Запах полыни
Шрифт:
— Это не считается!
— И читала…
— Я о Марсе читал, и что?
— Но оно мне снится!
Никита насупился, сны он по-прежнему не помнил.
Сауле рассмеялась. Снова поцеловала сына в колючий ежик и подтвердила:
— Правда снилось! Много-много раз.
— И… как? Какое оно?
— Оно… как степи, Китеныш, правда-правда. Бескрайнее. И все время — разное. На него можно смотреть, смотреть, смотреть… никогда не надоест!
Глава 7
ВСТРЕЧИ, ВСТРЕЧИ,
Таня почти бежала, неожиданный звонок Сауле сорвал все планы. Пришлось перенести разговор с подругами, а ведь хотели договориться — в каком именно кафе и когда назначить в этом году встречу с одноклассниками.
Ох уж эта Сауле!
Таня раздраженно засопела: ничего толком не объяснила, что у нее там за мероприятие запланировано? Клялась, что с работой не связано, но с другой стороны… речь идет как раз о работе!
Интересно — она сама-то хоть понимала, что несла? Как это: с работой не связано, но о работе?
Впрочем, что от бессовестной Саулешки ждать? Хорошо, не забыла о сыне и не потащила бедного Китеныша с собой по своим сомнительным делам.
Таня поморщилась: мальчишка и без того последнее время дома практически не бывает. То он с Анной Генриховной, то Сауле его в свой офис затащит, и пацан там до самого позднего вечера мается.
И все из-за собственной лени! Вставала бы как все нормальные люди к семи утра, так и рабочий день заканчивала бы к пяти, не сидела бы в своей клетушке без окон как проклятая.
Таня зашла в магазин и купила эклеры с шоколадной начинкой, свои любимые. К счастью, Китенышу они тоже нравились. Одна Саулешка нос воротила — ее, видите ли, жирный крем не устраивал!
Таня возмущенно фыркнула: ладно бы поправиться боялась, а то смотреть не на что, одни кости, кожей кое-как обтянутые, и туда же — крем жирный…
Отказавшись от мелочи — она не терпела переполненный кошелек, — Таня поудобнее перехватила коробку с пирожными и ринулась к выходу: время поджимало, Анна Генриховна и без того сегодня «пасла» Китеныша лишний час.
Она неслась к двери, и покупатели шарахались в стороны, освобождая дорогу. Высокая статная Татьяна смотрелась среди них как только что спущенная на воду новомодная яхта среди старых рыбацких лодчонок.
На нее таращили глаза все как один. Мужчины, женщины, дети… Даже продавщицы забывали об обязанностях и провожали Татьяну потрясенными взглядами. Если честно, она и сама себе нравилась.
Белое кашемировое пальто, туго стянутое в талии широким (красным!) кожаным ремнем, сгусток холодного пламени вокруг шеи — этот алый шарф Таня приобрела в магазине «Вологодское кружево» — и лаковые сапоги на высоченных каблуках, понятно, тоже красные.
Дополняли картину белоснежные, две недели назад обесцвеченные волосы и нестерпимо яркие губы, багрово-красные, бесстыдно пухлые, притягивающие мужские взгляды так же надежно, как сильный магнит притягивает к себе мелкие стальные стружки.
Татьяна чувствовала себя настоящей
Таня неприятно удивилась, столкнувшись в дверях с высоченным парнем, не пожелавшим уступить дорогу. Серо-зеленые глаза под дугами темных бровей смерили ее бесстрастным, оскорбительно холодным взглядом, и Таня мгновенно вскипела.
Во-первых, она отвыкла смотреть на кого-либо снизу вверх — слишком уж редко встречала людей выше себя.
Во-вторых, как он смел так усмешливо, так гнусно и так выразительно кривить свои мерзкие губы?!
Размышлять, как бы побольнее уесть наглеца в шикарном светло-сером плаще, Татьяна не стала, на это просто не было времени, она спешила. Поэтому мощным толчком свободной руки Татьяна отправила незнакомца обратно на улицу — в спину полетели восторженные вздохи посетителей кондитерского отдела — и пулей вылетела на тротуар.
К ее искреннему разочарованию, незнакомец равновесия не потерял, стоял как стена. Тане даже показалось, что он и сам собирался податься назад, пропуская ее, просто она оказалась быстрее.
Таня сердито фыркнула: ну и фрукт! Незнакомец преувеличенно почтительно склонил перед ней голову и пропел:
— Мадам, я в восхищении!
— Я вам не мадам! — оскорбленно прошипела Таня.
— Неужели… все еще мадемуазель? — невинно удивился парень.
Серо-зеленые глаза откровенно смеялись, и Таня не выдержала: резко выбросила левую ногу и съездила каблуком по щиколотке бессовестного проходимца. Тот ахнул от боли. Укоризненно покачал головой, оценивая нанесенный ущерб — брюки были безнадежно испорчены, — и уважительно прошелестел:
— Амазонка…
— Свинья! — тут же откликнулась Таня и помчалась прочь.
Радости от одержанной победы она не испытывала.
В последний момент Татьяна узнала в незнакомце шефа Сауле. Месяц — или уже два? — назад она сама выбила из него свободный график для подруги, и он пошел навстречу. Правда, тогда она держалась довольно скромно и одета была… соответствующе моменту.
Слава богу, он не узнал ее! Не хватало навредить Саулешке, в кои-то веки ее устраивает работа.
Сергей Векшегонов смотрел Татьяне вслед и улыбался: потрясающая девица! Никаких комплексов, настоящий танк на городских улицах, смазливая мордашка ничего не меняет, как и изумительная фигура.
Смутно мелькнула мысль, что где-то ее видел, но Векшегонов лишь фыркнул: он бы запомнил. Девчонка выделялась среди знакомых девиц, как хищный коршун среди мирных домашних несушек.
Векшегонов приподнял испачканную и порванную острым каблуком брючину и уважительно присвистнул: ну и царапину оставила ему незнакомка! Что называется — на добрую и долгую память.