Запах лимона
Шрифт:
Дом инженера за концессионным поселком, в лесу, уже между древесных стволов. К нему сравнительно легко подойти незамеченным, особенно ночью. Но Петрову не мешает соблюдать осторожность.
Когда он был еще далеко, в окнах дома горел огонь. Теперь, с его приближением, лампы потушили. Стало почти темно, только в глубине комнат кто-то движется со слабым маленьким ночничком. Петров подполз к окну и прижался к стене. Осторожно пытается заглянуть сквозь стекла.
Ночник погас — темно. Стукнула входная дверь, и не успел Петров опомниться — мимо него, почти задев его, прошел инженер Пальмерстон. Не заметив его за водосточной трубой, прошел быстрым торопливым шагом. «Он ли? Да, конечно, он. Ну, тогда можно попытаться проникнуть в дом. Может
Позвонил на крыльце, у обитой клеенкой двери. Никто не открывает. Потянул ручку, — закрыто. Еще раз дернул звонок. Должно быть, спит. Обошел осторожно вокруг дома, постучал во все окна. Тоже никакого ответа. Только одна рама закрыта неплотно. Определенно, тут в доме что-то неладно. Пощупал свой браунинг… пошевелил не совсем закрытой рамой, нажал… Окно распахнулось.
Сердце все-таки здорово стучит в груди Петрова — не особенно приятное ощущение ночью, проникнув в окно, бродить по комнате чужого, незнакомого дома. Что он скажет, если войдет хозяин?… Впрочем, в эту минуту ему почти все равно. Он твердо знает лишь одно: необходимо повидать Валентину и вырвать у нее ее тайну, все равно каким способом. В комнатах пусто, темно, никого нет. Чиркнуть спичку или нет… А, была не была, — чиркнул. Кабинет… Прямо против — дверь, по-видимому, в спальню. Бросил спичку, приоткрыл створку. Острая дрожь пробежала по спине. Не может быть. Неужели… О, о, о — только не это.
Из-за двери, тонкой струйкой, мешаясь с веянием легких духов, пудры, косметики, слабый, почти незаметный, но так хорошо знакомый — запах лимона…
Быстро захлопнул дверь. Что делать, что делать?! И вдруг стало немножко стыдно за самого себя: пуганая ворона куста боится. Ну, конечно же, не может быть этого. Наверное, просто пили чай с лимоном, или варили пунш, или она терла себе виски от головной боли. Надо войти и посмотреть. Может быть, она тут. Снова спичка, снова дверь отворена. В комнате никого. По стенкам от спичечного огонька быстрые, непонятные тени. Постели застланы белыми одеялами, никаких признаков Валентины… Нет, здесь никто не пил чая с лимоном, никто не варил пунша и не тер виски… Это определенно тот же запах, так хорошо памятный ему с Крепостной, 7. Так значит… О, значит, здесь можно найти много интересного. Скорее к письменному столу инженера. Но он не успел еще выйти из спальни, как энергично распахнулась дверь и на пороге с маленьким электрическим фонариком в руке, — инженер Пальмерстон. Он не ожидал встретить гостя, гость не рассчитывал дождаться хозяина. Краткое, но энергичное взаимодействие рефлексов. Рефлекс гостя опередил рефлекс хозяина на одну десятую долю секунды. Подушка с кровати в руке гостя уже описывает быструю дугу, когда рука хозяина ползет в карман к браунингу. Фонарик гаснет. Отчаянный прыжок через подоконник наружу. Сзади из темноты вдогонку пуля. Инженер Пальмерстон сочно выругался по-русски.
Надоело технику Максимову ждать возвращения товарища с любовного свидания с замысловатой миссис… Уснул.
Шепот над ухом: «Оденься и выйди»… Никольский трет глаза, не понимает спросонья. «В чем дело», — «сказал выйти на двор. Важно». Неохота вставать, дисциплина и дело — прежде всего.
Иронии как не бывало. Никольскому с первых же слов Петрова ясна важность его сообщения. Исчезновение жены Пальмерстона после того, как она обещала раскрыть какую-то тайну, и запах лимона.
«Да, да. Узел у нас в руках, но надо спешить. Думаю, что инженер меня узнал. Они не остановятся перед тем, чтобы по своему расправиться. Ты сейчас же дуй отсюда в Баку. Передай мой пакет, остальное расскажи сам. Писать некогда. Каждую минуту нас могут тут захватить. Я, так сказать, уйду в подполье; постараюсь найти Валентину — жену инженера, если… если только она еще жива. Передай, что я рекомендую Пальмерстона немедленно арестовать. Не ошибемся. Счастливого пути. Как можешь скорее».
