Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год
Шрифт:
Занимает у берега узкую бесплодную полосу земли. Перастцы довольно просвещены, богаты от морской торговли и носят по большей части французскую одежду. Город, имеющий 1800 жителей, построен амфитеатром и издали с моря кажется лучше, нежели на самом деле. Над городом на горе, выше поверхности воды на 200 футов, построена иждивением граждан цитадель, служившая единственно для защищения их от набегов черногорцев. Против города, ближе к Ризано, есть два острова: на одном из них Мадонна д’Агосто, или Дель скальпелло, находится довольно богатая церковь с чудотворной иконой Божьей матери. 15 августа, в Успеньев день, собирается туда много богомольцев, и в сие время жители отправляют так называемый круговой танец.
Русский, будучи в Перасто, непременно должен посетить дом, принадлежащий Мартиновичу: там увидит он следы попечений Петра Великого. Государь, предприяв устроить флот, отправил во многие места лучших фамилий боярских детей для изучения науки мореплавания, в том числе шестнадцать человек, как думать должно, отправлены были в Перасто к тамошнему ученому дворянину Марку Мартиновичу. В доме его хранится картина, которую Г. Мажарович,
Для сих детей вооружено было судно, на котором крейсировали они в Адриатическом море, чтобы обучаться вместе и теории и практике. Мартинович написал род поэмы, где описывает случаи, встретившиеся во время сих плаваний, и шутливо рассказывает, как некоторых из них укачало и как другие пленялись разнообразием предметов. Сие творение напечатано на славянском языке в Венеции.
Сии три последние коммунитата производят значительную торговлю, жители в оной католического исповедания и частью последуют итальянским обычаям.
Древний город сей построен изгнанной из Сербии королевой Теока. Надобно полагать, что тут была некогда довольно важная пристань; ибо весь залив именовался по ней Sinus Risonicus. Ризано построен на берегу моря, а как чрез него идет единственная дорога из Герцеговины в Катарскую область, то жители, коих в одном городе полагается до 1800 человек, производят значительную торговлю рогатым скотом, баранами, шерстью и воском. Округ Ризанский принадлежит к числу греческих коммунитатов, почитается лучшим и населенным людьми более образованными; ибо ризаноты имеют несколько торговых судов; но в богатстве уступают жителям вышеупомянутых католических округов. Напротив, более известны храбростью: при правлении венециян и австрийцев, они и пастровичане лучше прочих сопротивлялись набегам черногорцев. Во время нашего здесь пребывания ризаноты и вообще славяне 4 греческих коммунитатов оказали примерное к нам усердие и отличное мужество. При нападении генерала Мармонта на Кастель-Ново, без помощи наших войск вызвались они защищать дефилеи и дороги, ведущие чрез их округ в Катаро. По преданности к России, которую они почитают матерью своего отечества, многие отличились в нашей военной службе, и из одной только фамилии графов Ивеличей мы имеем трех генералов. Первый граф Марко: ныне генерал-лейтенант и сенатор, три раза имел важные поручения по делам здешнего края; второму, генерал-майору, отлично служившему в Шведскую и последнюю Отечественную войну 1812 года, графу Петру Ивановичу, обязан я многими сведениями, мною здесь предлагаемыми.
Ризаноты полагают свое происхождение от римлян. Несколько сходствующая одежда, остатки моста и часть мозаического пола, показываемого в окрестностях, делают сие мнение их вероятным. Село Царине, неподалеку от Ризано находящееся, сохранило название свое от местопребывания царицы Теоки; тут был ее дворец и замок, коих едва стены приметны, от упомянутого же моста осталось шесть столпов, а мозаический пол покрыт только 3 футами земли. Гора, при подошве которой лежит Царине, имеет огромный грот или лучше длинную подземельную пещеру, называемую Спила, заслуживающую особенное внимание любителей чудных произведений природы. Устье пещеры имеет в поперечнике 20, высоты 8 сажен, под огромными ее сводами, ничем не поддерживаемыми, угловатые, весьма тяжелые камни висят на прилепе. Проход во внутренность горы простирается на 400 сажен: там удивленному взору представляется лагун, наполненный водой, глубина у краю 4 сажени, длина сего лагуна неизвестна; ибо свод пещеры в сем месте опускается низко, никто не осмеливался измерить, далеко ли простирается оный, но, вероятно, сие собрание воды наполняет обширную пустоту горы. Поселяне из Царине при свете факелов берут отсюда воду; оная летом холодна как лед, а зимой тепла. Пол пещеры от устья до лагуна так ровен и гладок, как будто бы оный был высечен человеческими руками. Во время жаров жители из Ризано и ближних селений любят здесь прохлаждаться, множество малых пещер, изрытых водой, летом служат вместо погребов. У лагуна на левой руке выглажена часть стены, на коей путешественники подписывают свои имена. В конце осени пещера наполняется испарениями и от начинающей капать со свода воды делается неприступной; когда же начнутся дожди, представляет ужасное и редкое зрелище. Вода выступает во всю ширину отверстия с такой силой, что вся обращается в пену, брызги летят в обе стороны на большое расстояние. Подобно большой реке, не имеющей падения, втекает она в море, в полуторе версты от Спилы находящееся, с таким стремлением, что никакое судно не может устоять против него на якоре. Развалившийся замок, лежащий на вершине горы над самой пещерой, дополняет представление вида сего в живописном изображении: пар, подымаясь от воды, одевает стены замка легким туманом и скрывает от глаз вершину скалы; облака, во время дождя спускающиеся до зубцов башен, представляют замок вознесенным к небесам и от прохождения тумана и туч колеблющимся в воздухе. Шум воды продолжительными отголосками повторяется в ущельях, оттого основание горы у Спилы, кажется, сотрясается.
Против Пизано, чрез залив у селения Витоглав, другая пещера, называемая Сопот, представляет грозное и еще величественнейшее зрелище; вода в обрубистой скале, на высоте около 400 футов, имея отверстие узкое и вырываясь подобно огромному Тифонскому столпу, рассыпается широким кристальным куполом, и с сей ужасной вышины падает прямо в море в виде молочного водопада; она тяжестью своей выбивает в море у подошвы скалы круглый большой кошель, в коем кипящая клокочущая вода бьет через край, а вокруг с ужасным ревом гремит пучина. Некоторые думают, что воды пещер сих имеют подземное сообщение с теми, которые находятся под Катарой. Частые землетрясения, здесь бывающие, и сие великое собрание вод в утробе гранитных гор есть предмет, достойный точного исследования естествоиспытателей.
Остальные три греческие коммунитата занимают южную сторону залива. В Картоли и Люстице довольно лесу. Жители не имеют судов; но долины их изобилуют
Будуа древний город. Плиний называет его Бальва, Бутуа, а Гомер – Будиум. Крепость построена на полуострове; стены ее, равно как и цитадели, лежащей на крутой скале, большей частью развалились. Гавань защищается островом Сан-Никола; рейд открыт южным ветрам. В городе находится одна греческая и одна католическая церковь. В 1687 году Солиман, паша Скутарский, с 10 000 осаждал Будуа; но генерал Корнер, с помощью граждан и окрестных жителей, принудил его снять осаду.
После сего несколько раз крепость взята была турками и греками; разорения их до сих пор видны. В 1797 году, по желанию жителей, митрополит Черногорский Петр Петрович занял Будуа; но когда бокезцы, получив от императора Римского прежние права, отдались в его покровительство, то митрополит оставил сей город.
Жители трех округов: Побори, Браичи и Маини, при малейшем нарушении их преимуществ, вместе с другими славянами греческого исповедания часто бунтовали против венециян и особенно австрийцев, которые укрепленный монастырь Св. Марии ди Маини подарили митроплиту Черногорскому, дабы влиянием духовной его власти удерживать народ в повиновении.
