь не врезаться в возникшие внизу деревья, самолет набрал немного высоты и тут же стал снижаться.
Из правого двигателя била струя распыленного топлива, его обороты упали, и самолет стал заваливаться на один бок.
Дэвид бросил взгляд на указатель скорости. Она снижалась и была уже менее 120 миль в час.
– Мы сейчас упадем! – закричала Мария.
– Не бойся! – бросил он ей, из всех сил выкручивая штурвал, чтобы удержать самолет в горизонтальном положении.
Скорость – 115.
Они продолжали лететь над верхушками деревьев. Их спасло то, что местность внизу стала понижаться и они все больше удалялись от асиенды и преследователей, следуя рельефу местности. Но долго такой полет продолжаться не мог. Дэвид понимал, что надо срочно искать место, подходящее для аварийной посадки.
Он пытался сохранить высоту, одновременно шаря глазами по летящей внизу земле. Вдруг ему в нос ударил запах горящего масла. Он посмотрел на указатели – температура в поврежденном двигателе росла, обороты падали.
– Будем садиться! – крикнул он Марии.
Неожиданно под ними открылась глубокая и широкая долина, вдоль которой текла узкая и, видимо, неглубокая речка. Дэвид направил самолет к ней.
Еще несколько секунд – и он выпустил шасси.
Мария читала молитву.
Русло мелкой речки быстро приближалось.
Холден перевел закрылки в посадочное положение и убрал газ.
Земля стремительно неслась навстречу.
– Помолись и за меня! – воскликнул он и в тот же момент самолет ударился о воду, подскочил на поверхности несколько раз, словно умело брошенный камешек, и понесся по ней в облаке брызг. Дэвида выбросило из кресла при первом ударе, он стукнулся головой о приборную доску и потерял сознание…
Резкий запах дыма. Он открыл глаза и увидел, как его клубы заполняют кабину.
Дэвид поднял тяжелую голову. С разбитого лба на лицо капала кровь.
– Мария!
– Я сильно ударилась, – прошептала она, сползая на пол.
Дэвид повернулся к ней и увидел, что во время приземления и ее бросило вперед и она здорово пострадала, ударившись о панель перед собой.
Он потянулся к ней и усадил в кресло.
– Где болит?
– Везде…
Холден поднял голову и посмотрел на правый двигатель. Вода не доходила до него, и он горел, окутывая все вокруг себя черным дымом. Надо как можно быстрее уходить.
Он толкнул ногой дверь со своей стороны и медленно опустился вниз. Воды в речке оказалось немного, до пояса. Убедившись, что стоит на твердом каменистом дне, Холден перетащил к себе Марию, взял ее на руки и побрел к берегу, виднеющемуся в нескольких шагах. Уложив девушку на траву, он быстро вернулся к самолету, захватил оставшееся в кабине оружие, сумку с патронами и вернулся на берег.
Пламя выбивалось из двигателя все выше и выше.
Он подхватил Марию и, сгибаясь под тяжелой ношей, стал удаляться в заросли. Не успел он сделать и двух десятков шагов, как сзади пыхнуло пламя, вслед за которым раздался мощный взрыв и высоко в воздух взлетели обломки самолета. Огонь добрался до топливных баков.
Одной опасности они избежали. Но надо было помнить и о второй, не меньшей – о бандитах в машинах, которые наверняка видели, где приземлился самолет, и должны появиться у речки с минуты на минуту.
Он прижимал к груди девушку, которая не переставала плакать.
Неужели они обрели свободу так ненадолго?
– Потерпи, Мария, – шептал он и обещал то, во что и сам не верил, – еще немного – и мы спасены.
Он уходил все дальше и дальше, не останавливаясь ни на секунду.
– Мы свободны, Мария. Наконец, мы свободны…