Записки Клуба Лазаря
Шрифт:
— На самом деле, я уже отправила отчет в комиссию, — добавила мисс Найтингейл, — но продолжаю изучать положение дел в больницах и надеюсь разработать ряд предложений, как усовершенствовать их работу и внешний вид.
Сэр Бенджамин лишь презрительно фыркнул на ее замечание, а затем как ни в чем не бывало продолжил:
— Я хочу воспользоваться случаем и поздравить доктора Филиппса по поводу его вчерашнего поступка. Мне сообщили, что участие во вчерашнем происшествии на пристани в Миллволле спасло жизнь нескольких человек.
Я сразу же понял, к чему он клонит. Он сильно волновался, что ему приходится принимать столь важных посетителей, в том числе и даму, проверявшую работу больницы,
— Вы правы, — согласилась мисс Найтингейл, подходя к столу, чтобы получше рассмотреть его.
— В больнице есть служба скорой медицинской помощи? — со скучающим видом спросил доктор Сазерленд.
— Да, у нас есть небольшая группа, — сказал я, глядя на сэра Бенджамина, — но в будущем мы надеемся расширить ее.
На самом деле ничего подобного в больнице, разумеется, не было, и в ближайшее время никто такую службу организовывать не собирался.
— Что стало причиной происшествия, доктор Филиппс? — спросила мисс Найтингейл.
— Сбой в работе оборудования во время спуска на воду корабля мистера Брюнеля. Но, боюсь, сэр Бенджамин преувеличил мои заслуги. Одного человека мне спасти не удалось.
— Как жаль! Но я уверена: вы сделали все, что было в ваших силах. Как вы думаете, доктор, подобные трагедии — это и есть та цена, которую нам приходится платить за прогресс?
— Возможно, мисс Найтингейл, но я сильно сомневаюсь, что компания вспомнит о ней, когда будет подсчитывать убытки.
Знаменитая медсестра глубокомысленно посмотрела на меня и провела тонкой рукой по столу.
— Думаю, вы правы, доктор. Вижу, вы тоже стремитесь к преобразованиям? По крайней мере этот старый стол явно в них нуждается.
— Хочу поставить вниз ведро для сбора крови, — объяснил я смысл моей работы.
— Но мне казалось, вы хотели сделать что-то вроде круга, а не просто неровный надрез? — Она строго взглянула на меня, но тут же улыбнулась. — Извините, доктор Филиппс, я просто дразню вас… ужасная привычка. — Она взяла со стола пилу. — Наверняка вы привыкли распиливать этим инструментом плоть и кости, а не дерево.
— Совершенно верно, — признался я. — Сегодня я убедился, что плотник из меня никудышный.
Сэр Бенджамин, вероятно, решил, что наша беседа явно затянулась, и посчитал своим долгом вмешаться:
— Мое отношение к ампутациям всем известно, мисс Найтингейл.
— О, — сказала она. — И каково же оно, сэр Бенджамин?
Заведующий больницей нахохлился.
— В большинстве случаев их нужно избегать. Мы недооцениваем способность организма к самоисцелению и используем ампутацию при первой же возможности, в то время как это лишь крайняя мера.
— Достаточно здравая мысль, но решение об ампутации органа, безусловно, принимается в каждом индивидуальном случае. В Крыму были антисанитарные условия, поэтому любое промедление могло привести к смерти раненого. Инфекция может поразить ногу всего за несколько часов. Поэтому часто приходилось пускать в ход пилу, и как можно быстрее. Только так можно было избежать распространения инфекции.
— Ничего не могу сказать про Крым, мисс Найтингейл, но в больницах Лондона, где санитарные условия намного лучше, думаю, стоит воздержаться от использования пилы.
— Я уверена, что так оно и есть, сэр Бенджамин, и мне хотелось бы обсудить эту тему с вами подробнее. Однако вам не кажется, что настало время ленча?
