Записки начальника военной разведки
Шрифт:
Вот так жестко была обставлена наша миссия службой безопасности БРА, которую возглавлял в то время полковник Холмс. Но это еще не все. Об остальных приемах работы контрразведки англичан против офицеров нашей миссии будет рассказано позднее. Познакомившись из первых рук с обстановкой в ФРГ, особенно в северной ее части, с работой офицеров миссии, жизнью и бытом офицеров, проблемами, возникающими в ходе работы, я должен был прибыть в штаб БРА для представления командующему, начальнику штаба и другим должностным лицам.
Дата моего представления по взаимному согласованию была назначена на 18 февраля 1980 года. Меня сопровождали в этой поездке начальник английской секции майор Кинг, переводчик Джеймс, прежний начальник миссии полковник Н.И. Астапин, капитан В.В. Исупов. На переезд из Бюнде в Рейндален мы затратили примерно три часа. Маршрут проходил по
Рур — это сплошной конгломерат угольных копей, промышленных предприятий, городов, поселков, железных и автомобильных дорог, складских нагромождений. И над всем этим густая беспросветная пелена пыли и гари, и так до самого Рейна. Но порядок движения на дорогах, сплошные, непересекающиеся автострады позволяют держать большие скорости. Перед Рейном, на берегу сделали остановку, чтобы посмотреть на реку. Ширина ее в том месте более километра. Но течет не вода, а сплошной черный поток — уж очень она загрязнена.
После проезда через Менхенгладбах, в 10–15 км от штаба БРА, на обусловленной заранее стоянке нас встретили два экипажа английской военной полиции на мотоциклах. В сопровождении мотоциклистов мы въехали в Рейндален и на территорию штаба БРА.
У подъезда нас встречали начальник разведки БРА бригадный генерал Джоунз, начальник службы безопасности БРА полковник Холмс и начальник службы безопасности ВВС полковник Смарт. В нескольких серых зданиях немецкого типа размещались штабы БРА и СГА. На флагштоках перед зданием развевались государственные флаги армий, которые входят в состав СГА (Великобритании, ФРГ, Бельгии, Голландии). В кабинете начальника штаба БРА нас встречали два начальника штаба — начальник штаба БРА и СГА генерал-майор Гай и начальник штаба ВВС Великобритании в ФРГ вице-маршал авиации Сэттон. После короткого знакомства, обычного обмена фразами о самочувствии, дорожном путешествии, мы направились в кабинет командующего БРА. Там нас встречали тоже два командующих: командующий БРА и СГА генерал Уильям Скоттер и командующий ВВС маршал авиации Питер Терри. Взаимные приветствия, рукопожатия, я вручаю генералу Скоттеру письмо-представление Главнокомандующего ГСВГ генерала армии Е.Ф. Ивановского, в котором он извещает Скоттера о моем назначении начальником миссии связи при командующем БРА. Мое краткое представление командующим, затем часовая беседа. Беседа носила общий характер: о положении в мире, в Европе, о совместных военных действиях в период Второй мировой войны советских и английских войск в составе антигитлеровской коалиции, о проводке морских караванов из Англии в Мурманск, о культурном общении между Англией и Советским Союзом, об общих проблемах армейской службы в вооруженных силах Великобритании и СССР, о желательности более тесных контактов между Главкомом ГСВГ и Командующим английскими войсками (БРА и ВВС) и др. Мы поняли, что для обоих английских командующих беседа представляла интерес, об этом нам сообщил Джеймс после беседы. Наконец, им просто было любопытно взглянуть на живого советского генерала и побеседовать с ним. К беседе я готовился основательно. В конце беседы я пригласил обоих командующих посетить нашу советскую миссию в удобное для них время и пригласил на прием, который проводился в миссии 23 февраля в честь годовщины образования Советской Армии. Они поблагодарили за приглашение, сказали, что кто-нибудь из состава английского командования будет на приеме в качестве гостя.
Положение нашей миссии, как и других советских миссий в американской и французской зонах, носило некоторую неопределенность в смысле получения информации о положении в стране, в армиях бывших союзников. Нас, в отличие от военных атташе, командование БРА никуда не приглашало, ни на маневры, ни на учения. Наши бывшие союзники стремились в некотором смысле держать нас в изоляции. Поэтому мы вынуждены были проявлять инициативу и работать по своему плану.
Рабочий день офицеров начинался с заслушивания информации о положении в мире, в Европе и более подробно в ФРГ и войсках НАТО. Ежедневно такую информацию готовили переводчики по сообщениям радио и местной прессы, иногда поручалось готовить такую информацию другим офицерам.
