Записки prostitutki Ket
Шрифт:
Пока я ловила воздух ртом, он выдул граммов сто. А то и больше.
И ладно б это! Мне стоило немалых трудов не выпучить глаза, когда я увидела, как он занюхивает лежащей рядом чалмой. В следующий миг он блаженно растянулся на кровати.
– Можно! – сказал уверенно.
«Делааа…» – подумала я.
Я подобралась к нему, он лежал и, ни слова не говоря, задумчиво смотрел на меня. И в тот момент, когда я решила было слегка испугаться, он спросил:
– А у тебя помада есть?
– Есть, – опешила
– Дай, а? – жалобно попросил он.
Ну что ж, слова клиента – закон.
Я встала и принесла из ванной помаду. Бежевую, от «Ланком».
– Что это? – спросил он расстроенно.
– Помада…
– А красной нет?
– Есть, – растерялась я и встала снова.
Когда я притащила красную помаду, он как раз устраивал второй буль-буль.
Помаду было очень жалко – отчего-то я решила, что ею он закусит.
– Дай, – сказал индус и протянул ко мне свои коричневый лапки.
Я отдала помаду, мысленно прощаясь с ней и убеждая себя в том, что это – издержки профессии, да и вообще, она, помада эта, давно мне надоела, и я хочу другую – ну и зачем мне две красные помады? Пусть ест!
Не успела я додумать мысль, как он привстал, открутил колпачок, вывинтил помаду и… очень ловко, одним махом, ткнул ею в мой лоб. Аккурат промеж глаз.
– Эй, ты чего? Это ты на фига? – я ошалело повернулась к зеркалу, рассмотрела красную точку на лбу и вдруг словила себя на мысли, что так я, темноволосая, и впрямь очень похожа на индианку.
Он прижался сзади, и я поняла: его чудо было в полной боевой готовности.
Индийский гость ловко опрокинул меня на кровать и, не сводя глаз с красной точки, которую изобразил у меня на лбу, сам натянул презерватив.
Дальше все было быстро и довольно скучно. Он пробыл во мне минуту, от силы полторы.
Все это время он не сводил с меня глаз. Должно быть, красная точка служила ему если и не путеводным маяком, то афродизиаком – точно. Потом он тихо кончил и развалился на кровати.
Я лежала, курила и думала, что Камасутра у них там, должно быть, дается не всем.
И главное, я поняла, почему он до сих пор не женился на русской и ходит с мулькой, торчащей из чалмы.
Часть 3
Разноцветная жизнь
Ахтунг, партизанен!
У меня тут в свое время кино было в парадной. Про войну.
В главной роли – я, в роли моего противника выступала баба Даша.
Будь мы на настоящей войне, из Бабдаши получился бы отличный партизан.
Она очень лихо маскировалась под божьего одуванчика, сидела в тылу и наблюдала, а потом стучала-кому-надо.
Тыл, кстати сказать, у нее неплохой. Пластиковые окна, синие плотные шторы и вечно торчащий из-за этих
Глаза она тщательно маскировала, а вот с носом непорядочек вышел.
Баба Даша денно и нощно была на посту. Она наблюдала, куда и когда я выхожу, с кем возвращаюсь, и явно отслеживала время присутствия у меня гостей.
Скажем прямо, ко мне-то ходят чаще, чем к любым другим соседям в доме, а потому Бабдашин интерес к моей скромной персоне просто-таки зашкаливал.
Надо сказать, противник был не лишен аналитических способностей, а потому о том, кто я и чем занимаюсь, она явно поняла очень быстро.
После Бабдашиных доносов ко мне приходил мой самый любимый клиент – участковый. Ну, то есть сначала он заходил к бабе Даше, чтобы предупредить, что идет разбираться, потом, вальяжно развалившись в моем кресле, курил, улыбался, хлопал себя по наполненному карману и, картинно отдавая честь, благополучно сваливал. По дороге, понятное дело, он снова навещал партизаншу, чтобы доложить: преступник обезврежен, воспитательная беседа проведена, все в порядке. Ежели снова непорядочки – стучите.
Баба Даша терпела, пока могла. Когда силы ее кончились, она поняла, что придется брать врага самой. В один не слишком прекрасный день она дождалась моего появления на лестнице и выпрыгнула на меня с поварешкой.
Мне было сказано много красивых и сочных слов. Особый шарм им придавало отсутствие у партизанши некоторых зубов, а потому я была:
Профурфетка!
Шалафа!
Мандафошка!
Подобные термины бабушка Даша использовала, чтобы поздороваться и выказать мне свое почтение всякий раз, когда встречала меня в парадной.
Судя по количеству встреч – баба Даша по мне ужасно скучала, а потому каждый раз ждала меня с нетерпением.
Встречи эдак после шестой терпение кончилось у меня, и я, устало встав напротив старой мымры, спросила ее, что ей не нравится и чего она от меня хочет.
Баба Даша заявила, что, являясь ветераном войны (это в шестьдесят-то с хвостиком), она имеет право на уважительное отношение, помощь и взаимовыручку в одностороннем, понятное дело, порядке.
Мне ругаться не хотелось. Явление участкового в мою квартиру зашкаливало, и я приняла решение дружить.
Первое принятое мною решение – помогать бабуле с походами в магазин – оказалось в корне ошибочным. Под походом в магазин «за хлебушком» понималась поездка в гипермаркет, где баба Даша закупалась, кажется, на месяц вперед. Сумки перла я.
Ну ладно, я бы потерпела, вот только если б милая старушка не выбирала продукты, изучая состав и срок годности даже на пакетах с чаем.
Когда-то я слышала анекдот про бабушку, которая покупала всего по сто: сто таблеточек, сто черешенок, сто виноградинок…