Записки репортера
Шрифт:
Да, именно про книжку – тем более литературный академик. Который еще в 1996 году читал рукопись первой книги тогда молодого, а теперь не то что маститого, но заматеревшего автора. И даже печатал куски в прессе, с его согласия. Был мощный отклик. Возможно, потому, что тогда в первый раз в стране затевалась операция «Преемник».
Фамилия первого «преемника» была, как вы помните, Немцов. А новая книжка называется «Исповедь бунтаря, или Политика без блядства».
Заголовок эпатирующий (кого-то), но это ж оксюморон. Ну какая ж без бл…ства политика? Такие взгляды могут быть разве только у людей, плохо знакомых с римской историей. Я пролистываю какие-то книжки про античную политику, когда от русской становится тошно. Прочитаешь главку-другую про древнеримские доблести типа предательств, убийств, кровосмешения, клятвопреступлений, ну мелькнет какой-нибудь чудак, который всерьез думал о народном благе, а дальше опять обычные политические темы – и так светло становится и легко: все у нас как у людей. Мы все-таки Европа, мы по цинизму и жестокости бессмысленной
И с этой точки зрения Немцов вовсе не политик, зря он на себя наговаривает. Он вполне приличный человек. Открытый. Вполне симпатичный. Я, кстати, всегда за него голосовал, когда ходил еще на выборы. В последний раз это было осенью 2003-го. Не то чтобы я верил в спасительную для страны роль СПС или, не дай Бог, сам был партийным, ни в коем случае; просто хотелось сделать приятное своим товарищам, которые как раз собрались на одной стороне баррикад.
Книжка получилась веселая, простая и таки весьма откровенная, и еще к тому же недлинная. Она также получила от меня очень высокий балл в графе «способность автора рассказывать истории про себя, в том числе и не очень красивые». Немцов это умеет, что, конечно, поднимает его акции. Плевать ему на то, кто что подумает, – а это всегда симпатично. Долго не буду тут про труд, а лучше накидаю вам цитат, поскольку это всегда глупо выглядит, когда тебе долго и умно рассказывают про чужую книгу. Цитаты я выбрал, разумеется, не о преимуществах либерализма и пользе всяких свобод, тут нас не надо лечить, – а все больше о вещах сопутствующих.
«…народу должны так перекрыть кислород, чтоб он стал задыхаться, и только тогда он поймет».
«(Ельцин) меня спрашивал: «Вы – молодой человек, а где вы с девушками встречаетесь?» Я ему сказал, что у меня есть место, а он мне говорит: «Надо иметь много мест, потому что одно место будет засвечено». А дальше он сказал гениальную вещь: «Знаете, почему родилось движение молодежных жилищных кооперативов? Почему? Мне надо было каждые шесть месяцев сдавать новый дом».
«Реальные пенсии в 1997 году в долларовом выражении были точно такими, как в 2006-м, а нефть, между прочим, стоила только 12 (!!!) долларов».
«Есть принцип Питера: каждый стремится к уровню своей некомпетентности». (Если Питер понять не как фамилию писателя, а название города, получается сильная шутка. – И.С.)
«– Егор, если бы ты на глазах у телезрителей выпил бутылку водки из горла… народ перестал бы тебя ненавидеть.
– Я водку не пью, я пью виски. Непонятно, как отреагирует народ на виски, – спокойно объяснил Егор Тимурович».
«Я, как вице-премьер… собрал экстренное совещание… Пришли все, кроме директора ФСБ Владимира Путина… Путин позвонил и сказал, что он прийти не может, потому что у него заболела собака…Не помню, в каких выражениях я говорил тогда с Путиным, но наверняка невежливо. Уверен, он не забыл».
«…за годы путинского правления численность бюрократов выросла на 500 тысяч человек».
«Для меня, как и для любого нормального мужчины, внешность женщины имеет большое значение, хотя рано или поздно все-таки хочется и о чем-то поговорить».
