Записки грибника
Шрифт:
Думаю, она дожмет своего деда, женщины в некоторых вопросах более упертые чем мужики.
Прошли ещё сутки, полного отчуждения. Только и слышал, — 'принеси, отнеси, положи. Пошел вон' Всё это время питался отдельно, еду приносила молчаливая хозяйка, забирала грязную посуду и, не говоря ни слова уходила.
Поздним вечером я сидел на кровати, привалившись к стене, на столике справа, стоит горящая свеча. Мерцающий огонек заставляет напрягать глаза, разглядывая вязь букв из которых были сложены мои расчеты. Сколько и чего надобно чтоб построить свой маленький заводик. За все время работы на государство, так и не сумел выбрать
Например, казенным мастерам, которые работали на выделке заготовок для стволов, платили шесть денег за пуд, это считай три копейки…
Сначала послышался легкий шорох на лестнице, ведущей в мою коморку, а потом в дверь чем-то бухнули, кажется сапогом. На вопрос, — ' А головой постучать не пробовал?'
Ответил Никодим, — Ежели не отопрешь, так по твоей настучу. Федька, открывай, зараза, пока я с твоей чертовой лестницы не сверзился.
Надо сказать, что это самое сооружение довольно крутое и перед дверью нет площадки. Я сам, пару раз забывшись, чуть не улетал вниз, шагнув слишком широко через порог.
— Ну! Тябя долго ждать?
— Да иду уже, иду. — Слез с кровати и пошел открывать.
Когда он вошел, на волосах и плечах ещё блестели капельки воды, на улице пятый день шел дождь, мелкий нудный противный дождик. Дождь не дождь, а просто висящая в воздухе влага, но стоит побыть десять минут во дворе и почувствовать, что промок до последней нитки. От него пахнуло чем-то мокрым и каким-то домашним запахом, едой…
Так и есть он двумя руками прижимал к животу кувшин литра на три с запечатанной воском горловиной, большую глиняную плошку, накрытую разделочной доской с лежавшей на ней половинкой краюхи хлеба.
Он подошел к столу, бедные мои бумажки, их просто сгребли в кучу, поставил принесенное. Достал нож, из кармана вытащил холщевый сверток, развернул его, там оказался кусок нежнейшего окорока, — У тебя хотя бы досканы есть?
'Вы никогда не задумывались, почему у граненого стакана такая форма? А ведь раньше он назывался 'Досканом' из-за того что это были деревянные строганные доски обвязанные веревкой вокруг донца'
— Только кружки.
— Давай. Не из горла же, мед пить.
Пока я доставал с полок посуду, он порубал мясо, напластал хлеба, а в миске оказалась капуста и пяток соленых огурцов с головкой чеснока.
Пододвинув табурет, Никодим осторожно сел на него. Поерзал, хмыкнув при этом каким-то своим мыслям и взяв в руки кувшин, стал осторожно срезать воск, складывая его кучкой на край стола.
А когда ароматная струя полилась в кружки, мне почему-то вспомнился другой напиток.
— Никодим, а хлебное вино не пробовали в дубовых бочках хранить?
— Так его и так в них наливают, — Рука его дрогнула, и несколько капель упало на столешницу, — От пролил.
— Я о том чтоб их обжечь изнутри и оставить года на три или пять, оно настоится, добрый напиток будет.
— Так-то оно так, только кто же столько времени ждать будет? Сварил и выпил.
'Попробовать вискарь сделать что ли? Или что там получиться из наших дубовых бочек'
Он взял в руки посудину, понюхал, — Мёд, мёд, мёд — и по цокал языком от удовольствия. — А ты винокурню построить хочешь?
— Да, нет. Просто к слову пришлось, уж больно у тебя медок хорош, дай бог тебе здоровья на многие лета Никодим и супружнице твоей Марфе. — Сказав это, я выпил благословенный напиток и потянулся за закуской.
— Ох и тварь же ты Федька. Как лиса, ей богу.
— Так вроде не рыжий…
— А в кажную дырку, пролезешь.
— Это ты про что?
— Ты чем старуху мою смог улашшить, что она за тебя меня поедом который ден жует?
— Так она, на мою старшую сестру похожа, — с честным, невинным взглядом взял из миски горсть капусты и принялся медленно пережевывать. Ну не рассказывать же, что я при каждом удобном случае, оказывал женщине мелкие услуги, типа тех ножей сделанных на заказ. И она действительно похожа на мою сестру.
— Поведай.
Я посмотрел, на Никодима, сидящего напротив и жующего бутерброд с окороком и соленым огурцом, его взгляд был, сама заинтересованность. Вздохнув, ответил своему гостю, — Никодим, твои хитрости белыми нитками шиты, ты же не за этим пришел.
— Одно другому не мешает.
' Во как, общение со мной не прошло даром. Уже моими поговорками сыпет. Хотя анекдот про волка который ширнулся кожаным шприцом в тухлую вену, рассказанный по пьяни, не нашел понимания, а вызвал только кучу вопросов на следующий день. С трудом отбрехался. Как таковой мат есть, и предки мастерски им владеют, но им ещё далеко до своих потомков. По первости, когда попал сюда, было трудно вообще воспринимать местную речь как таковую. Это как поехать на нынешнюю Украину, пока ближе к России, понимаешь девять слов из десяти, а во Львове два из десяти. Потребовалось не меньше полугода чтоб я смог общаться практически на равных с любым собеседником.
Продираться через дебри всяких — Али; Ато; Ажно. Что в переводе на нормальный язык звучит как — Если; Так что; А вот. — довольно затруднительное занятие, я мог бы передать весь разговор в оригинале, но к нему потребуется второй текст с переводом. Особенно меня добило что слово — Братан, — имеет самую нормальную окраску, — это брат по кресту, крестный брат и ценится этот человек родом, наравне с остальными родственниками. Особенно это распространено среди стрельцов, людей рискующих своими жизнями на военной службе'
— Э — э, — Я погрозил меднику пальцем — С ума, не сбивай, я и так с него с вами скоро спрыгну. Ты почто давеча меня чуть крышкой самоварной не зашиб?
— Под руку лезть не надо, дома Марфа как улей пчелиный с утрева до вечора жужжит, думал в мастерской тише будет, так тама муха осенняя надрывается, вот и захотел её прихлопнуть… Ты уж извини… Что не попал. Ладно уж, посмеялись и будя. — Он как-то враз после этих слов подобрался, исчезла смешинка из глаз, зрачки сузились, ноздри расширились, а сам подобрался весь и вот передо мной сидит готовый к бою пушкарь.