Западня
Шрифт:
Она посмотрела в окно. Из-за туч выглянуло солнце. Но еще более яркое солнце горело у Мэриан в груди. Мэтью назвал ее «дорогая», сказал, что будет за ней присматривать! Она слышала его голос и дыхание! Ей удалось его рассмешить! Господи, сказала она себе, я благоговею перед ним, как синьора Джакоми — перед Серджио Рамбальди. Но нет, Мэтью — не божество, он — защитник! Она вдруг перестала его бояться!
Мэриан вернула хозяйке телефонный аппарат. В груди шевельнулось виноватое чувство, словно она предала Стефани. У Мэтью был такой интимный
Внизу она застала Бронвен за расстеленной на столе картой.
— Впору доставать темные очки, — буркнула Бронвен. — Сначала солнце, потом твоя сияющая физиономия. Мать получила весточку от Мадлен?
— Нет. Только что звонил Мэтью. А где Серджио?
— У него тут неподалеку дела. Он приглашает нас обеих поужинать с ним, когда вернемся во Флоренцию. Кстати, это было очень тактично с твоей стороны — оставить нас одних. Я пустилась во все тяжкие.
— Замужняя женщина! — с притворным ужасом воскликнула Мэриан. — Что же будет дальше?
— Обещаю держать тебя в курсе. Ну ладно — что там, в Нью-Йорке?
— У меня просто не укладывается в голове, — заявила Стефани, входя в их номер в отеле «Дорсет». — Ты говорил по телефону с Мэриан — и не узнал, что им удалось вытянуть из Серджио Рамбальди?
— Не узнал.
— Но почему?
— Каюсь, забыл спросить. — Мэтью закрыл за собой дверь и, повернувшись к Стефани, наткнулся на ее недоуменный взгляд.
— О чем же вы разговаривали?
Он пожал плечами.
— О змеях, цыплятах и ночных голосах.
Стефани начала закипать.
— Очень смешно!
— Согласен.
— Мэтью! Я изо всех сил стараюсь сохранять самообладание! Что Мэриан сказала о Рамбальди?
— Что как раз в этот момент он внизу разговаривает с Бронвен.
— И ни слова об интервью, которое они взяли у него накануне?
— Ни слова.
Мэтью прошел к телефону и набрал номер дежурной. Записал поступившие в их отсутствие сообщения.
— Одно — для тебя.
Она отмахнулась.
— Мэтью, что происходит? Всего лишь два дня назад ты не мог дождаться звонка от Мэриан. А теперь говоришь мне, что вы мило беседовали о змеях, ночных голосах и Бог знает о чем еще. — В ее глазах мелькнуло подозрение. — Или ты что-то скрываешь?
— По-моему, я признался, что люблю тебя, — ночью.
Она топнула ногой.
— Мэтью! Я продюсер этого фильма, а не какой-то помреж. Перестань играть со мной в кошки-мышки. А о чем с тобой говорила Грейс Гастингс?
— Об Оливии, о чем же еще?
— Не знаю, о чем еще. И жажду услышать об этом от тебя.
— Мы уточняли характеры персонажей.
— И только?
— Могу подробнее, но в данный момент тебе следовало бы ответить на звонок. Это была агент Элеоноры Брей. Как продюсер ты обязана ублажать звезду.
— Не смей издеваться! — Однако Стефани взяла себя в руки и продефилировала
Устроившись поудобнее, Мэтью включил телевизор. Его тяготила необходимость лгать Стефани, но он не мог сказать правду. Оставалось одно — уклоняться. Но, в самом деле, как же он не подумал расспросить Мэриан о Рамбальди?
Он как раз смотрел шоу Опры Уинфри «Хорошие новости» и потешался над субъектом, который на глазах двадцати миллионов зрителей отказался жениться на своей девушке, когда Стефани сорвалась на крик:
— Контракт уже составлен! В сентябре должны начаться съемки!.. Нет, я понимаю, что вы этого не знали, но у нас нет выбора. Ради Бога, она играет Оливию, мы не можем так радикально все менять! — И после продолжительной паузы: — Понимаю. Да, конечно, я очень рада за нее. — Судя по интонации, это не вполне соответствовало истине. — Хорошо. Спасибо. До свидания.
Она яростно швырнула трубку на рычаг и забарабанила кулаком по столу.
— Мать их так!
— Что-нибудь случилось? — спросил Мэтью, не отрываясь от экрана.
— Элеонора Брей беременна! Уже пять месяцев!
— Ого!
— Ого? Это все, что ты можешь сказать? Героиня нашего фильма горит синим пламенем, а ты говоришь «ого»? Я подам на нее в суд!
— Правильно.
— Мэтью, это не шуточки. Где мы найдем другую звезду за столь короткое время?
— В нашем распоряжении два месяца. Найдем.
— Например?
— Ну… пока не приходит в голову.
— Это ты ее выбрал! Мог бы, по крайней мере, разделить мое возмущение!
— Я возмущен, но пять месяцев — солидный срок, ничего не поделаешь. Единственный выход — найти другую актрису на роль Оливии.
— Прекрасно. Если это так легко, поручаю тебе.
— Ладно. Сядь и успокойся. А еще лучше — позвони, чтобы нам принесли два джина с тоником.
— Мэтью! — Стефани сдавила ладонями виски. — Я так больше не могу. Неужели до тебя не доходит ни одно мое слово?
— Доходит. Особенно когда кричишь.
— Я кричу, потому что еще немного — и меня можно будет везти в дурдом. Я сообщаю тебе, что мы лишились исполнительницы главной роли, а ты и ухом не ведешь. Грейс Гастингс с тобой секретничает, и ты не рассказываешь, о чем. И в довершение всего говоришь с Мэриан по телефону о чем угодно, только не о делах. Что с тобой? Вернее, с вами — с тобой и Мэриан. После разговора с Грейс ты первым делом спрашиваешь, звонила ли Мэриан. Не Бронвен, а Мэриан! И ни слова о разговоре с Грейс! Потом час за часом накручиваешь Италию, приходишь в страшное волнение, когда тебе наконец отвечают — и тебя снова не интересует Бронвен, только Мэриан! А после разговора с ней уверяешь Фрэнка, что Мэриан — наша единственная надежда в смысле сценария, тем самым выказывая неуважение к Деборе Форман. И это еще не все. Помнишь, как ты не отставал, пока я не позвонила Мэриан после ее свидания с Вуди? Что все это значит, а, Мэтью? Ты влюблен в Мэриан или что?