Записки гайдзина
Шрифт:
Уперев руки в боки, она стояла передо мной. Ей не хватало лишь прилавка с толстолобиками.
– И что теперь? – спросил я. – Денег дать?
Она уверенно кивнула. Я вытащил из кармана тысячную купюру и сунул ей куда-то в мишуру. Она довольно хлопнула себя по оперению, потрепала меня по щеке и проследовала к следующему столику – а там уселась на зрителя верхом и скакала на нем амазонкой, покуда тот не раскошелился.
– Рэдиз андо дзенторимен! Дзыс из Памэра!!!
Третий номер программы был, видимо, задуман
– Милый, как меня достали эти обезьяны!..
Я проводил ее взглядом до следующего столика, где уже взволнованно трепыхались протянутые банкноты. Вдруг справа вытянулась чья-то рука и утерла мне нижнюю губу влажной салфеткой. Рука принадлежала конопатой девчонке с озорными глазами – я и не заметил, как она подсела ко мне со своими шуточками.
– Привет, меня зовут Миранда.
– Привет, Миранда.
– За знакомство?
– Давай.
– Рэдиз андо дзенторимен! Дзыс из Антонио!!!
На сцене нарисовался мускулистый бронзовый красавец в плавках. Он поворачивался туда-сюда и напрягал различные группы мышц, как на турнире по бодибилдингу.
– Антонио из МАЧО !!!
– МАЧО !!! МАЧО !!! – в восторге заголосили пьяные гости.
– Тьфу ты! – сказала Миранда. – Руки-то красные. «Мачо»...
– А почему красные?
– Он у нас посудомойка. Сейчас покривляется, штаны наденет, и опять на трудовую вахту.
Мачо обошел зал, собирая в плавки чаевые.
– Рэдиз андо дзенторимен! Сёу-тайм из ова! Санкю вери мач!!!
На сцену выкатили установку для караоке. Из зала вышла тетенька лет семидесяти, овладела микрофоном и затянула грустную песню.
– Надеюсь, она не будет раздеваться? – спросил я.
– Эта не будет. А вообще бывает – иной кекс переберет и давай стриптизить. Помню, один монах из рясы выпрыгнул и за Каролиной погнался. Еле убежала.
– Весело тут у вас.
– Ну. Потом, говорят, надоедает. Но я недавно, мне еще не надоело.
– А с языком как?
– Пока не очень. Но я учу. Вот, смотри...
Миранда протянула крохотный блокнотик. Я открыл наугад и прочитал:
боинчан – грудь скебе – козел
печапай – грудь сэнэн – сэнка
ощили – жопа ичиман – манка
атока – мужик оманка – спросить у девч.
– Хороший глоссарий, – сказал я. – Репрезентативный. Но есть некоторые неточности в переводе. Вот, скажем, «скебе» – это не то, чтобы «козел».
– А как?
– Ну, что ли... «сексуально озабоченный».
– Значит, козел и есть. Все правильно. Что они, не козлы разве?
– Козлы, блин, все как один! – вернувшаяся Моника, уже без хвоста и перьев, устраивалась рядом. – Тупые, грязные, скебешные козлы!
– Точно, – подтвердила Синди, вливаясь в компанию. – Козлы. И обезьяны. Все до одного. Ненавижу.
– Кто это «все до одного»?
– Кто, кто... Японцы! Нация дегенератов. Или я неправа?
– По-моему, нет.
– Погоди, – сказала Моника. – А ты шо вообще тут делаешь? Работаешь?
– Да, в университете...
– И хочешь сказать, они тут не козлы?
– Бывают, конечно, но ведь не все...
– Та ну! Шо ты видел в своем, блин, университете? Я тебя умоляю! Козел на козле и козлом погоняет. Вон, гляди:
– ДЗЯН !!! КЕН !!! ПОН !!! – грохнуло за столиком в углу. Клиенты играли с девушками в «камень-ножницы-бумагу» – выбрасывали кто кулак, кто два пальца, кто ладонь. Проигравший выпивал рюмку водки.
– Ну шо, не козлы? Ты можешь представить, шоб русские мужики маялись вот такой же, я извиняюсь, херней? А эти ничего другого не умеют и не хотят. В натуре козлы. У нас, блин, Кучма – и тот умнее.
– Ладно, – сказал я, – вас не переспоришь. Козлы, так козлы.
– Правильно! Давайте выпьем за русских мужиков!
– Ура-а-а!!!... За русских!!!... За мужиков!!!...
– А где Сабина? – осведомилась Моника, опорожнив свой стакан. – Мы тут за москалей пьем, так она шо – спряталась?
– Кто такая Сабина?
– Да то заподэнка. Тернопольская. Пропала куда-то.
– А остальные откуда?
– Остальные с Киева.
– Слушай, почему у вас с закуской так хило? Бразильцы на кухне съедают?
– Щас будет. Значит так. Я тебе закуску, ты мне заказ. Две сэнки. Нормально?
– Нормально.
– Давай сюда, я в кассу отнесу.
Она сгребла деньги и ушла к дверям. Пользуясь ее отсутствием, Миранда наклонилась ко мне и сказала:
– Я тоже так думаю!
– Как?
– Что они не все козлы. Я знаешь, как думаю? Я думаю, что есть плохие, а есть хорошие. Как и у нас. Я над этим очень долго думала.
– Сабина, дывысь, якый гарный хлопец! – Моника вела за руку высокую шатенку. – Мы тут общаемся, а ты спряталась.
– Мэнэ кексы замовылы, – сказала Сабина, усаживаясь. – Я хлопця ще з самого початку побачила. Очам не повирыла: звидкыля такый узявся? Зачудувалася. Хто тилькы до нас не прыходыть...
– Сабина, он говорит: наши кексы не козлы!
– Та ну! Та вже ж воны не дурни? Прыходять, сидають и мэнэ запытують: ты звидкыля? Я им говорю: з Тернопиля. Що?! З Чорнобыля?! Лякаються и видразу тикають. Хто ж воны ще, як не дурни?