«Очень опасна соль. Соль абсорбирует воду, и человек пухнет. Он вроде бы и не ест ничего, но опухает. Поэтому пиво нельзя пить ни с какой рыбой, да и вообще лучше не есть под пиво ничего соленого».
«У меня появилась современная матчасть, и я освоил большие волны на Маврикии…Современному виндсерфингу меня учил Миша Ершов. Сейчас с ним активно занимается Прохоров».
«Есть теория, что каждый половой акт сокращает жизнь. Надеюсь, что теория неправильная».
В предпоследнем абзаце (а еще Штирлиц учил нас, что главные слова надо говорить, выходя из кабинета старины Мюллера, – так они лучше запоминаются) Немцов цитирует своего коллегу Столыпина: «Мы строим Россию для бодрых и трезвых, а не для пьяных и ленивых». Это для кого же, для гастарбайтеров, что ли? А для русичей что – Пушкин будет строить? Пушкин тут упомянут и потому еще, что он нас позиционировал как «ленивых и нелюбопытных».
Столыпин тут удачно вообще вспомнился автору книги, я этих двоих часто раньше мысленно сравнивал. И спрашивал себя: а почему б Немцову, как лидеру правых, главному консерватору страны, не отрастить бороду до пояса и пузцо по самое некуда да не наплодить пяток детей от ОДНОЙ жены, а из серфера не переквалифицироваться в церковные старосты? Вот были бы традиционные ценности… Но, с другой стороны, Петр Аркадьич плохо кончил, и сами знаете, к чему привели его реформы. А Борис Ефимыч жив-здоров, прекрасно себя чувствует и полон планов. И я за него искренне рад. Может, он и прав таки?
Вообще же, строго говоря, политика без блядства – это котлета без мяса. Такие блюда уместны где-нибудь в меню для бедных.
Третий Рим и русский Цезарь
13 сентября2007 г.,16:41
Новые кадровые решения вдохновили политических обозревателей на богатые комментарии по всему спектру путинского правления. Я слушал, слушал их – краем уха, правда, – и вдруг задумался. У меня появилось чувство, что это все dйjа vue. Что-то такое уже было…
Порывшись в своих шкафах и покопавшись на стеллажах, открывая наугад книжки, я таки нашел среди них одну, которую, по своему обыкновению, подвергну беглому цитированию, заранее извинившись за слово «Цезарь» (так
Цицерон… противник Цезаря… его легко было запугать, и Цезарь просто напустил на великого оратора негодяя. Этого человека звали Публий Клодий. Лишенный каких-либо моральных устоев, чванливый, развратный… Клодий велел банде наемных хулиганов запугать бедного оратора. И Цицерон сдался. Он добровольно отправился в ссылку в Эпир, жалея себя и пребывая в унынии. В его отсутствие Клодий конфисковал все имущество прославленного оратора.
Так Цезарь разделался со всеми могущественными людьми Рима. Двое из них, Помпей и Красс, оказались связаны с ним неразрывными узами. Двух других, Катона и Цицерона, выжил из города. Теперь он собирался сделать следующий шаг – добиться славы великого полководца. Получив ее, он сможет править один.
Цезарь… сумел так устроить, что в 49 г. до н. э., когда истек срок его полномочий как губернатора Галлии, он сразу же стал консулом Рима. Промежутка, во время которого он оставался бы без должности и мог предстать перед судом, не было.
Цезарь… в октябре 45 г. до н. э. был назначен пожизненным диктатором, и никто уже не сомневался, что, дождавшись удобного момента, он объявит себя царем.
Почти все время своего пребывания у власти Цезарь сражался с врагами… развивал бурную деятельность по реорганизации административных структур. Он увеличил число сенаторов… за счет выходцев из провинций. Это сильно ослабило партию консерваторов, поскольку сенат больше не был защитником узкой кучки олигархов, тесно связанных между собой.
