Запасная дочь

Зика Натаэль

— А если она не захочет? — юный Алан спросил больше из вежливости — показать отцу, что сын внимательно его слушает.

Самому-то тогда вопрос мифической жены был совершенно не интересен. Но разговор запомнил, да.

— Заявишь Право Инквизитора, заберёшь, а потом ухаживай, сколько понадобится, — усмехнулся родитель, — пока она не влюбится по уши! Главное, помни — только счастливая женщина, супруга, которая любит и любима, подарит сильное потомство и наполнит жизнь смыслом. От тебя зависит, сможет ли она принять и полюбить мужа, будет ли ваша с ней жизнь похожа на противостояние или твой дом станет самой надёжной крепостью.

Как же сейчас он, Ренард, жалел, что слушал отца вполуха, мечтая поскорее перейти от скучных разговоров о будущей жене к увлекательным тренировкам по магии! А теперь накрыло, да спросить больше не у кого!!!

К слову — вот и ответ, почему дар семьи Тракай — не только благословение, но и проклятье: отец ушёл через два дня вслед за матерью.

Не пережил её гибель, слишком врос в любимую женщину.

И это ещё одна причина, почему он не терпит Ассорбиторов: остаться в четырнадцать лет сиротой из-за несдержанности одного из них — серьёзный повод для ненависти.

Точнее, не терпел.

Теперь, когда он разобрался в природе поглотителей и по уши… гм… в одну из них, всё изменилось. И хотя ему до сих пор сложно принять гибель родителей, но теперь он понимает, что в его несчастье Ассорбитор виноват только опосредованно. А настоящие преступники те, кто зачем-то скрыл от одарённых правду и превратил полимагов в изгоев.

Но ему, Ренарду, кажется, и тут повезло — его паре не страшны поглотители, она сама одна из них. К тому же Даниэль носитель Жизни, и может любого вернуть из-за грани.

Осталась небольшая «мелочь» — добиться взаимности… Пустяк, если бы речь шла об обычной тьере, и почти неразрешимая задача применительно к его девочке.

С самой первой встречи Ренард наблюдал за девушкой, постепенно теряя голову от её необычности и уникальности. Начиная с золота волос, и заканчивая удивительным, настоящим, таким естественным поведением. Дани не прятала эмоции, искренне радуясь или негодуя, била наотмашь ненаигранной женственностью и поразительной крепостью духа. Несгибаемой силой воли и нежной слабостью, дробящей камни.

В воспоминаниях графа де Верлари, его сестры и других фигурантов, знакомых с тьерой до совершения ею преступления, девушка с ними вела себя иначе, и это необъяснимым образом его раздражало. Только с Инквизитором она держалась отстранённо и насторожённо, будто бы всё время ждала от него подвоха.

Ну и что, что Ренард является карающей дланью королевства? Разве он давал ей повод ему не доверять?!

Мужчину злила отчуждённость тьеры, бесило, что она смотрит на него, как на врага. Он внутренне леденел от её холодности, мечтая, чтобы девушка шла на контакт с ним не вынужденно, а по велению души и сердца.

Герцог на мгновение прикрыл глаза.

И…

— Благодарю, я сыта! — Даниэль отложила приборы и выжидательно посмотрела на его светлость. — Вы хотели со мной поговорить, милорд?

— Ты хотел со мной поговорить, Алан, — Инквизитор повторил её слова, немного их переиначив. — Пожалуйста, обращайся ко мне по имени и на ты. Перейдём в диванную или останемся здесь?

— Лучше здесь, — Дани стиснула салфетку, но глаз не отвела. — Мне сложно говорить вам… тебе — ты. И по имени. Ведь мы не родственники!

Ей страшно, но она держится. Храбрая маленькая девочка!

Его! Почти…

— Мы муж и жена, а обращаться к супругу на вы не совсем уместно, — ну вот, он это сказал!

Глаза Даниэль расширились, и пару мгновений Ренарду казалось, что сейчас последует взрыв эмоций.

Но тьера снова его удивила.

— Вот как? Наверное, у меня частичная потеря памяти, потому что как ни стараюсь, не могу припомнить ни вашего предложения руки и сердца, ни своего согласия, ни сам обряд. Про праздничное торжество и упоминать нечего — потеря памяти не передаётся, как поветрие. Если бы свадьба состоялась, о ней обязательно помнили и говорили слуги! Ведь времени прошло всего ничего, и перекрыть такое событие, затмить его ещё нечем!

Даниэль подняла брови и слегка наклонила голову, выражая недоумение, но он мог поклясться, что по губам девушки скользнула тень грустной улыбки. Словно она догадывалась, что ничего из вышеперечисленного у неё не было.

Но ведь всегда можно исправить упущение? Он и собирался!

Потом. Когда у них с Дани всё наладится, и когда королевство успокоится после сногсшибающих новшеств.

— И ещё — допустим, я и все слуги со мной заодно, действительно утратили часть воспоминаний, но куда подевалось моё брачное платье? Обычай велит бережно хранить его всю жизнь, чтобы надеть ещё раз — на помолвку дочери. Но в моём гардеробе только повседневные наряды, — продолжила Даниэль.

Проницательная у него жена. И здравомыслящая.

Грыл его знает, хорошо это или плохо…

— Потому что я не просил твоей руки у графа, не предлагал тебе свою защиту и дом, да и обряд провёл без твоего участия, — сказал правду и замер, ожидая реакции тьеры.

— Даже так?!

Ни истерики, ни обвинений. Поразительная девочка!

— На тот момент это было единственной возможностью надёжно защитить тебя от его величества. Дар рода де Маритт весьма ценен, а тебе его досталось за троих. Как все знают, король у нас увлекается разведением особой породы охотничьих лошадей. Я опасался, что он может пожелать провести эксперимент по выведению магов с нужными для государства характеристиками.

«И ведь не зря: дядя нечто такое как раз и придумал — позволить Даниэль родить детей сначала мне, а потом подложить её под Лайонела. До сих пор дыхание перехватывает, стоит лишь вспомнить про королевские планы! Но от этой информации девочку лучше оградить».

Вы… ты провёл брачный обряд чтобы спасти меня от участи стать племенной… ммм… лошадью? Полагаю, его высочество сказал правду о пяти годах, то есть это временный брак, и когда срок выйдет, ничто не помешает выдать меня замуж ещё раз, уже за другого мужчину.