Затем часть офицеров садились за изучение прессы — журналов, газет, справочной литературы по политической и военной тематике. Делали некоторые обобщения или справки по новинкам в оперативном искусстве, тактике, вооружении, технике, слушали радио. Журналов
Другая часть офицеров выезжала на автомашинах знакомиться со страной, ее достопримечательностями. Попутно, если на маршрутах движения попадались войска, то знакомились на ходу с этими войсками, с их вооружением и техникой, с организацией их передвижения, внешним видом военнослужащих различных армий, входящих в СГА. Иногда удавалось увидеть организацию занятий с воинскими подразделениями в поле.
Некоторые наши офицеры оказались случайными свидетелями парашютного десантирования американской бригады на полях южнее Ганновера. Той самой бригады, о которой много писали, что она погрузившись в самолеты на территории США, без промежуточной посадки была доставлена в ФРГ и выброшена с вооружением на ее территорию.
Штабом БРА нашей миссии была выдана карта с нанесенными на ней постоянными запретными районами, границы которых пересекать членам миссии запрещалось. Мы полагали, что закрытыми для нас районами были позиции и склады средств ядерного нападения, важные пункты управления оружием и войсками, арсеналы с вооружением и техникой для войск двойного базирования, аэродромы боевой авиации, пункты базирования флота, позиции средств ПВО и радиотехнической разведки, полигоны и оборудованные учебные поля.
За сутки, а иногда за несколько часов до начала учений, запланированных для проведения с натовскими войсками, нам вручалась карта с временными запретными районами, на которой указывался срок действия запрета (часы и даты). Карту обычно подписывал начальник штаба БРА.
Англичане ревностно следили за тем, чтобы не дай бог, машина нашей миссии пересекла границу запретного района. Одновременно с вручением карты временных запретных районов около миссии устанавливалось круглосуточное дежурство экипажей английской военной полиции, иногда дежурили по два-три таких экипажа. Полицейские машины имели сильные моторы, были быстроходны, экипажи экипированы приборами наблюдения. В полицейских машинах имелся альбом с фотографиями всех офицеров миссии, снимки наших автомашин с номерами. На всех наших автомашинах были больших размеров, нестандартные желтые номерные знаки, на которых нанесены черные номера и красные символы советского флага.
Номерные знаки наших автомобилей были очень далеко видны, они окраской и размерами резко отличались от номеров машин ФРГ и военных машин натовских войск.
Стоило нашей автомашине выйти с территории миссии, как вслед за ней пристраивалась английская полицейская машина и сопровождала нашу автомашину по всему маршруту до ее возвращения на территорию миссии. При остановках нашей машины на стоянках, останавливалась и полицейская автомашина, при возобновлении движения, двигалась вслед и английская машина. По ходу движения старший экипажа полицейской машины докладывал в штаб БРА по радио о местоположении машины миссии и действиях наших офицеров. Примерно в 13 часов, где бы мы не находились, прибывала другая полицейская машина и происходила их смена, слежка продолжалась. Экипаж машины, которая сменилась, делал прощальные жесты нашим офицерам и уходил на отдых. На стоянках экипаж полицейской машины, если к нему обращались, входил в контакт с нашими офицерами, поддерживал ничего не значащий разговор, принимал угощение сигаретами, но продолжал выполнять свои полицейские обязанности.
Если колонна военной техники шла навстречу нашей машине или перегоняла ее, полицейские делали все возможное, чтобы не дать нашим офицерам наблюдать за колонной. Полицейские ставили свою машину так, чтобы не дать возможности двигаться нашей машине, не давали развернуться, вплоть до того, что закрывали стекла машины своими спинами или накидками. Помню случай, когда на машину, где был старшим подполковник П.А. Березанский, полицейские набросили брезент, чтобы офицеры не могли наблюдать прохождение английской колонны военных машин и техники.
Незаконные, необоснованные задержания офицеров миссии в зоне были довольно частыми. В английских казармах, клубах, в западногерманских полицейских участках на видных местах вывешивались фотографии и рисунки автомашин миссии с их характерными броскими номерами. Под рисунками указывалась просьба сообщить о месте и времени появления машин миссии и указывались номера телефонов, по которым следовало об этом оповещать. Местные жители ФРГ говорили, что англичане даже выплачивали немцам до 5 марок за сообщение о появлении советских офицеров миссии.