Цезарь стремился реорганизовать и сделать более эффективной систему бесплатных раздач хлеба тем, кто имел на это право. Он стремился поощрять браки и деторождение, даровав женщинам, имеющим детей, разрешение носить дополнительные украшения, а отцам – право на снижение налогов…У него были грандиозные планы – усовершенствовать законы и многое другое.
Пристально рассмотрев все, что пытался сделать Цезарь, мы не можем не стать его сторонниками. Коренная перестройка системы управления в Риме была, так или иначе, необходима.
Элементы демократии присутствовали в римской системе управления, поскольку некоторые посты были выборными… власть сосредоточивалась в основном в руках сенаторов, которые представляли интересы весьма немногочисленного класса общества.
Даже если бы представители различных районов римского государства жили в Риме, они едва ли представляли бы себе, какие проблемы существуют у их избирателей…
Римляне выбирали не между монархией и демократией, а между эффективным и честным правительством – с одной стороны, и неэффективным и продажным – с другой. Со времени Гракхов римский сенат становился все более продажным, а управление – все менее эффективным. Более того, оппозиция состояла из негодяев, потворствующих самым низменным инстинктам толпы… В то время наиболее эффективное и честное управление мог обеспечить именно единоличный правитель, умный и порядочный, обладающий неистощимой энергией, умеющий подчинить себе других людей и заставить их честно и эффективно выполнять свои обязанности – или назначить других на их место.
Конечно, Юлий Цезарь не был таким идеальным правителем, ибо не существует идеальных людей, но он был одним из самых способных людей в истории, и в Риме того времени он не знал себе равных. Случалось, что он вел себя как суетный, нечестный или жестокий человек, способный на предательство, но зачастую он проявлял проницательность, энергию, мягкость, умение прощать. Более того, он очень хотел создать в римском государстве хорошую систему управления, а для этого ему требовалась вся полнота власти. Иного выхода он не видел.
…никто не сомневался, что республиканская форма правления лучше монархии.
…члены старой сенаторской партии считали, что его реформы разрушают старую систему управления, которая сделала Рим великим. Другие люди опасались установления монархии. Третьи – завидовали Цезарю как человеку и бесились при мысли, что полководец, некогда бывший одним из многих, теперь будет почитаем и едва ли не обожествляем как верховный владыка. И правда, Цезарю уже начали оказывать божественные почести…
Цезарь уже несколько раз устраивал эксперименты, проверяя, как римский народ отнесется к его воцарению…протянул ему диадему которая на Востоке символизировала монаршую власть. В наступившей за этим гнетущей тишине Цезарь отбросил ее и воскликнул: «Я – Цезарь, а не царь!» – и народ разразился громом аплодисментов.
Римская республика… поднявшаяся от захолустного поселения до мировой державы, прекратила свое существование. Отныне законом стало слово одного человека.
С одной стороны, забавно. С другой стороны, я, как патриот, испытываю гордость – мы вон как ловко продолжаем славные римские традиции! Не жук нагадил… Вот не надо смеяться, когда Москву называют Третьим Римом! Все лучше Верхней Вольты, с которой нас, бывало, сравнивали.
Не все тут однозначно. Легко, конечно, догадаться, что Цицерон – это как бы образ независимого телевидения. Клодий? Непонятно кто. Наемные хулиганы – это уже неактуально после учреждения следственного комитета.
Конечно, логично было тут дать вам выходные данные этой книжки, но я пока воздержусь. Книжечка, чтоб вы знали, вышла в 2003 году, как раз перед вторым сроком, незадолго до президентских, как вы помните, выборов. Чтоб не смутить и не спугнуть издателей, я пока помолчу. И буду внимательно присматриваться к новинкам на исторические темы, особенно касающиеся римской истории. Я надеюсь ближе к новым выборам получить целый ряд книжек, которые смогут меня развлечь.