Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Расстреляли его в тридцать седьмом году.

Вот за то, що был дуже гарный (очень хороший), и убылы!

…Улицы Москвы вечером прелестны, хотя и небезопасны… Больше полувека прошло после окончания кровопролитной битвы с врагом, которого мы не боялись, а теперь вот боимся друг друга! Своих боимся! И кровь своих течет! Абсурд! Люди больны! Страна больна! И не потому, что нет колбасы или дешевого пойла, а потому, что стадо людей не знает, куда идти, где и как пастись… Точнее, не понимает стадо, куда и как идти за лучшим, – очень много пастухов. Во время войны знали, что «лучшее» – это Победа! Шли к ней все! Сейчас нет равнозначной замены

слову Победа, а если и бывает победа, то для части людей, иной раз маленькой-маленькой части. Каждый ищет свою победу. Маленькую, но свою. А общая – для всех – чахнет, отдаляется от фанфарного торжества… Ах, если бы Всевышний прикончил ЗАВИСТЬ! Ах, если бы все начали работать в охотку – глядишь, все увидели бы на горизонте… цель!! А за ней – новую…

Под впечатлением от спектакля идем по улицам Москвы. Кто-то спросил: «А почему спектакль называется „Чистка“?» Кто-то ответил: «Люди „чистили“ ряды партии, помещения, головы, зубы…» После 1953 года люди попытались почистить свои ряды, то есть сами себя. Убиенные-расстрелянные помогли этой чистке: доброй памятью о себе они «победили» убивавших, расстреливавших, пытавших. Много дряни вычистили, но, к сожалению, не всех. «Чистка» нужна новая! Под флагами Иисуса, Диогена, Монтеня, Пушкина, Сахарова. И – не боюсь сказать – моих мамы и папы и им подобных. Бескровная, но Чистка!

Воспоминания снижают повышенную температуру возмущения и досады. Воспоминания о добре и добрых, о талантливых и честных, об умных и красивых…

Воспоминания, воспоминания. Настала и моя очередь…

Школа жизни

Девятый и десятый классы 15-й школы города Москвы стали завершением моего среднего образования и началом суровой жизни. Я знал уже, что Серго Орджоникидзе покончил с собой. Знал, что в стране творится беззаконие: арестовывали ночи напролет целыми домами. Около тюрем простаивали очереди родственников в надежде передать узникам хоть что-нибудь из еды или вещей. У некоторых передачи принимали, у некоторых – нет. Ответные записки от арестованных вручали наполовину зачеркнутыми – значит, нам на улице чего-то нельзя было знать о своих родных.

В свои 15 лет я понимал: что происходит что-то обратное тому, что проповедовали своей жизнью и своим трудом мои родители. Меня поражает фарисейство тех, кто утверждает, будто не понимали тогда, в годы великих репрессий, что гибнут миллионы ни в чем не повинных людей, что уничтожаются лучшие умы, что лезет в начальники серятина, погубившая в результате все то, что давало надежду на величие страны. До сих пор никто не покаялся перед Богом за варварство советской действительности. Мало того, есть масса слепцов и фанатиков, которые защищают ее и мечтают все восстановить.

…В нашу квартиру вселили новых жильцов: инженера с семьей в две комнаты, а в третью – выдвиженца из села. Выдвиженец вскоре стал владельцем всего нашего имущества в этой комнате, в которой он прекрасно себя чувствовал. Окружавшая нас вакханалия не помешала, а может быть, помогала ему стать большим начальником – сначала в сфере науки, а затем искусства и культуры. Новые соседи относились ко мне внимательно, даже сочувственно. Выдвиженец, несмотря на то, что, конечно же, был связан с НКВД, помог устроиться на работу подсобным рабочим на завод «Ниогаз».

Зла на них ни на кого не держу, благодарен за все доброе, проявленное в мой адрес. Спасибо, Исидор Леонтьевич, спасибо, Валентина Павловна, спасибо, Иван Данилович!

Чтобы не голодать, понемногу продавал оставленные мне вещи. Немного помогали родственники, подкармливали матери товарищей, учителя. Спасибо им великое!

Моим ангелом-хранителем была учительница литературы Анна Дмитриевна Тютчева. Одинокая пожилая женщина, в отличие от тех, кто утверждал (от трусости), что не понимает происходящего в стране геноцида, прекрасно все видела и правильно трактовала. Будучи истинно русской интеллигенткой – она правнучка поэта Тютчева – и истинной христианкой, старалась помочь всем, чем могла, слабым, бедным, одиноким. Я стал предметом ее особого внимания: она помогала мне учиться, сдавать экзамены, даже рискуя потерять работу, подкидывала мне шпаргалки.

