Запах фиалки
Шрифт:
Калачев приготовился произнести пред стариком-антисемитом слова благодарности, но тот с криком «Засохни, гнида!» снова взмахнул костылем и выбил сноп искр из левого глаза журналиста.
Калачев недолго мучился моральным выбором и со всей силы пнул злобного старикашку прямо в центр неоновой надписи на груди, оставив на нем грязный отпечаток кроссовки. После чего ломанулся к дороге напрямик, через тьму, через сырые колючие кусты. У него за спиной полицейские волочили по земле последних сопротивляющихся, визжали сирены скорой помощи, мероприятие потихоньку подходило к концу.
Уже
Когда он ковырял ключом в замочной скважине, пришло СМС: «Алекс, это Ирина Струц, Первый канал. Хотим ваше видео с голым депутатом для программы „Время“ без ватермарка „Нью Плэнет“. Звоните, обсудим».
«Голозадый протест» уверенно пошел в массы. Тысячи просмотров, десятки репостов от крупнейших интернет-изданий и предложения о сотрудничестве сразу от двух центральных каналов. Гораздо больше, чем можно было ожидать от какого-то леса на окраине! Калачев удовлетворенно улыбнулся, подошел к окну и открыл его, впуская в комнату сырой ночной воздух первопрестольной. Вместе с воздухом в комнату проник характерный столичный гул, словно город на самом деле был космической станцией, и вот-вот она оторвется от земли и поднимется в черное звездное небо.
А на командирском мостике будет стоять он, Калачев, в белом адмиральском мундире и с подзорной трубой в руке.
Впрочем, зачем в космосе подзорная труба?
С бокалом бренди.
Подобные мечтания незаметно привели журналиста к буфету, откуда он достал бутылку рижского бальзама. Налил себе рюмку и, поморщившись, выпил.
Глава вторая
– И звук такой – бабах! У меня так над ухом – вжух! Ветром всего обдало! А потом смотрю – в щите у полицейского вот такая дыра! – Александр двумя пальцами поднял вверх пончик, густо обсыпанный сахарной пудрой, и посмотрел на свою собеседницу через дырку, но, заметив недоверие на ее лице, поспешил добавить: – Ну, почти такая.
Татьяна осторожно поставила кофейную чашку на блюдце и, наконец не выдержав, откинулась на спинку стула и звонко расхохоталась. Она картинно махнула рукой на своего собеседника и, все еще не отсмеявшись, заметила:
– Саша! Ну ты, конечно… Тебе бы фантастические книжки для тинейджеров писать.
Про боевых магов. Если бы там хоть кто-нибудь оружие применил, то загребли бы всех и до сих пор в отделении держали.
– Ох, малыш, какая же ты все-таки наивная! Разумеется, – он решительно отбросил со лба прядь волос, – на журналиста моего уровня ведут охоту враги демократии всего мира! Снайперы-«кукушки» работали с деревьев… Точнее, могли работать…
Тут Александр заметил, что его спутница снова с трудом сдерживает смех, и поспешил переменить тему:
– Но ты права, это все совершенно не важно. А вот поехать с тобой – ну правда, никак не получается. Сама знаешь…
– Что ж, за четыре дня не соскучишься, – с напускным равнодушием ответила девушка, неожиданно заинтересовавшись
Татьяна выжидающе замолчала, мерно постукивая ложечкой по столу. Александр долго собирался с ответом, понимая, что любая фраза сейчас будет неуместной. Но, когда он наконец набрал в легкие воздуха и открыл было рот, неловкую паузу прервало раздавшееся у него за спиной звонкое цоканье каблучков.
Официантка поставила на край стола миниатюрную коробочку со счетом и, сияя дежурной улыбкой, отчеканила:
– Наша директор просила вам передать, что она восхищена вашим драйвовым репортажем по поводу Машкинского леса и наше заведение дарит вам дополнительные десять процентов скидки. Вы благородный и бесстрашный человек!
На стол рядом с коробочкой легла золотая карта ресторана. Татьяна проводила официантку изумленным взглядом и обернулась к Александру:
– Что это сейчас было?
– Это был успех, детка! – ответил тот с невозмутимой улыбкой и игриво убрал челку набок.
Девушка отставила в сторону кофейную чашку и заинтересованно наклонилась к собеседнику:
– Бесстрашный? Она что, про твоих «кукушек», которые с деревьев стреляют? – спросила, подняв брови.
Александр задумчиво помешал кофе ложечкой и не спеша ответил:
– Да там не только это… Просто эти монастырские мастерские, про которые я писал, уж больно выгодное производство – крестики отливать, а деревья…
Калачев смял салфетку в маленький комочек и бросил на стол. Татьяна округлила глаза и прикрыла рот ладонью.
– Ну не знаю… Сейчас всё может быть… Вдруг они тебя и вправду убьют! Не разберутся и шлепнут, как эту белоглазую гниду-предателя в Киеве, который с певичкой жил.
Александр скорчил недовольную гримасу и отмахнулся.
– Не говори глупостей! Кто меня будет убивать? Отец Георгий?
– Ну отец Георгий, конечно, не будет, он ведь… как ты там говорил? С твоим папой весь Афган прошел? – напомнила девушка и поежилась. – У меня, честно говоря, от него аж мурашки по коже. Напоминает какого-то персонажа из фильма ужасов… Кстати, – оживилась Татьяна, – если попы и вправду на тебя наедут, можно будет отца Георгия на них натравить! Они хотят лес пилить, а он их сам распилит, бензопилой! А что, он легко!
Девушка снова рассмеялась, видимо, ярко представив себе эту картину. Александр посмотрел на нее долгим взглядом и ответил совершенно серьезно:
– Не будет он никого пилить! Хотя я сам бы не хотел, чтобы до отца Георгия дело доходило. Понимаешь…
Но Татьяна уже увлеченно крутила в руках золотую VIP-карту ресторана.
– Ишь ты, – заметила она, – какие люди тебя ценят, «благородный и бесстрашный»! Ты ведь знаешь, кто владелец ресторана? Ксения Ланцер! Сильная женщина! Золотое перо России!
Александр самодовольно ухмыльнулся и значительно посмотрел на свою спутницу.
– Что там Ланцер! Между прочим, мне напрямую с Первого канала звонили, предлагали постоянную работу… Оклад. Рабочую студию.