Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете
Шрифт:
– Нет, я успел прочитать лишь последние строчки в журнале… – ответил Плахов.
– Этим грузом было… золото!
Вангувер, Плахов и Воронцова застыли от удивления. А Сигвард, удовлетворенный тем, что именно ему принадлежит первенство важного открытия, продолжил:
– Вот смотрите, запись капитана Спенсера гласит: "2 октября 1727 года в 3 часа пополудни…"
Свечи в качающихся корабельных фонарях отбрасывали длинные загадочные тени на карты, развешанные по стенам. Напряжение на лицах слушателей достигло своего апогея. И вдруг звук резкого удара нарушил стройность доклада.
– Поставь на место! – взревел разгневанный капитан.
Егорка подхватился и принялся собирать части того предмета, который имел длинное витиеватое название – а-стро-ля-бия – и назначение которого так и осталось для него тайной за семью печатями. Воронцова едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Сигвард откашлялся и продолжил:
– «…в 3 часа пополудни мы вышли к берегам Нового Света с грузом почты и золота на борту означенного судна для оплаты гарнизонов Бостона».
– Значит… пираты знали про золото?.. – Анастасия, машинально сняв перстень с руки, посмотрела на Плахова.
Капитан кивнул:
– Более того, как вы видели, они постарались не повредить корабль, чтобы он, не дай Бог, не пошел ко дну.
– А вам удалось узнать, кто этот выживший? – спросил у капитана Плахов.
– Судя по костюму, – Настенька протерла камень на кольце, – он не матрос…
Пристальный взгляд Плахова заставил ее смутиться и замолчать.
Глава 17,
в коей мы узнаем имя несчастного
Гриня ни на минуту не сводил глаз со странного человека, лежавшего на койке в лазарете. Еле живым выбрался несчастный из переделки, а рому извел столько, сколько они всей командой не каждый день потребляли. А потому на вопрос безусого юнги «Может дать ему еще рому?» матрос без промедления ответил:
– Не переводи добро, – и для пущей важности шибанул малого по руке, потянувшейся к бутылке.
В этот момент в кубрик вошли Плахов и Сигвард. Капитан подал знак, и матросы уступили им место у кровати спасенного.
– Эй, эй, – затормошил его Плахов. – What happened to your ships crew, and where s the cargo? [2]
Незнакомец открыл глаза и ответил на чистом русском языке:
– Не утруждайтесь, капитан… Я понимаю вас.
Капитан и Плахов переглянулись.
2
Что случилось с вашей командой и куда делся груз?
– Откуда вы знаете наш язык? – спросил Семен.
– Сэр, люди моего ремесла должны знать много языков.
– Так вы не матрос? – удивился капитан.
– Я врач. Судовой врач, – пояснил незнакомец.
– Ваше имя?
– Бен Андерсен, джентльмены, к вашим услугам…
– Так что же случилось с командой и куда делся груз? – повторил вопрос капитан.
– Вы позволите? Сынок… – обратился Бен к Грине. – Налей…
Тут уж Гриня возразить не смог. Да и как возразишь, когда в кубрике два офицера? Он протянул болезному кружку. Тот отпил, откинулся на подушку и наконец ответил на вопрос капитана:
– Я плохо помню. Я потерял сознание почти сразу…
– Так вы знали, что за груз был на корабле? – продолжал допрос Сигвард.
– Сэр! – возмутился Бен такому невежеству. – Я врач, а не капитан. Подобные вещи мне знать не положено! – Он смочил горло очередной порцией рома и продолжил: – Мы узнали об этом только тогда, когда пираты стали кричать, что сохранят нам жизнь в обмен на золото. Вот тогда мы поняли, что было у нас в трюме.
Во время всего разговора Плахов пристально вглядывался в лицо спасенного и наконец не удержался:
– У вас нет брата-близнеца?
– Так кто ж его знает, сэр? – улыбнулся Андерсен. – Пути господни неисповедимы…
– Ладно, отдыхайте, – похлопал Семен врача по руке. – Завтра утром мы поговорим подробнее.
– Рад буду вам помочь, джентльмены, – улыбнулся тот в ответ.
Капитан и Плахов поднялись и покинули кубрик. Гриня вышел следом, приказав юнге погасить фонарь. Матросик поправил свесившееся одеяло, посмотрел на безмятежно спящего Бена Андерсена, затушил фонарь и вышел.
В образовавшейся темноте Бен приоткрыл один глаз и посмотрел на затворенную дверь. Убедившись, что он остался один, открыл и второй глаз. Потом сел на кровати и прислушался. Ни звука. Бен аккуратно слез с койки и приоткрыл дверь. Холодный ночной ветер ударил ему в лицо.
Часть II
Чужая земля
Глава 1,
в коей непонятно, кто именно остался с носом
Бен начал пробираться к палубе. Наконец в длинном темном коридоре показался просвет. Пытаясь остаться незамеченным, Бен тихонько выглянул из двери и тут же услышал скрипучий голос боцмана:
– Эй, матросик, а ну подь сюды! Подь сюды, говорю!
И в тот же момент прямо над ухом раздался недовольный голос Грини:
– Да иду я, иду…
Андерсен едва успел прислониться к косяку. Хорошо, что луна на время скрылась за облаком. Матрос, не заметив постороннего на палубе, покачиваясь, прошел мимо.