В 16 лет, учась в 10-м классе, я связался с компанией, не гнушавшейся выпивки, драк и однажды даже поножовщины. На каком-то школьном вечере Анна Дмитриевна подошла ко мне, сидевшему в мрачном настроении в одиночестве, погладила по голове и тихо, почти шепотом, сказала, что все знает про меня. Что нельзя позорить память о родителях, нужно взять себя в руки, хорошо кончить школу и, вместо того чтобы попусту тратить время на уличные похождения, заниматься в драмкружке, набор в который она объявит через несколько дней и будет сама им руководить. Она называла меня «Женечка», как мама, и погладила по голове. Как мама!

Все изменилось в моей жизни! Со шпаной расстался, стал успевать в учебе, записался в кружок и был в нем самым активным членом, наверное, потому, что никто из мальчишек так не мечтал стать артистом, как я. Во мне проснулись заглохшие было мечты. Сыграл замечательные роли: Тарталью в «Принцессе Турандот», Сатина в «На дне» и народного артиста в пьесе Гусева «Слава». И никак не подозревал, что сам через 30 лет стану «народным», да еще буду играть на сцене Малого театра, за билетами в который готов был стоять ночами в очереди.

Анна Дмитриевна учила нас понимать, что такое высокое искусство, – литература, живопись, музыка, театр, кино. Разбирала с нами то, что мы видели и читали. Возводила в высокие образы лишь то, что заставляло задуматься, переосмыслить многое в себе. Она была, повторяю, одинока, детей не имела. И поэтому все материнское, что было в ней от при роды, все нерастраченное, все доброе, заложенное в сердце и душу Богом и благородным воспитанием; все, что так выгодно отличало ее от кожаных тужурок, арестов, тюрем, от коммунистического угарного самообмана, от жестокости людской, от трусости, лжи, предательства, от всего того, на чем держалось и сгнивало общество строителей «светлого будущего»; все, что было чистого, святого в ней, она щедро отдавала нам, в общем чужой ей ребятне, и особенно щедро тем, чья судьба складывалась тяжело или трагично.

Память о ней, ушедшей от нас много лет тому назад, живет в сердце каждого, кто испил из ее душевного источника волшебной доброты.

Спасибо, Анна Дмитриевна! Спасибо за все светлое, радостное, что всегда исходило от Вас! Спасибо!

Ее поддержка моих артистических начинаний и ее совет попробовать поступить в театральное училище решили мою дальнейшую судьбу, счастливую судьбу, в которой она продолжала принимать самое живое участие. Каждую мою работу в театре и кино, на радио и телевидении она рецензировала в подробных письмах. А письма на фронт начинала словами «Дорогой мой Голубок!», а кончала пожеланием; «Да хранит тебя Бог!»

Поделиться:
Популярные книги

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2

Романов. Том 1 и Том 2

Кощеев Владимир
1. Романов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Романов. Том 1 и Том 2

Измена. Он все еще любит!

Скай Рин
Любовные романы:
современные любовные романы
6.00
рейтинг книги
Измена. Он все еще любит!

Кодекс Охотника. Книга III

Винокуров Юрий
3. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга III

Ну, здравствуй, перестройка!

Иванов Дмитрий
4. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.83
рейтинг книги
Ну, здравствуй, перестройка!

Темный Патриарх Светлого Рода 6

Лисицин Евгений
6. Темный Патриарх Светлого Рода
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Патриарх Светлого Рода 6

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Золотая осень 1977

Арх Максим
3. Регрессор в СССР
Фантастика:
альтернативная история
7.36
рейтинг книги
Золотая осень 1977

Ох уж этот Мин Джин Хо 1

Кронос Александр
1. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 1

Не грози Дубровскому! Том VIII

Панарин Антон
8. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VIII

Вечная Война. Книга VI

Винокуров Юрий
6. Вечная Война
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.24
рейтинг книги
Вечная Война. Книга VI

Эфемер

Прокофьев Роман Юрьевич
7. Стеллар
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
7.23
рейтинг книги
Эфемер

Князь Мещерский

Дроздов Анатолий Федорович
3. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
8.35
рейтинг книги
Князь Мещерский

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей