Шрифт:
Письмо по поводу "Записок из мира духов"
Дорогой друг, несколько дней я пробыл в мире духов и все виденное там описал в дневнике. Мои записи, за исключением немногих маловажных сокращений, перед тобой.
Я ничего не преувеличил, ничего не выдумал. Не было в том надобности. Ведь меня не причислишь к людям ученым, да и роман я писать не собираюсь. А ради сомнительного удовольствия подшутить над друзьями стоило ли тратить силы? Пожалуй, я был там в роли корреспондента и все, что видел и слышал, с усердием
Повадки и манеры обитателей потустороннего мира, о которых я здесь пишу, могут показаться тебе несколько необычными, даже до некоторой степени смешными. На самом же деле там все разумно и целесообразно, дела они решают быстро и четко. И в этом, если угодно, есть особая прелесть.
Верь мне! Я не гонялся ни за сенсациями, ни за каламбурами. Намерения мои были совершенно серьезны. Я и тебя прошу отнестись к моим писаниям сообразно этому.
День любой...
Когда-то очень давно мне довелось изучать спиритизм, и вот мне пришло в голову в качестве эксперимента побывать в потустороннем мире, дабы убедиться, что чудеса и в самом деле существуют. Я попросил друзей отнести "мое тело" в условленное место, куда я должен буду впоследствии вернуться, и сжечь надо мной письмо к старинному другу Сяо Чжун-но, скончавшемуся десять лет назад, с просьбой меня встретить.
Итак, я приступил к осуществлению эксперимента. Я шел во мраке по пустырю. Вдруг впереди показались двое. В одном, несмотря на темень, я сразу признал Сяо Чжун-но.
Он не выказал при виде меня особой радости, не стал предаваться воспоминаниям. Только сказал:
– Скорей прикрой это!
– Что "это"?
– не понял я.
Он ткнул пальцем в собственный нос. На носу г-на Сяо красовался тонкий белый чехол.
– Скорее! Скорее!
– торопил он. Я прикрыл нос левой рукой.
– Не годится! На вот, держи!
Он бросил мне чехол, точь-в-точь как его собственный, только синего цвета, с шелковыми лентами по краям. Этими лентами чехол привязывали к ушам, чтобы он не свалился с носа. В чехле было два круглых отверстия для воздуха. Когда, наконец, я нацепил свой чехол, он обратился к спутнице:
– Позволь, моя крошка, представить тебе господина Ханя.
"Крошкой" оказалась весьма красивая женщина. Ее нос тоже был спрятан под чехлом, только шелковым, узорчатым, куда изящнее наших. Сяо объяснил мне, что это его невеста. Неужели в мире духов тоже существуют браки? Впрочем, у меня не было времени поразмыслить над этой проблемой- не давали покоя загадочные чехлы на носах.
– Почему нос надо непременно прятать?
На лице Чжун-но появилось выражение крайнего замешательства. Отчаянно жестикулируя, он дал мне понять, чтобы я замолчал. А крошка, залившись краской, бросила на меня взгляд, полный презрения. Чжун-но поспешил заговорить о другом:
– Хань, я все устроил. Тебя ждет отличная комната. С пропиской, можно сказать, все в порядке, осталось лишь заполнить анкету, и ты - полноправный обитатель верхнего яруса.
Мы вышли на улицу, где нас ждала машина. Крошка бросила шоферу:
– На улицу 365.
– В чем дело?- спросил Сяо.- Почему ты решила вернуться? Неужели из-за господина Ханя? Но, крошка, войди в его положение, он ведь новенький и не знает наших порядков.
– Я ведь новенький и не знаю ваших порядков,- повторил я сконфуженно.
– Нет, я просто занята.- Ее лицо стало непроницаемым.
Машина тронулась. На улице 365 крошка покинула нас, и мы вдвоем поехали к Сяо Чжун-но. Машина мчалась с такой скоростью, что рассмотреть все как следует было невозможно. Мелькали ровные красивые улицы и переулки, не спеша прогуливались мужчины во фраках, сверкали драгоценностями женщины в роскошных нарядах. Под стать людям были и дома. Интересно, случайность это или в мире духов повсюду богатство и великолепие? Поживем - увидим.
Отведенная мне комната была в самом деле отличной. Сяо Чжун-но нажал кнопку. Пол раздвинулся, и из небольшого квадратного отверстия появился человек в ливрее.
– Отныне здесь будет жить господин Хань. Ты обязан прислуживать ему со всем усердием.
– Говоря это, Сяо Чжун-но почему-то уставился в потолок.
– Да, господин.- И человек юркнул вниз. Отверстия как не бывало.
Мистика какая-то. Впрочем, в тот же день, несколько позже, я узнал, в чем тут дело. Узнал и многое другое.
Г-н Сяо рассказал мне историю с носами. Оказывается, нос у них - вещь непристойная, его следует прятать, особенно от женщин. Исключение составляют врачи. Никто не осмелится назвать нос носом, разве что какой-нибудь мужлан из низов. Если же в разговоре никак нельзя обойти эту щекотливую тему, нос называют "верхним местом", то есть прибегают к эвфемизму. Даже дети обязаны помнить, что "нос" под строжайшим запретом, не то им грозит суровое наказание. Едва ребенку исполняется месяц, ему на нос надевают чехол.
– В чем смысл этого обычая?
– Право, не знаю. Но это давнишнее правило, которое поражает только новичков вроде тебя. Так сказать, этическая норма. Тех, кто не прикрывает "верхнее место", мы считаем недодухами, ибо обычай наш свидетельствует о высокой нравственности мира духов.
Его тирада не удовлетворила моего любопытства. Хотелось узнать первопричину столь странного обычая, о чем я не преминул ему сказать. Но он ответил, что не очень в этом разбирается; кажется, в какой-то книге сказано, будто нос - символ мужского начала, а прикрытие мужского начала - не что иное, как проявление способности человека испытывать стыд; вот, собственно, почему и прикрывают "верхнее место" .
Попутно он мне объяснил появление слуги из отверстия в полу, заметив при этом, что в их мире хоть и нет восемнадцати кругов, как в буддийском аду, но два яруса все же наличествуют. В нашем ярусе, именуемом верхним, живут верхи общества. Нижний ярус отведен для низов. И ничего нет странного в том, что человек в ливрее, которого я только что видел, и комната, где я нахожусь, столь разумно приспособлены для выполнения своих функций.
Впрочем, в один раз всего не расскажешь. Он пообещал постепенно ввести меня в курс дела.