Запасной
Шрифт:
Сам переезд занял всего пару часов. Всё, что у нас было, поместилось в 13 чемоданов. В тот первый вечер мы тихонько выпили в честь праздника, зажарили цыпленка и легли спать пораньше.
Всё будет хорошо, сказали мы.
И всё же Мег по-прежнему находилась в состоянии стресса.
У нас оставался насущный вопрос с её судебным делом против таблоидов. Mail пошла на свои обычные уловки. Их первая попытка защиты была явно нелепой, так что теперь они пробовали новую защиту, которая была ещё более смешной. Они утверждали, что напечатали письмо Мег её отцу из-за статьи в журнале People, в которой анонимно
Более того, теперь они хотели, чтобы имена ранее неназванных друзей Мег были зачитаны в официальном судебном протоколе, чтобы уничтожить их. Мег была полна решимости сделать всё,
что в её силах, чтобы предотвратить это. Она не спала допоздна, вечер за вечером, пытаясь придумать, как спасти их, и теперь в наше первое утро в новом доме она сообщила о болях в животе.
И о кровотечении.
Потом она рухнула на пол.
Мы помчались в местную больницу. Когда доктор вошла в палату, я слышал ни слова из того, что она сказала, я просто смотрел на её лицо и на язык ее тела. Я уже знал. Мы оба знали. Было слишком много крови.
Тем не менее, услышать эти слова было страшно.
Мег схватила меня, я держал её за руку. Мы оба плакали.
В своей жизни я чувствовал себя полностью беспомощным только 4 раза.
На заднем сиденье машины, пока мама, Вилли и я убегали от папарацци.
В "Апаче" над Афганистаном, когда не мог получить разрешение на выполнение своих обязанностей.
В Нотт Котт, когда беременная жена собиралась покончить с собой.
И сейчас.
Мы вышли из больницы с нашим нерожденным ребенком. В крошечном пакете. Мы пошли в место — тайное место, известное только нам.
Под раскидистым баньяном, пока Мег плакала, я собственноручно выкопал яму и аккуратно опустил крошечный сверток в землю.
83
Пять месяцев спустя. Рождество 2020.
Мы взяли Арчи, чтобы присмотреть рождественскую ёлку. В Санта-Барбаре за такими надо поохотиться. Мы купили одну из самых больших елей, которые нам могли предложить.
Мы принесли её домой и поставили в гостиной. Великолепно. Мы сделали шаг назад, любуясь на нее, считая наши дары от Бога: новый дом, здоровый ребёнок. Кроме того, мы подписали несколько корпоративных партнёрских соглашений, которые дали бы нам возможность возобновить работу, привлечь внимание к делам, которые нам небезразличны, и рассказать то, что мы считали жизненно важным. И платить за нашу безопасность.
Это был канун Рождества. Мы общались по FaceTime с несколькими друзьями, в том числе с несколькими в Великобритании. Мы смотрели, как Арчи бегает вокруг дерева.
И мы открывали подарки. Продолжая семейную традицию Виндзоров.
Одним из подарков было маленькое рождественское украшение в виде… королевы!
Я взревел. Что за…?
Мег углядела его в местном магазине и подумала, что оно может мне понравиться.
Я поднёс его к свету. Это было лицо бабушки. Я повесил его на ветку на уровне глаз. Я был счастлив видеть её там. Мег улыбнулась. Но тут Арчи, играя вокруг дерева, толкнул подставку. Ёлку тряхнуло, и бабушка упала.
Я услышал удар и обернулся. Осколки лежали по всему полу.
Арчи подбежал и схватил пульверизатор. По какой-то причине он думал, что если побрызгать водой на осколки, они склеятся.
Мег сказала: Нет, Арчи, не пшикай воду на Ган-Ган!
Я схватил совок и подмёл осколки, не переставая думать: Как это странно.
84
Дворец объявил, что пересмотрел наши роли и соглашения, достигнутые в Сандрингеме.
Отныне нас лишали всего, кроме нескольких привилегий.
Февраль 2021.
Они забрали всё, подумал я, даже мои военные звания. Я больше не был бы генерал-капитаном Королевской морской пехоты — титул, переданный мне дедом. Мне больше не разрешат носить парадную военную форму.
Я сказал себе, что они никогда не смогут отнять мою настоящую форму или моё настоящее звание. Но всё же.
Кроме того в заявлении говорилось, что мы больше не будем оказывать никаких услуг королеве.
Они сделали это так, будто между нами было такое соглашение. Ничего подобного не было.
В ответ мы в тот же день опубликовали собственное заявление, что никогда не перестанем служить.
Эта новая пощёчина из Дворца была как масло в огонь. С момента отъезда нас не переставали атаковать СМИ, но этот официальный разрыв отношений вызвал новую волну, которая ощущалась по-другому. Нас ежедневно и ежечасно поносили в социальных сетях, мы оказывались героями непристойных, полностью выдуманных историй в газетах – историй, якобы рассказанных «королевскими помощниками», «королевскими инсайдерами» или "источниками из дворца". Эти небылицы явно тиражировались с подачи Дворца и, вероятно, моей семьи.
Я ничего не читал и даже редко слышал об этом. Теперь я избегал Интернета, как когда-то избегал центра Гармсира. Я перевёл телефон в беззвучный режим, даже без вибрации. Иногда друзья из лучших побуждений писали мне: Блин, мне жаль о том-сём. Нам приходилось просить таких друзей, всех своих друзей, перестать сообщать нам обо всём, что они читают.
Честно говоря, я совсем не удивился, когда Дворец разорвал с нами отношения. Несколько месяцев назад у меня был предварительный разговор о подобном. Накануне Дня памяти я попросил во Дворце возложить от моего имени венок, так как я, конечно, не мог прибыть лично.
Просьбу отклонили.
В таком случае, сказал я, можно ли возложить венок от моего имени где-нибудь ещё в Британии?
Просьбу отклонили.
В таком случае, сказал я, возможно ли возложить венок где-нибудь в Содружестве, вообще где угодно, от моего имени?
Просьбу отклонили.
Мне сказали, что нигде в мире никому из доверенных лиц не будет позволено возлагать какие-либо венки к какой-либо воинской могиле от имени принца Гарри.
Я умолял, что это первый раз, когда я пропускаю День памяти, не воздав должное павшим, некоторые из которых были моими близкими друзьями.