Запечатанное письмо
Шрифт:
Вердикт соответственно касался всех обвинений, выдвинутых истцом. Судья Уайлд огласил приговор, который вступит в силу после установленной даты, если до нее не будет отменен, и потребовал, чтобы соответчик (полковник Андерсон) возместил истцу судебные расходы в размере 943 фунтов. К удивлению многих присутствующих, затем судья Уайлд предпринял необычный, хотя и имевший уже прецедент шаг, обязав истца выплатить ответчице (Хелен Джейн Уэбб Смит, бывшей Кодрингтон) сумму 1100 фунтов на том основании, что истец в течение
Этот день в конце октября очень холоден. Гарри уже несколько часов неподвижно сидит в кресле перед одним из шести каминов в знаменитой кофейной комнате Рэг-клуба. Он размышляет о дочерях: что он скажет им на следующей неделе, когда заберет их у Уотсонов и отвезет домой на Экклестон-сквер. Он мысленно пытается представить свой монолог.
«Мама очень плохо себя вела и уехала». Неубедительно и как-то по-детски.
«Ваша мама больше не имеет права быть мамой». Слишком сухо и официально.
«Лучше считать, что она умерла — для нас умерла». Нет, Нэн и Нелл начнут плакать, а он не выносит их слез.
«Развод означает, что ваша мама должна уехать из дома и жить далеко от вас». На самом деле он не представлял, что станет с Хелен: куда она уедет и что будет делать. Вчера, во время последнего разговора с Бёрдом, Гарри едва не дал слабинку и не предложил ей какое-нибудь содержание, но потом снова взял себя в руки.
«Ваша мать…» А нужно ли им что-то говорить? Неправильно подобранное слово может ранить сильнее, чем молчание. Девочки и сами быстро все поймут. Может, лучше просто заехать за ними в кебе, по дороге занимая их разговором о подаренном зоотропе, и совсем не упоминать об отсутствующей матери, ни в этот день, ни потом.
Вошли два члена клуба и заняли столик позади него; он не узнал их по голосам. Его внимание привлекало слово «кочерга».
— В ночной рубашке, да еще с кочергой наготове, — сказал один. — Он и сам словно из пословицы. [69]
— Ну, видимо, боялся, что леди замерзнут, если он не поворошит у них дрова, — с усмешкой заметил второй. — Хотя этот шут гороховый все время пропадал в море, так что они обходились и без его забот.
— Еще бы! Им и без него было достаточно тепло в постели!
69
Английская пословица as stiff as poker (букв. «негнущийся как кочерга»), аналогична русской «прямой как аршин проглотил».
Гарри стиснул кулаки.
— Эта ее приятельница, должно быть, сильна не только головой, если сумела отбить жену у такого верзилы, хотя и принимала «лекарство»! — захохотал первый. — Куда до нее адмиралу… О да, благодарю вас, три кусочка сахара.
«Не обращай внимания», — приказал себе Гарри. Он не в силах запретить людям чесать языки. Он стал тем, что управляющие крупными фирмами называют «притчей во языцех».
Как только официант удалился, снова прозвучал первый насмешливый голос:
— На мой взгляд, этот старый хрыч иного и не заслуживал.
— Ты это серьезно?
— Конечно. Судя по всему, он еще до того, как его жена стала блудить, был не очень-то строгим мужем.
— Да ты же слышал, как нагло она себя вела! — возразил второй.
— А он не должен был этого терпеть, судья так и сказал. Если бы он держал ее в руках, она утихомирилась бы, умерила свою страсть, занялась бы домом и детьми.
«Что я наделал?» — с ужасом спрашивал себя Гарри. В унылой и тесной каморке Бёрда мстительная миссис Уотсон высказала самое грязное предположение насчет отношений между Хелен и Фидо, а он, дурак, согласился, чтобы об этом говорилось во всеуслышание, и теперь публика воспринимает все это как святую истину! Вот уж действительно, пусти козла в огород!
— Гм, — глубокомысленно мычал второй, будто они обсуждали сооружение канализационной сети или права ирландцев. — Но судя по тому, что говорилось в суде насчет ее потребностей, они у нее превосходят обычные.
— Не это главное. Моя жена тоже довольно пылкая по натуре, но даже если я оставляю ее в разочарованном состоянии, она не пустится во все тяжкие.
Больше Гарри не мог этого выносить. Он встал так резко, что опрокинул стул, и, нависая над приятелями, грозно спросил:
— Сэр, вы меня узнаете? А вы?
У одного вид смущенный, у другого брезгливый.
Один, заикаясь, произнес:
— Не думаю, что я имел честь…
— Меня зовут Генри Джон Кодрингтон, — прогремел адмирал. «И я любил свою жену, как мог, и не был с нею жестоким, а она не была ненормальной!» — готов он закричать. — Не знаю вашего имени, но с уверенностью могу сказать, что вы не джентльмен.
— Оставьте, адмирал…
— Все в порядке? — Рядом с Гарри возник швейцар.
Гарри не обратил на него внимания.
— Это возмутительно! Вы смеете пачкать имя леди, которую никогда не видели… — В голове у него мутится. Как может он защищать имя Хелен, когда на то, чтобы обесчестить ее, потратил тысячи фунтов и опозорил старинный и почтенный род Кодрингтонов?
Один из приятелей выжал слабую усмешку.
— Мы только повторяем то, что пишут в газетах.
— Жалкое объяснение!
Швейцар положил руку на локоть Гарри.
— Успокойтесь, адмирал. В клубе не полагается устраивать ссоры.
— Во времена наших отцов, — гремел Гарри, указывая пальцем на их испуганные лица, — я бы вышвырнул вас отсюда. Я схватил бы вас за горло и отколошматил тростью, как последних подлецов!
— Право, адмирал, никаких ссор в клубе, — повторял швейцар, уводя его прочь.
Глава 18
FEME SOLE
(англ. юр.: незамужняя женщина)
Встань! И если держит прошлое тебя,
Забудь и радости, и горести его:
Ведь хуже нет напрасных сожалений!
Каким бы ни было оно — оно мертво.
Так вырвись без оглядки из призрачных цепей,
Усвоив лишь его уроки для той борьбы святой,
Что ты ведешь Сегодня!