Запах фиалки
Шрифт:
– Прости, я не могу говорить с тобой на такие темы, – искренне извинилась Аня.
Они провели какое-то время в молчании, потом девушка потянулась и сказала:
– Ну что же, если расспросы закончились, может быть, настало время снять немного одежды? Обычно я начинаю…
– На этот раз мы начнем необычно! – внезапно заявил Александр, вскакивая с кровати. – Мы можем пойти погулять! Ты не против? Я очень хочу выйти погулять! Ты заинтриговала меня, теперь я хочу заинтриговать тебя!
– Погулять? – засомневалась Аня. – Не уверена, что мне можно гулять. Сейчас я спрошу на ресепшене. Это быстро.
Она нацепила туфли, поднялась и вышла из номера. Оставшись один, молодой человек раскинул руки и со стоном рухнул обратно на кровать. Перед глазами маячило днище фрегата.
– Пожалуй, это видели только я и пираты-утопленники… Гулять? Какого… вообще я позвал ее гулять? Это просто оттого, что я пьян. Да… – протянул он, двигая руками и ногами, словно собравшись сделать «снежного ангела» на покрывале. – Я пьян, и меня оплетают тайны…
Послышался стук каблучков, и в номер вошла Аня, на ходу завязывая пояс плащика.
– В полном твоем распоряжении, – сообщила она, – пока не надоем.
– Не надоешь, – пообещал Александр, надевая ботинки. – Я тебя свожу сейчас в одно место, там собираются журналисты. Лучшие из лучших, я серьезно! Отличное местечко, тебе понравится!
Они не торопясь шли вдоль набережной Москвы-реки, время от времени передавая друг другу бутылку шампанского. Небо было удивительно ясным, и ветра практически не было, но тем не менее Александр приобнял свою спутницу, словно стараясь ее согреть.
– Истинная проблема любого творческого человека – в глубочайшем несоответствии мира реального миру идеальному. Настоящий творец постоянно моделирует вокруг себя мир, каким он, по его представлениям, быть обязан. Но всякий раз его модель рушится от соприкосновения с мрачным и безнадежным равнодушием общества, вполне комфортно чувствующего себя в уже существующих обстоятельствах и не желающего делать что-либо для его изменения! – Журналист разглагольствовал, жестикулируя зажатой в руке бутылкой, время от времени прихлебывая шампанское. – Однако всё это пустое! Только посмотри, какая ночь! Какие звезды! Как томно и нежно ласкают прохладные волны суровый гранит!
– Ну ты и гонишь! – хихикала Аня, отбирая у него бутылку. – Не-не, мощный прогон, мне очень нравится! Ты учился где-то, да?
– Учился. На журфаке, – не без гордости признался Калачев и указал пальцем вперед. – Вот оно, последнее прибежище таланта!
Метрах в ста пред ними, намертво пришвартованный к гранитной набережной, блистал огнями трехмачтовый парусник. Светящаяся вывеска над входом на корабль гласила: Porto.
– Это и есть то самое место? – недоверчиво спросила Аня. – Где самые-самые?..
– Оно, – уверенно подтвердил Калачев, слегка ускоряя шаг. – У нашей журналистской братии считается, что если ты хотя бы один раз не напился здесь в хлам, то не имеешь права на авторскую позицию. Да не стесняйся ты! Там мир изменен творческими эманациями присутствующих художников! Параллельная вселенная!
Конец ознакомительного фрагмента.