Наутро техники Кириллов и Максимов не вышли на работу. К инженеру Пальмерстону ночью забрались воры. Он стрелял, «воры» бежали. Не эти ли русские, техники, исчезнувшие с концессии?… Инженер Пальмерстон первым долгом наутро осведомился — вышел ли на работу техник Кириллов, а его-то и нет… Такой разговор на концессии.
Сэр Смоллуэйс недостаточно внимательно слушает доклад инженера Пальмерстона о событиях прошедшей ночи. Брегадзе, видимо, недоволен. Мак-Кин, конечно, сообщит в Лондон о своих подозрениях, о несомненной слежке и будет ждать инструкций от сэра Вальсона. Но главный инженер должен быть в курсе дела. Инженер Пальмерстон дает понять, что он имеет достаточные основания предложить ему серьезно отнестись к данному вопросу.
Но у сэра Смоллуэйса своя забота. Сэр Смоллуэйс крайне недоволен. Последние дни — дни сплошных разочарований. Долина, где был шурф № 12673 и откуда извлечены первые крупинки Н.Т.У., исследована чрезвычайно тщательно. Над шурфом был построен большой сарай и в этом месте работы продолжались непрерывно день и ночь. Земля, несомненно, с признаками Н.Т.У., но самородка нет. Это единственное место, где он мог бы быть, все исследования говорят об этом. Да, исследования одно, сэр Смоллуэйс, а печальный факт, — другое.
Главный директор не знает, что делать. Продолжать ли работу, бросить ли? Вероятнее всего — химик Утлин унес отсюда самородок. Да, да, очевидно, так, но как решится он сообщить бисквитному дедушке? Это сообщение может лишить сэра Смоллуэйса не только новой пачки хорошего «фунтового печенья», но, пожалуй, и повлечет за собой и другие дорогостоящие неприятности. Вот почему главный директор не особенно внимательно слушает доклад о каком-то подозрительном технике Кириллове. Но, впрочем, напрасно удивлен Брегадзе равнодушием, больше сказать, легкомыслием директора Бритиш-Самшитс-Концешн: начальству ведь ничего не известно ни о разговоре Брегадзе со своей Валентиной, ни о пощечине, ни об арапнике; ни о ночном свидании техника Кириллова с миссис Пальмерстон, ни о том, что было дальше, о чем, пожалуй, никогда не доложит сэру Смоллуэйсу инженер Пальмерстон.
Председатель Аз. ГПУ получил сегодня из Москвы шифрованное сообщение чрезвычайной важности — бежавший из Англии инженер Уоллс-Воллс-фабрик Дэти, изобретатель лимонного газа, раскрыл нам его тайну: опыты прошли очень удачно.
В цепи не хватает только одного звена. Убийство Утлина — дело английской организации, той самой, в руках которой лимонный газ. Но где искать последнего звена? Самшитовая ли концессия в Ак-Мечетской даче? Или, может быть, уже — «Революционит?». Нет, нет! Невольно сжимаются кулаки… Что это нет сообщений от Петрова? О, если бы Москва прочла проклятый шифр!..
…Торопись, торопись, тов. Никольский — ты везешь последнее звено… Да, да. Осторожно ползи следом за инженером Пальмерстоном, тов. Петров. Поиски Валентины ничего не дали, но куда это в лесную глушь идет инженер-англичанин, хорошо говорящий по-русски? Зачем понадобилось ему пойти через дикий овраг, где не велись никакие работы и где небольшая пещерка приветливо давала ночлег вчерашнему технику Кириллову? Шаги выводят из оврага, ведут по крутому склону горы. Тропинка, проложенная через густые кусты, видно, не в первый раз, приводит Пальмерстона к этому узкому входу в пещеру…
Вот уже несколько часов, как Петров, спрятавшись в кустах, сторожит скрывшегося в пещере. Войти следом нельзя. Нет никакого смысла для дела рисковать, чтобы только получить труп таинственного инженера. Пусть он уйдет — Петров спокойно исследует пещеру. Может быть, даже наверное так — сюда упрятал свою жену Пальмерстон.
Наконец, он вышел. Спокойно, не оглядываясь, начал спускаться вниз. Чего опасаться здесь всегда осторожному Мак-Кину: Ак-Мечетские кусты не городские стены, они еще не имеют человеческих глаз и ушей…