Записки о китайской цивилизации
Шрифт:
Ну а народ взял в привычку в годовщину смерти Цзе Цзытуя не зажигать огня и сажать у своего дома ивовые веточки. Этот день получил название Дня холодной еды, и совпадает он с праздником Цинмин (о котором речь пойдет ниже).
Все это напоминает святых в католической и православной церквях, но там обожествляет сама церковь, а в Китае инициатива всегда шла снизу, от народа. Сложилась традиция сверять все дела с указаниями и поступками предков, учиться у них и благодарить их за нынешние успехи. Тот же Мао Цзэдун не стеснялся постоянно черпать идеи и аргументы из древних книг.
При этом, кстати, отношение
В учебниках истории рассказывается о династии Цзинь, которую основали в северо-восточных районах Китая чжурчжени, народ, пришедший с территории современной Маньчжурии. Царство Цзинь преподносится с большой симпатией, в превосходных тонах говорится о достижениях его цивилизации. Далее повествуется о том, как монголы варварски расправились с царством Цзинь.
Но вот мы попадаем в город Ханчжоу, что расположен гораздо южнее, в районе реки Янцзы, и видим величественный памятник национальному герою Юэ Фэю. О нем написаны горы литературы. Чем же прославился Юэ Фэй? Оказывается, тем, что спасал китайскую династию Сун от нашествия «лютых врагов» – чжурчженей из царства Цзинь.
Или вспомним личность У Саньгуя. Он командовал правительственной армией в войне против маньчжурских захватчиков, а затем вступил с маньчжурами в союз против крестьянских повстанцев во главе с Ли Цзычэном. После прихода маньчжурской династии Цин к власти в Китае У Саньгуй был назначен властителем юго-западной части страны и, базируясь в провинции Юньнань, добивал повстанцев-патриотов. Именно он казнил последнего минского (то есть китайского) претендента на престол.
Ли Цзычэну и другим лидерам повстанческого патриотического движения в разных районах Китая поставлены памятники, в их честь воздвигнуты храмы. Но в Куньмине, столице провинции Юньнань, есть Золотой храм (Цзиньдань) и в честь У Саньгуя. Там экспонируются его личное оружие, масса картин, запечатлевших знаменательные эпизоды из жизни этого сановника. Одна из картин отображает безответную любовь У Саньгуя к красавице, которая не могла простить ему предательства интересов родины. И тем не менее У Саньгуй тоже предок, памяти которого поклоняются. В Золотом храме нескончаемые потоки туристов, почтительно изучающих биографию У Саньгуя.
При пиетете китайцев к предкам вообще главное место в культе занимают усопшие родственники. В семьях из поколения в поколение передается книга с жизнеописаниями прародителей мужского пола. Заглянув в нее, современный китаец может прочитать о своих предках, живших сотни, а то и тысячи лет назад. Когда и в какой семье они родились, где жили, чем занимались, чем отличились. В доме обязательно имеется алтарь с изображениями (в виде рисунков и фото) усопших, благовониями и различными подношениями.
Конечно, ушедшие поколения чтят везде, но в китайской традиции своя и значительная специфика. Главная особенность заключается, пожалуй, в том, что предки превращались в сознании китайцев в богов, причем, в отличие от официальных небожителей, в близких и любимых. Бытовало мнение, что предки в состоянии помочь живущим и это, по существу, является их обязанностью. В свою очередь потомки должны оказывать услуги усопшим – приносить подношения в виде пищи,
Ничего не знать о своих родителях или не иметь детей – ситуация, неприятная для любого человека. Для китайца такая ситуация всегда была тяжелой вдвойне, он оказывался без духовных корней и без будущего.
Пусть даже религиозный подтекст упомянутых убеждений больше не существует, зато осталась традиция, определяющая образ мышления и действия китайца. Наиболее знаменательные ханьские праздники – Новый год и Цинмин – пронизаны идеей встречи всех родственников, в том числе и ушедших в мир иной.
Места вечного упокоения всегда занимали особое место в жизни китайцев. Императоры, а вслед за ними высокие чиновники и богатеи, наподобие древних египтян готовили себе усыпальницы с молодости. В соответствии с указаниями геомантов выбирали местность, которая должна была обеспечить их душам удачу и процветание в потустороннем мире. Самый знаменитый пример такой усыпальницы – подземное царство первого китайского императора Цинь Шихуанди.
Несколько десятков лет назад его случайно обнаружил крестьянин под городом Сиань (где находилась императорская столица Чанъань). Археологи раскопали сотни терракотовых воинов – в человеческий рост, с индивидуальными и совершенно естественными выражениями лиц, в различной форме, с лошадьми. Установлено, что подземная армия, большая часть которой еще не раскопана, занимает равнину площадью в десятки квадратных километров. А за ней – гора, которая является самой усыпальницей. Неизвестно, когда у археологов до нее руки дойдут.
Самое удивительное, что вся эта грандиозная работа выполнялась в экстремальных условиях, когда столицу империи с нарастающей силой осаждали повстанцы, в конце концов ее победившие. Могильный комплекс врага, Цинь Шихуанди, они, однако, не тронули.
Последующие императоры возводили целые загородные дворцы – с величественными храмами, павильонами, башнями, прекрасными садами и всевозможной челядью. Под Пекином в живописной долине, окаймленной зубчатыми горами, раскинулся комплекс усыпальниц тринадцати императоров Минской династии. На несколько большем удалении от столицы нашли вечный покой императоры последней, Цинской династии. В различных районах страны были воздвигнуты десятки других пышных городов мертвых.
Люди победнее хоронили родичей скромнее. Крестьяне предпочитали склоны гор, а если такое было невозможно, использовали под могилы собственное поле, обочины дорог. Делают это и сейчас, несмотря на строго звучащие запреты.
Праздник Цинмин связан именно с могилами. Как утверждает официальная пропаганда, после образования КНР Цинмин потерял религиозное значение, особенно в городах, где он ныне знаменует собой пробуждение природы от длительной зимней спячки. Первоначально, в глубокой древности, Цинмин имел как раз такой смысл. Не случайно отмечается он весной, в начале апреля. Да и название праздника красноречиво – на русский Цинмин переводится как «чистый и светлый» (словно апрельская природа).