Записки гайдзина
Шрифт:
– Святая правда! – отвечал я. – Как у Будды за пазухой!
– Конечно, конечно, – бормотал Владлен Эдисонович. – У вас тут просто какое-то буржуинство. Бочка варенья, корзина печенья, рюмка сакэ... И все бесплатно.
– Тогда это не буржуинство! – возразил Гена Сучков. – Это наоборот, полный коммунизм! Мы его строили-строили – а построили японцы.
– Да какая разница? – сказал Рауль Абрамович. – Коммунизм, капитализм... Главное, чтобы всем было хорошо, я так считаю. Да, Вадичек?
– Вестимо, – сказал я.
Дверь
– Э-э-э-э... – разочарованно произнес наш собутыльник. – Томаранай?
– Томаранай, – подтвердил я. – Мы ведь не остаемся здесь ночевать?
– А здесь что, гостиница? – спросил Владлен Эдисонович.
– Получается... Хочешь, ночуй, не хочешь, не ночуй...
– О-сакэ! – сказал собутыльник и протянул бумажный стаканчик Раулю Абрамовичу.
– Айм драйвинг, – запротестовал было Рауль Абрамович, но тут же смягчился и принял подношение. – Аригато!
– Минна! – сказал татуированный, облачаясь в халат и обводя нас пальцем.
Мы выпили по глотку и вышли в холл. Татуированный не отставал. За стойкой дежурил все тот же импозантный мужчина. Я подошел его поблагодарить.
– Спасибо. У вас здесь замечательно.
– Вам понравилось?
– Очень!
– Из какой вы страны?
– Из России.
– О-о-о... В России холодно, да?
– Да, ужасно холодно.
– Тогда приходите к нам. У нас тепло. У нас тут горячая вода.
– Конечно. Мы придем.
– Пожалуйста, приходите. Мы будем рады. И вот, господин Судзуки тоже.
– Как вы сказали?!
– Судзуки-сан... Вы ведь говорили, он ваш друг... Судзуки-сан!
– Хай! – отозвался татуированный.
– Это ваши друзья, да?
– Йес-йес! – сказал татуированный и облапил Рауля Абрамовича. – Май бэсто фрэндо! Ха-ха-ха! Ай рабу ю! Ха-ха-ха!
Профессор неловко перетаптывался, косясь на предплечье с драконьим хвостом. Судзуки-сан извлек откуда-то и сунул ему в руку рекламный календарик.
– Томодати ни мурё да!
– Для друзей бесплатно, – перевел я.
На календарике была изображена полуголая девица.
– Что это? – спросил Гена Сучков.
Судзуки-сан изобразил свободной рукой сразу две параболы – горизонтальных, на уровне груди.
– Топпурэсу дансу!
– Аригато, – сказал Рауль Абрамович, ловко переведя поклон в освобождение от захвата. – Ви гоу хоум. Бай-бай!
– Бай-бай! – послушно повторил господин Судзуки.
– Большое спасибо, приходите к нам еще! – донеслось из-за стойки.
На машину падал мелкий снег. Лес вокруг погружался в темноту.
– Слушай, Ралька! – сказал Владлен Эдисонович. – Я все хотел спросить. Там на самом деле водомерки бегали, или это я в сауне пересидел?
– Водомерки? – удивился Рауль Абрамович. – Какие могут быть в феврале водомерки?
– Вот и я думаю... Может, это шатуны? Медведи тоже так иногда...
– Может, Владлен, может... Здесь все бывает, ты же видишь... Удивительно только поначалу, потом привыкаешь. Может, и водомерки...
– Как же они выдерживают сорок пять градусов? – усомнился Гена Сучков.
– Кто выдерживает, а кто и нет.
Профессор завел двигатель, включил задний ход и газанул. Машина рванулась назад, раскидывая гравий из-под колес. Мы толком и не расслышали, как над водой озера захлопали лебединые крылья.
О силовых ударениях
Вот еще вопрос, который иногда задают:
– Как правильно говорить: «гайдзин» или «гайдзин»?
Отвечаю: в японском языке нет силового ударения. Поэтому по-русски можно говорить и так, и этак. Есть тонкости с музыкальным ударением и редукцией некоторых гласных в некоторых позициях – но это детали. Короче, произносите, как вам больше нравится.
– Позвольте! Что значит «нет ударения»? Как это вообще может такое быть, чтобы не было ударения?
Да запросто. Как нет ударения в большинстве мировых языков. Как нет его, например, в грузинском. Где, по-вашему, стоит ударение в слове «дарагой»? Везде. И нигде.
– «Дарагой таварыш гайдзин», да?
Да, примерно так...
– Значит, можно сказать «Записки гайдзина», а можно «Записки гайдзина»?
Нет, так нельзя. Можно только «Записки гайдзина».
– Как это? Почему? Где логика?
Потому что название. Как автору нравится, так и будет. Хозяин – барин.
– Выходит, автор всегда говорит «гайдзин» и никогда «гайдзин»?
Именно так. Автору «гайдзин» более по душе. «Гайдзин» – это звучит гордо.
– А как говорит автор: «девушки гангуро» или «девушки гангуро»?
Ни так ни этак. Автор говорит: «девушки гангуро».
– Потому что звучит гордо?
Не поэтому. Безударная гласная в русском всегда редуцируется. В безударном виде это уже никакое не «о». А звучать оно должно как «о». Так что лучше сделать «о» ударным. «Гангуро»... «Натто»... «Иносиси»... Туда же запишем и «якудзу».