Западня
Шрифт:
— И вам?
Стефани глубоко вздохнула.
— Мне было столько же, сколько тебе, когда меня бросил мой первый мужчина. Я не сомневалась: это конец света. Пол был у тебя первым?
— Мы не… — Мэриан потупилась и шепотом закончила фразу: — Я девственница.
— Ну, дорогая, — протянула Стефани, — ты не представляешь, как тебе повезло. Конечно, сейчас ты еще любишь Пола, но попробуй взглянуть на ситуацию объективно. Если он мог так обойтись с тобой, что же он сделает с Мадлен?
— Правда… Но я не хочу, чтобы Мэдди так страдала!
— Ей
— Ох нет! Вы так добры, но… я не могу.
— Еще как можешь. Видишь ли, если ты примешь мое предложение, нам троим придется вместе работать над «Исчезновением». Надо же познакомиться поближе! — Стефани встала сама и помогла подняться Мэриан. — Хочешь — сбегай к себе и через пятнадцать минут спускайся.
— Ты — потрясающая женщина! — воскликнул Мэтью, когда за Мэриан захлопнулась дверь ее квартиры. — Выпьешь на посошок?
— Только кофе.
Прислонившись к дверному косяку, Стефани слушала, как он ругал Мэриан за то, что она поддалась эмоциям, и где — в ресторане! Сей обличительный монолог сопровождался звяканьем чашек и хлопаньем дверцы холодильника. Мэтью то открывал, то, так ничего и не достав, закрывал ее.
— Молоко, — подсказала Стефани. — Мне показалось, что ты полез за молоком.
— Спасибо, — не без иронии откликнулся он. — Кстати, она-таки славная девчушка: чем-то напоминает Саманту. Конечно, Саманта красавица, но это и неудивительно: при таком отце! Вот только зря ты предложила ей работу. И мои деньги.
— Не жмотничай. А что касается работы, то мне действительно нужна секретарша. Таня подала заявление, и, откровенно говоря, мне заранее делалось плохо при мысли о том, что придется выбирать из тех расфуфыренных пустышек, с постным видом и жуткой косметикой. Мэриан — как раз то, что нужно: ее непосредственность действует освежающе.
— Непосредственность? — Мэтью засмеялся. — Ну, это мягко сказано. Кто бы мог представить этакое чудо в наши дни и в ее возрасте? Если бы меня спросили…
— Чего никто не собирается делать…
— … я сказал бы, что эта девушка являет собой новый, усовершенствованный образчик наивности.
Он взял поднос; Стефани последовала за ним в гостиную. Пока Мэтью наливал кофе, она сбросила туфли и забралась с ногами на диван.
Они чуть ли не весь день проговорили о Мэриан. Стефани умилялась тому, как Мэриан буквально ожила, когда кто-то из них сказал: «Представляешь, что скажет Мадлен, узнав, что ты переехала в Лондон?» Мэтью с трудом подавлял раздражение и все пытался перевести разговор на будущий фильм, но из этого ничего не выходило; Стефани могла говорить только о Мэриан. Встал вопрос: где она будет жить? Мэтью испугался: уж не собирается ли Стефани предложить девушке поселиться у него? Он даже уронил стакан и только собрался заявить протест, как понял: она морочит ему голову, а на самом деле решила отдать Мэриан свободную комнату в своей квартире.
— Ученая
— Я мог. Нынешняя молодежь спятила — гоняется за степенями. И что это ей дало?
— Интересно, что все-таки случилось с тем парнем и ее кузиной? Впрочем, это нас не касается. По мне, так без них ей гораздо лучше. Та еще парочка — как по-твоему? — Стефани подняла на Мэтью глаза, и у нее учащенно забилось сердце: он так преданно, так покорно смотрел на нее! — Ты что, собираешься весь вечер просидеть с чашкой кофе?
Он поставил чашку на стол и пересел к ней на диван.
— А теперь расскажи, как ты счастлив, что будешь ставить «Исчезновение», — предложила Стефани.
— Хочешь, чтобы я распинался в благодарностях?
— Ничего не имею против.
Он фыркнул.
— Не дождешься! Но что все-таки повлияло на твое решение? И этот визит… Нет, я, конечно, польщен, но все-таки?
Она намеренно обошла первый вопрос:
— Хотела лично сообщить тебе эту новость. Отпраздновать вдвоем. Зарыть в землю томагавки войны и все такое прочее.
— И поэтому потащила с нами в ресторан Мэриан Дикон?
— Не будь злюкой. У нее был такой несчастный вид — даже ты заметил. Не забывай: я тоже через это прошла.
Мэтью усмехнулся.
— Долго же до меня доходит! «Клуб разбитых сердец», да? А меня пригласили в качестве козла отпущения — представителя вражеского лагеря? Я должен радоваться, что остался целым и невредимым?
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего. Давай сменим пластинку.
Стефани сделала глоток кофе. Она все еще пребывала в смятении. Ящик Пандоры оказался открытым, и она была не в силах удержать слова, рвущиеся наружу.
— Шесть лет назад я сказала и сделала много такого, за что мне теперь стыдно. Не знаю, с чего начать.
— Не надо, Стеф. Это в прошлом.
— И все-таки нам нужно поговорить. Если мы собираемся работать вместе, нельзя делать вид, будто ничего не произошло. Я хочу, чтобы ты знал, что я чувствовала и почему так себя вела. В любом случае, я не имела права так говорить о Саманте. Но я была в таком отчаянии…
— Я знаю, Стефани. Это я во всем виноват.
Она горько усмехнулась.
— О, я винила тебя, Мэтью! Ты мне столько наобещал, я построила на этом все свое будущее! А потом ты заявляешь, что нас больше не существует! И ни разу не позвонил, не написал, не ответил на мое письмо. Боже, как я тебя ненавидела!
Он наклонился вперед, уперся локтями в колени и уставил взгляд в пол.
— Стефани, я не мог иначе. Саманта была между жизнью и смертью, а Кэтлин шпионила за каждым моим шагом. Не стану говорить о своей вине, но беда в том, что перед ними я тоже был виноват. — Он повернулся и посмотрел ей в глаза. — Ты имеешь в виду то письмо, в котором поздравила меня с днем рождения? — Она кивнула. — Наверное, я тогда еще не понимал, как сильно люблю тебя. В моей жизни не было ничего тяжелее нашего разрыва.