Записки Степняка
Шрифт:
В 1883 году "Записки Степняка" вышли отдельным изданием (Записки Степняка. Очерки и рассказы А. Эртеля в двух томах, СПб., изд. О. И. Бакста, 1883). В этом издании появился вводный очерк "Мое знакомство с Батуриным", объединивший весь цикл образом рассказчика — Степняка Батурина.
В издание 1883 года не были включены «Полоумный» и «Обличитель», печатавшиеся ранее в журнале как рассказы из цикла "Записок Степняка". Записи, обнаруженные в архиве писателя, свидетельствуют о том, что первоначально Эртель намеревался включить эти рассказы в отдельное издание "Записок Степняка". Рассказы «Полоумный» и «Обличитель» интересны своей острой социальной направленностью, тем, что их герои, выходцы из народа, по-своему пытаются протестовать против несправедливостей жизни, в которой властвуют дворяне и представители крепнущей русской буржуазии, поэтому мы считаем необходимым познакомить с этими рассказами читателей и печатаем их вслед за основным составом "Записок
Издание "Записок Степняка" 1883 года, последнее прижизненное издание, имеет некоторые отличия от журнальной редакции. Автор, готовя к печати отдельное издание своих очерков и рассказов, внес в них ряд изменений, главным образом по линии сокращения повествовательного текста. Тот же текст издания 1883 года положен в основу "Записок Степняка", напечатанных в собрании сочинений А. И. Эртеля в семи томах, выпущенном в свет в 1909 году, уже после смерти писателя.
"Записки Степняка" в данном издании печатаются по тексту последнего прижизненного издания "Записок Степняка" 1883 года с исправлениями по собранию сочинений (А. И. Эртель. Собрание сочинений, тт. 1 и 2, М., Моск. Книгоизд-во, 1909). Для исправлений принимается во внимание иногда и первая журнальная редакция, а также рукописные автографы, хранящиеся в архиве Эртеля в Москве, в библиотеке им. В. И. Ленина (фонд 349) и в ЦГАЛИ, а в Ленинграде в ИРЛИ Академии наук СССР.
Мое знакомство с Батуриным
Рукописный черновой автограф, озаглавленный "Батуринский формуляр" (библ. им. В. И. Ленина), дает возможность установить, что "Мое знакомство с Батуриным" было написано Эртелем в 1882 году, когда он жил на хуторе на Грязнуше. {572}
Судя по письму к Эртелю редактора "Вестника Европы" М. М. Стасюлевича от 30 декабря 1882 года, в котором он высказывает свое мнение о биографии Батурина, А. И. Эртель, очевидно, намеревался поместить ее в "Вестнике Европы", но М. М. Стасюлевич отказал Эртелю, считая, что биография Батурина должно была быть более развернута, а в данном виде в журнале "займет совсем одинокое положение" (ф. 349, папка XVIII) ед. хр. 93).
I. Степная сторона
Написана в феврале — марте 1880 года в Петербурге. Первоначально, когда А. И. Эртель еще не думал объединять "Записки Степняка" образом Степняка Батурина, он предполагал открыть книгу "Степной стороной". "Степная сторона" должна служить как бы предисловием к Запискам Степняка и помещаться первой", — отмечает он в своей записной книжке (ф. 349, папка XIV, ед. хр. 1).
II. Под шум вьюги
Рассказ был написан в феврале 1878 года в Ольховке. Печатался он при жизни А. И. Эртеля трижды — в "Вестнике Европы" (1880, кн. 2), в отдельном издании "Записок Степняка" 1883 года и, кроме того, вместе с рассказом «Офицерша» в издании "Русской мысли" в 1901 году (серия "Новая библиотека"). Его заглавие несколько раз менялось. Первоначальное название рассказа, судя по сохранившемуся автографу, — "Степные встречи". Прислан он был Стасюлевичу под заглавием «Страстотерпцы», Стасюлевич назвал его "Ночная поездка", и, наконец, уже в отдельном издании "Записок Степняка" Эртель озаглавил его "Под шум вьюги". (В бумагах Эртеля сохранился другой рассказ с тем же названием "Под шум вьюги". Содержание его не имеет ничего общего с "Ночной поездкой". Рассказ яркий, очень смелый, рисующий протест крестьянства против угнетения. Очевидно, он не мог быть напечатан из-за его «нецензурности», и, понимая это, Эртель придал его заглавие другому своему рассказу, близкому по идейному звучанию.)
