Записки дауншифтера. Из серых петербургских будней в страну драконов и фей – Вьетнам
Шрифт:
Зато благодаря наличию свободного времени я задумалась о том, чем бы мне по-настоящему хотелось заниматься. В моем возрасте многие люди уже вовсю делают карьеру на любимой или вовсе не любимой работе, заводят семью, воспитывают детей, берут кредиты на покупку машин и бытовой техники и ездят в отпуск в отели, где все включено. А я вот сбежала куда глаза глядят из офиса с его законами и правилами и нахожусь в процессе поиска.
Раздумья мои были недолгими. Я собрала свои старые неуклюжие статьи в кучу и составила из них небольшое портфолио. Попробую воспользоваться свободными часами и наконец воплотить в жизнь свою детскую мечту – писать и тем самым зарабатывать на жизнь. Помню, в детстве я делала рукописную газету с новостями и разными
Ну а потом меня поглотила рекламная сфера. Но желание писать по-прежнему осталось. В последние годы я мастерила статьи на свободные темы для неплохого информационного сайта. Как-то одну из моих статей даже выкупила для печати газета.
Но первые шаги в копирайтинге оказались для меня тяжелы. Выбирать пока что не приходится. И я пишу то о чугунных печах, то о недвижимости. Никогда не думала, что статьи о чугунных печах вообще кому-то нужны в наше время! Но это ерунда по сравнению с заказанной мне статьей, в которой восемь раз нужно было употребить словосочетание «прыщи на попе у малыша»!
Иногда, усевшись на ступеньки перед входом, я пишу стихи в большой тетради в твердом переплете, найденной в коробке с книжками за стеллажами. Время тянется медленно, и ровным счетом ничего не происходит. Разве что недавно ко мне в магазинчик заползла огромная сколопендра. Испугавшись, я побежала к вьетнамцам за помощью. Собралась толпа людей. Один паренек снял сланец и выпроводил сколопендру на улицу под громкие визги девчонок. Еще с заднего двора ко мне иногда приходит кошка с пятью котятами. Они садятся посреди зала и ждут, когда я угощу их чем-нибудь вкусненьким.
В соседнем магазине вьетнамки проводят дни за просмотром мыльных опер. Сказать, что во вьетнамских сериалах актеры переигрывают – это ничего не сказать. При этом сюжетная линия развивается очень активно. Когда бы мой взгляд ни падал на экран, я всегда вижу слезы, неумелые драки, попытки ворваться в комнату и выяснить отношения. Но поверить актерам я не могу…
Посреди торгового зала моей аптеки стоит небольшой алтарь. Такой есть во всех магазинах, ресторанах и даже офисах. Обычно он стоит в углу недалеко от входа в помещение. Этот алтарь посвящен Богу Богатства и Богу Земли. На нем установлены фигурки. Бог Богатства – старец с золотым слитком в руках – отвечает за материальные блага, доходы семьи и накопления. Господин или дедушка Земли приносит урожай, счастье и благополучие. Чтобы бизнес шел хорошо, хозяева утром подносят дары божествам. Это может быть еда, алкоголь, деньги. Часто у алтаря можно увидеть фрукты и живые цветы. Можно заварить богам чашечку кофе и угостить сигареткой. Так что, по всей видимости, вьетнамским божествам присущи некоторые плохие привычки. Алтарь добавляет колорита в обычное торговое помещение с зеркальными стеллажами. Стас все время всячески подшучивает надо мной по этому поводу. То он говорит мне, что из-за того, что я перевернула горшок с благовониями, духи будут недовольны, и это вообще самое страшное, что можно было сделать (он ведь точно знает, узнавал у вьетнамцев, его предупредили). То успокаивает меня, что пропавший с алтаря фрукт духи приняли в подарок. И это прекрасно! Главное им теперь водички налить, а то он терпким был. И все в таком духе. Когда я задумалась о том, куда девать фрукты с алтаря, чтобы поменять их на новые, он тут же ответил:
– Куда-куда? Съесть, конечно, только помолиться перед этим, это же алтарь, Аксенова, а не шведский стол!