Пастровичи самый дальний пограничный округ Боко ди Катаро. Жители оного, до прибытия российских войск в Катаро, вели беспрестанную войну с черногорцами и турецкими албанцами. Они отличаются храбростью и часто побежали самих черногорцев. Пастровичане особенно пристрастны к своим правам, закону и древним обычаям. Частые набеги турок и черногорцев совершенно их разорили; но ныне, когда черногорцы сделались им друзьями, главнокомандующий адмирал вежливыми сношениями с пашой Скутарским и строгими мерами умел заставить их уважать народ, подданный российскому императору. Хищные албанцы не смели после того ни однажды сделать на них нападения. Таким образом, с появлением россиян прекратились несчастья сего мужественного народа, страдавшего под бременем бедствий войны во время мира. Должно отдать справедливость пастровичанам: они не остались неблагодарными столь милосердому и попечительному правительству. Они и ризаноты первые выходили в поле, сражаясь в первых рядах, и отличили себя во всех сражениях с французами. Римский король Сигизмунд при завоевании Катаро получил от них помощь, за что многие возведены в дворянское достоинство; посему-то и предки их верны были австрийскому правлению. Имя пастровичан некоторые несправедливо производят от pastori-vecchi, то есть древние пастухи. Это одна из тех многих ошибок, которые делают иностранные писатели, не зная славянского или русского языка и основывая свои догадки на сходстве слов и т. п. [37] Подлинное имя пастровичан на славянском языке означает по сторону, или на границе живущие, ибо в самом деле земля их составляет крайнюю грань, разделяющую славян от греков. Крепость Сан-Стефано в графстве Пастровичи лежит на скалистом полуострове, соединяющемся с твердой землей низким песчаным перешейком. С моря могла бы она защищать вход в бухту, но, кроме уцелевшего порохового погреба, стены ее совсем упали. Жители производят маловажную торговлю. Против города, на высоте, находится греческий монастырь Прахвица под управлением архимандрита.
37
Так, например, один французский путешественник утверждал, что Алексей есть уменьшительное Александра, а имене – любимый напиток русских. Однажды кто-то при нем попросил квасу, а бывшие тут же в один голос сказали: «И мне, и мне». вот на чем именно догадливый француз основал последнее свое заключение. В английском Географическом словаре издания Гордона в статье редкостей России, помещен следующий вздор. Из главных редкостей страны сей должно почитать странный род дынь (Melon), растущих близ Астрахани, Казани и Самары. Некоторые природные жители называют эту дыню баранец (Baranetz) или ягненок (Little lamb), другие зуфитон (Zoophiton), что означает животно-растение. Первое название более оной прилично, ибо вид ее совершенно сходствует с бараном, и жар сего растения столь велик, что, следуя народному выражению, оно съедает всю траву, около его растущую. Когда созреет плод, наружность стебля покрывается веществом, похожим на короткую и курчавую шерсть. Часть шкурки сего удивительного растения хранится в кунсткамере короля Датского в Копенгагене, и никто не может отличить ее от обыкновенной бараньей. Из сего-то редкого прозябения русские шьют себе шубы. Подлинно теплые.
Высокие бесплодные горы, окружающие залив, свидетельствуют скудость страны сей. Только у прибрежия видны сады и огороды, которые, украшая дикость места, не доставляют, однако ж, нужного продовольствия. Далее, между гор, долины к земледелию удобны; но беспрестанные войны жителей с черногорцами и недостаток рук препятствуют обрабатыванию сих мест. Малые поля обделываются киркой и едва на три месяца дают хлеба; недостаток оного заменяет картофель. По берегам виноград, масличные, фиговые, частью же померанцевые и лимонные деревья растут, как в Италии, на открытом воздухе. Каменные скалы, увеличивая жар, способствуют созреванию, и потому климат сходствует с африканским: после томительного зноя зимой идут дожди, иногда шесть недель сряду. По неимению лугов скотоводства совсем нет. Пчеловодство могло бы принесть большие выгоды, если бы доставая мед, не истребляли пчел. Шелк, в малом количестве обрабатываемый женщинами, имеет особенную доброту. Толстые сукна, полотно и пестрые тики делаются для домашнего только обихода. Скудость земных произведений заменяется изобилием рыбы, и бокезцы весьма искусно бьют ее острогой. У прибрежных жителей, особенно у католиков, дома покойны, чисты и хорошей наружности; далее же внутри гор, крыты плитой и имеют посреди очаг без трубы. По неудобности дорог нет телег, и тяжести перевозят на вьючных ослах.