Записки на полях соленых книг
Шрифт:
Хит подался вперед и облокотился на кровать.
– Ты в самом деле проделала блестящую работу, тетя Лулу. Только подумай: тебе было десять лет, но ты смогла выследить последнего члена мощной шпионской организации. Тебе нужно писать детективные романы.
Лулу и Джолин обменялись взглядами.
– Вообще-то она уже несколько лет пишет их, – произнесла Джолин.
Хит и Эмми посмотрели на Лулу, но она пренебрежительно отмахнулась.
– Ничего особенного. Обычная писанина. Джолин просматривает мои рукописи и старается их причесать.
– Это хорошие тексты, – сказала Джолин,
Эмми испытала почти неощутимое и совершенно необъяснимое облегчение. Теперь немного прояснилось, почему Лулу испытывает такие чувства к Джолин. Но потом она посмотрела на левую руку Джолин, на которой по-прежнему сверкало кольцо Мэгги, и у нее снова появились сомнения.
Хит заговорил, лицо его оставалось бесстрастным.
– Значит, моей настоящей бабушкой была Кэт, а дедом – вовсе не Роберт Рейнольдс, а нацистский шпион Питер Кехлер.
Лулу кивнула.
– С биологической точки зрения, так оно и есть. Но Роберт любил твоего отца так, будто он был его плотью и кровью. А Мэгги считала, что солнце восходит и заходит только ради Джонни. Они были хорошими людьми и добрыми, любящими родителями, несмотря на все, что с ними произошло.
– А как Мэгги объяснила окружающим, что случилось с Кэт? – спросила Эмми, снова повернувшись к Лулу. – Похоже, люди помнят лишь о ее трагической смерти в юном возрасте.
Лулу вздохнула.
– Так или иначе, Мэгги все равно любила Питера. Она знала, что не может быть с ним, но хотела этого. В конце концов, все как-то устроилось, – она переводила взгляд с одного лица на другое, словно была ребенком, готовым поделиться своей тайной. – Она сказала, что произошел несчастный случай, и Кэт выпала из окна, когда пыталась открыть его. Разумеется, это была чистая правда.
Лулу протянула руку к Джолин.
– Ты очень похожа на Кэт. Я помню, как Хит впервые привел тебя домой, и все дивились твоей красоте, а я думала лишь о том, что у вас с Кэт одинаковые глаза и вы обе сознаете свою власть над мужчинами.
Джолин вспыхнула и посмотрела на сложенные на коленях руки, кольцо при этом оставалось невидимым.
– Я хотела, чтобы сегодня ты пришла сюда и услышала все это, – продолжала Лулу. – Ты стала мне дочерью, но сначала я использовала тебя, потому что так мне было легче думать о смерти Кэт и о том, что Мэгги так и не узнала, как кузина пыталась спасти ее. Еще мне хотелось сделать так, чтобы твоя жизнь сложилась лучше, чем у Кэт. Я просила тебя приезжать на Фолли-Бич еще долго после того, как поняла, что это плохо для Хита… плохо для вас обоих. И мне очень жаль, что все так получилось, – она глубоко вздохнула. – Но, думаю, чувство вины похоже на зыбучий песок: чем больше ты стараешься освободиться, тем сильнее увязаешь.
Хит медленно встал и подошел к окну.
– Но почему ты решила рассказать об этом сейчас?
Со стороны казалось, что Лулу вдруг совершенно обессилела, словно пересказ событий давно минувших лет заставил ее снова пережить их, а ее старое тело не было готово к этому испытанию.
– Потому что я устала, – тихо ответила она. – Я устала ждать прощения. В конце концов, я поняла, что мне выпал достаточно долгий срок для ожидания.
Эмми и Джолин переглянулись, и Эмми поняла, что они вспоминают одно и то же: разговор на подъездной дорожке и вопрос о том, как долго нужно ждать, прежде чем поймешь, что ты ждал достаточно долго.
На лице Лулу промелькнуло знакомое выражение, что позволило Эмми подготовиться к ее следующей фразе.
– Еще я устала от людей, совершающих такие же ошибки, как мы с Мэгги, словно никто ничему не научился, – она указала на обручальное кольцо Эмми, тускло блестевшее в холодном свете флюоресцентных ламп больничной палаты. – Долго вы будете ждать Бена? Вы живете так, словно он может войти в дом в любую минуту.
Прежде чем Эмми успела ответить, Лулу повернула голову к Джолин.
– А ты, с твоим умом и красотой, – ты по-прежнему бьешься головой об стену, надеясь вернуть мужчину, который больше не хочет тебя. У тебя столько возможностей, зачем же тратить время и силы на пустое занятие? – Лулу закрыла глаза, и на ее щеках проступили яркие пятна, контрастировавшие с крахмальной белизной подушек. – Я говорю резко, но такая у меня привычка. Лучше бы я вела себя так по отношению к Мэгги, пока не стало слишком поздно. Тогда ее жизнь могла бы сложиться иначе – гораздо лучше.
Джолин резко встала.
– Извините, я должна… мне нужно идти.
Она наклонилась, поцеловала Лулу в лоб и быстро вышла из палаты, стуча каблуками по кафельному полу и ни разу не оглянувшись назад. Хит дернулся, как будто собираясь последовать за ней, но слова Лулу удержали его на месте.
– Не надо, Хит. Ей нужно вести собственные битвы, и она не сможет этого сделать, если ты все время будешь спасать ее. Она больше не относится к твоим незавершенным проектам, – Лулу закрыла глаза и откинула голову на подушку. – Дай ей уйти.
Брови Хита сошлись к переносице, пока он задумчиво смотрел на дверь. Потом он покачал головой и повернулся к Лулу.
– Извини, но я просто не могу так поступить, – он поцеловал ее в щеку и ушел, пообещав вернуться.
Эмми обнаружила, что пытается отодвинуть стул от кровати; слова Лулу все еще больно ранили ее.
– Вы совсем измучились, Лулу. Я, пожалуй, пойду, а вы отдохните.
Лулу ухватилась за простыню.
– Нет. Еще рано. Теперь ваша очередь рассказывать.
Эмми недоуменно уставилась на нее.
– Я хочу, чтобы вы рассказали мне о Бене.
Эмми ждала, когда нахлынут боль и горечь утраты, от которых перехватывает дыхание. Но ее переполняли лишь теплые чувства к погибшему мужу. Она думала о той любви, которую они делили друг с другом, пока были вместе.
– Откуда мне лучше начать?
– С самого начала, – с тех пор, как вы познакомились. А когда вы закончите, я расскажу о Джиме.
Эмми приподняла брови.
– Джим… первый муж Кэт?
Лулу кивнула.
– Да. Я влюбилась в него, когда мне было девять лет, и с тех пор не нашла никого, кто был бы хоть чем-то похож на него. Но это было моей ошибкой. Таких, как он, больше нет, но в мире, несомненно, есть множество не менее хороших мужчин.