Я сильно сомневаюсь, что Стас говорит серьезно, но фрукты ем. Не выкидывать же красивые спелые помело и манго в мусорное ведро.
Мне приносят еду смешливые вьетнамочки из соседнего ресторана. От скуки еда заходит великолепно: я поглощаю баклажаны с кальмарами под сливочным соусом, вьетнамский кисло-сладкий суп с креветками и ананасами, огромные сэндвичи с тунцом и пью столь любимый мною свежевыжатый томатный сок и молочные коктейли. Кажется, это начинает сильно сказываться на моем весе. Я бегаю и занимаюсь танцами по утрам, но, видимо, мне пора уже сесть на диету и приступить к более серьезным тренировкам.
Еще я понимаю, что больше не хочу быть блондинкой, и крашусь хной в рыжий цвет, он больше соответствует моему настроению. Как и длинные юбки с этническими орнаментами и вещи с индийскими мотивами, которые появляются в моем гардеробе. Мне кажется, что так я гармоничнее вписываюсь в окружающую среду и могу впитывать в себя все новое и интересное из мира вокруг.
Мне совсем не одиноко, у меня есть много друзей, которые прилетели сюда по разным причинам. Кто-то уехал из маленького украинского городка, в котором не было нормальной работы, некоторые сбежали от жестоких морозов Тынды и Новосибирска. Другие задолжали российским банкам по кредитным картам и решили скрыться, уехав за границу. Многие уже давно шатаются по свету и успели пожить на Бали или в Таиланде. Кого только нет среди локалов: серферы, приехавшие сюда в поисках новых волн, художники и дизайнеры, повара и музыканты. А некоторые – просто искатели приключений, которым надоело смотреть на стены серых пятиэтажек в родном российском городе, толкаться в метро и стоять в автомобильных пробках.
Все эти люди, находясь вдали от дома, тянутся друг к другу. Мы встречаемся каждый вечер за ужином и болтаем без умолку. Со стороны кажется, что наша компания собралась спустя долгое время, ведь мы спешим рассказать кучу новостей. Хотя на самом деле все мы виделись буквально вчера.
Часто мы отправляемся в местную пивнушку, чтобы заказать барбекю из крокодила. Это весьма колоритное местечко с пластиковой мебелью детского размера, где мусор и объедки кидают прямо на пол. У меня не поднимается рука поступать так же. Я собираю скорлупу от перепелиных яиц и прочие отходы и заворачиваю их в салфетки (благо они на столе присутствуют). Мне нравится на вкус мясо крокодила, а вот оленя, которого подают тут же, я не решаюсь попробовать, уж больно милые они существа.
Я продолжаю следить за повседневной жизнью местных жителей, и у меня появились новые наблюдения, о которых хочется рассказать. Первое наблюдение касается отношения вьетнамцев к смерти. Так случилось, что по соседству с нашим домом находится ритуальное бюро. Хоронят там не простых людей, а именитых военных. К счастью, ввиду того, что людей, занимающих этот пост, немного, они умирают не слишком часто. Но если такое случается, в саду на территории бюро гуляют три дня. Именно гуляют и празднуют, потому что играет оркестр (жуткую какофонию, очень громко, с барабанами и даже самой настоящей электрогитарой!), а иногда на похороны вызывают певицу, исполняющую народные песни. Были случаи, что после десяти вечера разгулявшиеся близкие умершего включали караоке и начинали петь.
А однажды мои знакомые ребята зашли на похороны, решив почему-то, что это вегетарианское кафе. И поели там! Когда я увидела вьетнамский катафалк, то подумала, что эта машинка едет на детский праздник. Ну в крайнем случае на свадьбу!
Выглядит машина, как нарядный фургон, украшенный золотыми драконами и яркой бахромой. Думаю, что такое отношение к смерти связано с тем, что для вьетнамцев духи предков продолжают жить рядом с ними. Поэтому особенно горевать о людях, ушедших в лучший мир, не принято. Конечно, близкие и родственники грустят об умерших, но все же похороны совсем не выглядят трагично.
Конец ознакомительного фрагмента.