Запечатанное письмо
Шрифт:
Пространная переписка членов Товарищества реформисток зачастую чрезвычайно перегружена иносказаниями, что представляет их читателю большое затруднение. В моменты кризиса — такие, как изгнание замечательной Матильды «Макс» Хейс из «Журнала» или разрыв отношений между Бесси Паркес и Фидо — письма, точнее, весь круг писем, относящихся к данным событиям, утеряны или, что более вероятно, утаиваются наследниками. Например, в письме, в котором Бесси Паркес сообщает о том, что Фидо оказалась замешанной в деле Кодрингтонов, отсутствует по меньшей мере первая страница. В результате мне приходилось часто догадываться об отношениях между женщинами Лэнгхэмской группы. Желающим ближе познакомиться с фактическим состоянием британского феминизма в эти решающие годы я рекомендую обратиться к следующим работам: Пэм Хирш «Барбара Лей Смит Бодишон: феминистка, художница и бунтарка», антология Кандиды Энн Лесей «Барбара Лей Смит Бодишон и группа „Лэнгхэм-Плейс“» и эссе
В своей «Семейной хронике» за 1864 год Эмили Дэвис крайне сдержанно пишет о кризисе в семье Кодрингтон: «В связи с упоминаниями о ней в этом бракоразводном процессе мисс Фейтфул вынуждена была на время покинуть общество, и я, как и некоторые другие, прекратила с ней отношения».
На самом деле Фидо ушла в тень только на очень короткое время. Несмотря на мрачные прогнозы Бесси Паркес, Общество социологических наук не забрало свои заказы у «Виктории-пресс» и через несколько лет, а именно в 1869 году, снова пригласило Фидо выступить на своей ежегодной конференции. Точно так же и королева не отозвала свое имя у предприятия мисс Фейтфул «как постоянного типографа и издателя ее величества». Фидо и Уильям Уилфред Хэд официально поделили между собой типографию в 1867 году, и она просуществовала до начала 1880-х годов.
Несмотря на то что Фидо была изгнана из группы «Лэнгхэм-Плейс», она продолжала активную деятельность и не очень долго подвергалась остракизму в широком женском движении. В 1869 году она основала Общество работы для женщин и Викторианское дискуссионное общество, а в 1874 году — Производственное и образовательное бюро для женщин, где им предоставлялась возможность получить профессию, работу и выезд за границу. В 1871 году коллеги подарили ей чайный и кофейный сервиз из серебра (в числе них была леди Голдсмит из комитета Общества содействия в трудоустройстве женщин), а позже в это же десятилетие и Эмили Дэвис постепенно восстановила с ней отношения. Фидо продолжала популяризировать идеи феминизма, включая право женщин на голосование, в своем журнале «Виктория мэгэзин», а также в более дешевой еженедельной газете «Женщина и работа» (1874–1876), в своем издании «Уэст Лондон экспресс» (1877–1878) и в иллюстрированном журнале «Ледиз пикчерел», где она вела авторскую колонку в 80-х и 90-х годах XIX века. Интересно, что она, видимо, не затаила обиды на Бесси Паркес и часто с уважением писала о ней в печати.
Не удовлетворяясь деятельностью в женском движении, работой в качестве лектора, издателя, редактора, журналиста и писателя, Фидо организовала небольшую драматическую труппу, которая в 1875 году давала представления в Лондоне и в провинции. Ее известность выросла после поездок с лекциями по Соединенным Штатам, описанных в книге «Три тура по Америке» (1884). В 1888 году она получила от королевы подписанный портрет в знак признания тридцати лет работы во имя интересов женщин.
И она не была одинока. После того как в 1868 году ее верная подруга Эмми Уилсон вышла замуж, секретарем и компаньонкой Фидо на протяжении 1869–1883 годов была актриса Кейт Паттисон. За этим долгим партнерством последовала дружба и совместная работа с декоратором Шарлоттой Робинсон. В 1884 году Фидо и Шарлотта поселились в тихом и уютном доме в Манчестере, руководили женским колледжем по декораторскому искусству и бизнесом, в результате чего Шарлотта была назначена «домашним декоратором ее величества».
Несмотря на постоянные проблемы с легкими, Фидо оставалась заядлой курильщицей: во время ее первой поездки в Соединенные Штаты в 1872–1873 годах один чикагский журналист писал, что «знаменитая Эмили Фейтфул, полная и задорная, дымит, как баржа на озере Мичиган». Она скончалась от бронхита в 1895 году, через несколько дней после своего шестидесятилетия. В своем завещании она оставила тактичное, но твердое послание своим родственникам:
«Я уверена, что любящие члены моей семьи, которые переживут меня, уважат мое желание, чтобы мое небольшое состояние было передано в абсолютное и исключительное владение моей любимой подруге Шарлотте Робинсон в качестве скромного выражения моей благодарности за множество услуг, которыми я ей обязана, а также за нежную привязанность и заботу, которые сделали мои последние годы самыми счастливыми».
Фидо уничтожила почти все свои личные бумаги, за исключением тех, которые поручила Шарлотте передать ее любимому племяннику Фердинанду Фейтфулу Бегу, который после этого исчез.