Сохранившаяся в рукописи редакция рассказа "Степные встречи" значительно полнее печатного текста и представляет большой интерес: в ней с отчетливостью звучит тема большой нравственной силы русского народа, который не смогли согнуть никакие правительственные репрессии. Несмотря на то, что этот {573} автограф не может быть назван беловым, так как в нем перемежаются начисто переписанные страницы с зачеркнутыми, он все же дает возможность внести исправления и дополнения в печатный текст. Так, например, во всех имеющихся изданиях рассказа "Под шум вьюги" разговор ходока со сторожем напечатан с сохранением ошибки, вкравшейся не по вине Эртеля в текст прижизненных изданий. Ходок рассказывает о том, что за крестьянами был некогда "закреплен царицей Екатериной" лес, но потом его «отбили». Попытки крестьян вернуть лес ни к чему не привели, и ходок мотивирует это таким странным аргументом: "Вконец разорились… Знамо дело… Кабы другой кто захватил, глядишь, и взяло бы наше…" Возникает вопрос: кто же захватил лес у крестьян? Нигде об этом не сказано ни слова. Рукописный автограф дает ответ на этот вопрос: лес у крестьян захватила «казна». Очевидно, что обвинение казны в разорении крестьян было признано «нецензурным» и сам Стасюлевич или цензор повычеркивали всюду слово «казна», что и привело к бессмыслице, с которой мы встречаемся во всех печатных изданиях. Слово
Возможность на основании данной рукописи восстановить цензурный пропуск дает основание считать, что данный рукописный автограф соответствует той редакции рассказа, которая была послана Эртелем Стасюлевичу и напечатана в журнале в изуродованном, урезанном виде.
Восстанавливается по данному рукописному автографу очень важная по своему политическому звучанию картина экзекуции, которой были подвергнуты крестьяне, взбунтовавшиеся в 1861 году, после объявления «воли». Эти строки рассказа, отсутствующие в печатном тексте, придают ему иную окраску, рисуют активный протест крестьянства против так называемого «освобождения», проведенного в интересах помещиков. Восстанавливаемая страница рукописи переписана Эртелем набело.
Кто же вычеркнул из рассказа наиболее сильные, обличительные страницы? Может быть, это сделал цензор, но, может быть, и сам Стасюлевич. Его неопубликованная переписка с Эртелем по поводу "Записок Степняка" лишний раз рисует нам его как чрезвычайно осторожного человека.
В письме от 14 января 1880 года М. М. Стасюлевич пишет Эртелю о «нецензурности» его рассказа и о том, что он переменил его заглавие:…"Страстотерпцам" я переменил заглавие по причинам, "не зависящим от редакции", собственно говоря, в настоя-{574}щую минуту этот рассказ и уже сам по себе тут мало удобен, — и еще обостряющее заглавие, он выйдет под заглавием "Ночная поездка". Это — гораздо легче, и без всякого указательного перста на то, на что не следует указывать" (ф. 349, папка XVIII, ед. хр. 13). Как видно из этого письма, Стасюлевич даже не спрашивает разрешения Эртеля, а просто меняет заглавие рассказа. Не приходится сомневаться в том, что он не ограничился только переменой заглавия в этом "мало удобном" по цензурным причинам рассказе.
Стасюлевич правил произведения Эртеля и тогда, когда тот уже не был начинающим автором. