Записки на полях соленых книг
Шрифт:
Эмми заморгала – на глазах появились слезы.
– Бен сказал тебе это?
Пейдж кивнула; ее глаза ярко сияли.
– Да. Он очень сильно любил тебя.
Эмми почувствовала, как где-то внутри разгорается старый, хорошо знакомый гнев.
– Почему ты раньше не сказала мне об этом?
– Потому что ты была еще не готова услышать эти слова. Тогда ты бы еще больше противилась отъезду. Но думаю, теперь ты готова.
Обе замолчали, наблюдая за ястребом, парившим низко над водой и высматривавшим добычу, которую мог видеть только он.
Эмми любовалась пейзажем с отдаленным маяком
– Мне уже почти неделю не снились его шаги.
Пейдж молчала, как будто ожидая, что Эмми сама поймет, в чем тут дело.
– Думаю, теперь со мной все будет в порядке, мама.
– Знаю, – тихо ответила Пейдж. – Я бы не отпустила тебя, если бы думала иначе.
По шее Эмми пробежало знакомое покалывание, когда они обменялись улыбками. А потом они обе вновь стали созерцать осеннее болото, где вода омывала высокую траву. В словах больше не было нужды.
После того как родители Эмми уехали повидаться с Эбигейл и пообещали встретиться с ней в «Находках Фолли» спустя несколько часов, девушка вернулась в спальню и долго сидела, глядя в пустоту, думая о Бене, о том, что он сказал ее матери… и еще она думала о словах Лулу, убеждавших ее принять очевидную истину: Бен больше никогда не вернется.
Эмми отодвинула в сторону свой ноутбук, достала из ящика записную книжку и вырвала листок. Она помедлила, держа в руке ручку и размышляя о том, что они с Беном многое не сказали друг другу. Она об этом очень сожалела. А потом она начала писать, и когда закончила, то аккуратно скатала записку и убедилась, что бумажный цилиндрик без труда пройдет в горлышко бутылки.
Эмми встала и направилась к двери, но вдруг вернулась к столу, привлеченная собственным отражением в зеркале на стене. Подойдя ближе, она увидела, что ее глаза стали ясными и утратили выражение пойманной птицы, напоминавшей ей о фотографии Мэгги. Она посмотрела на свою левую руку, вспомнила тот день, когда Бен надел ей кольцо на палец, и наконец поняла, что имела в виду ее мать, когда сказала, что единственное мучение – это жить без любви.
Она медленно сняла обручальное кольцо с безымянного пальца, положила его в ящик, тихо закрыла его и отошла от стола, словно опасаясь, что может передумать.
Эмми оделась для бега, положила записку в карман ветровки и трусцой спустилась с парадного крыльца. Неподалеку она увидела грузовичок Хита с каяком в открытом кузове, сворачивавший на подъездную дорожку. Фрэнк залаял из кабины, потом выскочил в открытое окошко и побежал к ней, едва успев остановиться перед Эмми.
Почесывая Фрэнка за ушами, Эмми наблюдала за Хитом, который вышел из кабины и шел к ней. Внезапно ее охватило смущение. Она не встречалась с ним после разговора в больничной палате Лулу и не спрашивала Лиз или Эбигейл, что случилось потом. Казалось, это было связано с чем-то, о чем она боялась узнать.
Хит остановился перед Эмми и сунул руки в карманы.
– Собираетесь пробежаться?
– Я бы не стала называть
– Спасибо, уже лучше. Я был в Атланте.
– Знаю. Эбигейл говорила об этом. И Лиз. И Лулу. И ваш отец. Все они как будто хотели, чтобы я непременно знала, где вы находитесь.
Хит улыбнулся и отвел глаза. Когда он снова посмотрел на нее, его взгляд был серьезным.
– Я был с Джолин. Она сказала, что готова пройти курс реабилитации, и я нашел для нее место, не слишком похожее на больницу, – он потыкал носком туфли в чахлую траву, проросшую между бетонными плитами. – Она хотела, чтобы я вам кое-что передал.
– Правда? О чем речь?
– О том, что тетя Лулу была права насчет достаточно долгого ожидания.
Он пошарил пальцами в заднем кармане, достал салфетку, медленно развернул ее и показал кольцо с голубым сапфиром, ярко блестевшим на солнце.
– Джолин вернула мне кольцо Мэгги.
Эмми смотрела на камень, ощущая облегчение и печаль от того, что неизбежное наконец произошло. Теперь Хит мог думать о будущем.
– Мне жаль.
– Она также просила передать, что вы помогли ей.
– Я?
– После реабилитации Джолин собирается переехать в Калифорнию. Она надеется, что перемена обстановки тоже пойдет ей на пользу.
– По крайней мере, я рада, что обошлось без истерик, как было со мной, – Эмми скорчила гримасу, и Хит улыбнулся.
– Еще она сказала, чтобы вы не беспокоились. Она продолжит вести ваш сайт – разумеется, если вы захотите. Она позвонит, как только сможет нормально поговорить с вами.
– Хорошо. Похоже, вам обоим удалось со всем разобраться. Знаю, это было нелегко.
Фрэнк подбежал к Хиту со старым теннисным мячом, который он нашел на соседском дворе и теперь уронил к его ногам. Хит взял мячик и зашвырнул его на задний двор. Оба наблюдали, как Фрэнк поскакал следом.
– Как поживает Лулу? – спросила Эмми, чтобы сменить тему. – Я навещала ее на прошлой неделе, и она еще нетвердо держалась на ногах.
– Сегодня она встала очень рано и стала командовать моей матерью в ее собственной кухне, так что теперь все в порядке. Она постоянно звонит бедной Джанелл в магазин и спрашивает о новых заказах, поэтому я в конце концов отобрал у нее телефон.
– Удачная мысль. Джанелл прекрасно справляется с заказами на бутылочные деревья. Возможно, пора реорганизовать бизнес: пусть Лулу отвечает за оформление, а Джанелл – за физическую работу. Будет лучше, если вы с Эбигейл предложите этот вариант. Я хотела бы взять отпуск на неделю.
Хит откинул голову и рассмеялся, заставив Эмми улыбнуться.
– Тоже удачная мысль с вашей стороны.
– Лулу расскажет вашему отцу?
– Да. Она хочет рассказать ему обо всем. Думаю, все мы поняли, как опасно утаивать правду. Вы не знаете моего отца; он очень крепкий человек. Конечно, ему придется привыкнуть к мысли, что он сын нацистского шпиона, но с ним случалось кое-что похуже. Он такой любитель истории, что я даже могу представить, как он пишет об этом книгу. Последний шпион из сети Дюкейна, выявленный через шестьдесят лет, – это чрезвычайно интересный материал независимо от того, увлекаетесь ли вы историей, или нет.