— Ну конечно, — ответил сэр Бенджамин. Он был счастлив, что теперь его наконец оставят в покое.
Мисс Найтингейл направилась к двери, которую любезно открыл для нее сэр Бенджамин.
— Хорошего вам дня, доктор Филиппс. Надеюсь, мы еще встретимся.
— И вам всего хорошего, мисс Найтингейл. Возможно, в следующий раз я буду занят более подобающим моей профессии делом.
Посетители вышли, сэр Бенджамин последовал за ними. Но в тот момент, когда я уже решил, что остался один, сэр Бенджамин снова заглянул в анатомический театр.
— Хватит прятаться за женскими юбками, доктор Филиппс. Мне кажется, у нас осталось одно незаконченное дело. Приходите ко мне в кабинет к трем часам.
Я остался в одиночестве размышлять о своей участи и подумал, что тоже неплохо было бы перекусить. Жуя яблоко и кусок сыра, я решил немного отвлечься и взял свежий выпуск «Таймс» с репортажем о событиях предыдущего дня.
Лондон, среда, 4 ноября 1857 года
Блестящему инженеру нужно заботиться не только о своих грандиозных идеях, но и об аккуратности их воплощения. Его глаза должны быть микроскопом и телескопом одновременно, чтобы суметь исследовать и клеща, и звездное небо. И чем выше его устремления, чем смелее планы, тем жестче ему необходимо контролировать каждую деталь, и тем увереннее он должен быть в каждом своем шаге. И если нет такой авантюры, на которую он не решился бы, то и не должно быть такой мелочи, которой он мог бы пренебречь. Случай с гигантским кораблем, который сегодня пытались спустить на воду в порту Миллволла, — яркое тому подтверждение. Самое величественное и чудесное изобретение нашего времени было завершено и ждало лишь одного — когда заработают двигатели и оно покинет место, где в течение четырех лет все с восхищением следили за его созданием. И хотя все кабели, лебедки и тормозные механизмы находятся в готовности, корабль по-прежнему стоит на месте, не имея возможности реализовать те надежды, которые возлагали на него создатели.
Наша страна идет в первых рядах прогресса. Самыми памятными научными достижениями последних лет были мост «Британия», подводный телеграф, Хрустальный дворец в Гайд-парке, атлантический телеграф и чудесный корабль, который вчера должны были спустить на воду. Все эти изобретения были созданы в нашей стране, и они лишь подхлестнули наш интерес к науке.
Корабли «Кунард-лайн» и «Коллинз-лайн» стали большим достижением, поскольку смогли превзойти своих конкурентов размерами и скоростью — были длиннее на двадцать футов и плыли быстрее на пол-узла в час. Однако все это меркнет в сравнении с новым кораблем. Он стал настоящим прорывом, при его создании использовался новый тип двигателей, его должны были спустить на воду невиданным ранее способом, и потребовался совершенно новый метод ведения бизнеса, чтобы сделать этот корабль прибыльным. Возможно, для этого корабля нужно построить новый город с портами, способными вместить такую махину…
Далее следовали описания внушительных размеров корабля, которые давали весьма полное представление о судне, но я не видел смысла знакомиться с ними еще раз. В последнем параграфе описывалось печальное происшествие, случившееся вчера днем. И меня совсем не удивило, что автор статьи не счел нужным упомянуть, что при попытке спуска корабля на воду погиб человек.
— Садитесь, доктор Филиппс, — сказал сэр Бенджамин, не отрывая взгляда от бумаг и продолжая что-то писать. Я неуверенно уселся на стул против него, успев бросить взгляд на стоявшие вдоль стен шкафы, набитые книгами. После долгой гнетущей паузы он наконец поднял голову. — Вообще-то я надеялся увидеть вас на этом стуле еще вчера, но потом узнал, что вы были заняты спасением людей в Миллволле. Вам, без сомнения, будет приятно услышать, что сегодня утром я получил письмо от мистера Брюнеля, который очень хорошо о вас отзывался.