Но, хотя она более или менее благополучно пережила дело Кодрингтонов, имя ее долгое время смутно ассоциировалось в памяти людей с этим скандалом. По меньшей мере одна из журналисток в посвященном ей некрологе (в «Иллюстрейтед Лондон ньюс» от 15 мая 1895 года) критиковала ее за то, что она была приверженкой мужского стиля одежды, — тогда это возбуждало зловещие подозрения в том, что доктора стали называть «ненормальностью», «половым извращением» или «гомосексуализмом». Как свидетельствует в своей биографии Джеймс Стоун, смерть этой неутомимой независимой личности сопровождалась заговором молчания со стороны ее товарищей, которые вычеркнули ее из истории первого движения британских женщин за свои права.
Джессика Балмер — блестящий исследователь из Центра изучения феминизма в Йоркском университете — сумела пролить свет на жизнь обоих супругов Кодрингтон после развода в 1865 году.
Вице-адмиралу Генри Кодрингтону простили позор бракоразводного процесса, и в 1867 году ему было пожаловано рыцарское звание. Таким образом, уже как сэр Генри Кодрингтон он снова женился через два года на вдове Кэтрин Комптон. (Поскольку ее первый муж адмирал Эйтчисон дрался в Брюсселе на дуэли, во время которой оба противника благородно завязали глаза повязкой, после чего застрелили друг друга, вероятно, она была рада не меньше Гарри, что на этот раз нашла себе более благоразумного спутника жизни.) Они жили по соседству с его братом генералом Уильямом Кодрингтоном на Итон-сквер. В 1870-м леди Кодрингтон одновременно представила королеве двух дебютанток: дочь Селину и падчерицу Нэн. Гарри больше не был призван в действующую армию, но получил звание адмирала флота и стал кавалером ордена Бани 2-й степени незадолго до своей смерти, последовавшей в 1877 году. Он оставил каждой из своих дочерей по 30 тысяч фунтов. (Позднее Нэн стала матерью Дениса Финч-Хэттона, известного героя книги Исаака Дайнесена «За пределами Африки», а Нелл вышла замуж за сэра Джона Дейсента, который увез ее в Вест-Индию.) Сестра Гарри леди Боуршир опубликовала два тома воспоминаний о своей семье под названием «Мемуары о жизни адмирала сэра Генри Кодрингтона» (1873) и «Избранные отрывки из писем сэра Генри Кодрингтона» (1880), в которых проявила себя тонкой мастерицей недоговорок и эвфемизмов, в результате чего в них почти не найти упоминаний о первом браке Гарри.
Что касается Хелен, то она продолжала носить свою фамилию по браку Хелен Джейн (иногда ошибочно пишут Джеан) Кодрингтон и получать постоянный доход с акций Бенгальского банка, которые ее отец Кристофер Уэбб Смит передал ей с Гарри в 1850 году. В 1871 году ее отец скончался, и Хелен подала в суд на Гарри и своих дочерей (в числе других ответчиков, включая сэра Александра Линдсея) с требованием выплатить ей наследство в размере около 80 тысяч рупий. Дело «Кодрингтон против Линдсея» оказалось настолько запутанным, что по сравнению с ним процесс «Кодрингтон против Кодрингтон и Андерсона» кажется кристально ясным и простым. Закончилось оно в 1875 году относительной победой Хелен. Но вскоре она скончалась от рака в возрасте сорока пяти лет (12 сентября 1875 года, на Саут-стрит, 17–1, в Саут-Кенсингтоне, согласно помещенному через три дня извещению в «Таймс»). Как писала газета «Ливерпульский Меркурий» в колонке светских новостей от 17 сентября: «Говорят, все свои деньги она вложила в преследование по закону своего мужа и умерла в нищете».
В период с 1670 по 1852 год в Британии происходило в среднем меньше двух разводов в год, и во всех случаях, кроме четырех, истцами выступали мужчины. После принятия в 1857 году Закона о бракоразводном праве эта цифра стремительно выросла до семисот разводов в год, и, несмотря на юридические и финансовые препятствия, женщины выступали истцами почти в половине дел о разводе и практически во всех делах о раздельном проживании. В 1923 году от двойного стандарта наконец отказались: теперь и жена получила право требовать развода на основании измены супруга. Интересно, что двойной стандарт был исключительно английским изобретением; в Шотландии уже в XVI веке мужчины и женщины могли требовать развода из-за измены супруга. Принятый в 1923 году Закон об опеке несовершеннолетних детей наконец наделил отца и мать одинаковыми правами на заботу о детях и, главное, создавал почву для благополучия детей. Акт Гербера 1937 года увеличил число оснований для развода, включив в них жестокое обращение, оставление семьи (на срок до трех лет), неизлечимое психическое заболевание и пристрастие к алкоголю, и уже на следующий год число разводов удвоилось. В 1969 году Закон о реформе бракоразводного законодательства подтвердил три основных «вины» — измена, оставление семьи и безрассудное поведение (более широкое понятие, чем жестокое обращение) — и позволил супругам получить развод на основании несовместимости после того, как они прожили врозь два года.
В 1996 году Семейное законодательство собиралось еще более облегчить процедуру развода, сократив сроки рассмотрения заявлений и не требуя доказательства в какой-либо «вине», но проект встретил широкое сопротивление публики, и этот раздел закона никогда не применялся. В августе 2006 года, призывая в «Индепендент» к реформе британского бракоразводного законодательства, лорд Джастис Уолл с сожалением признал, что трудно будет допустить развод «без вины», поскольку «людям не нравится, что они не могут предъявить обвинение».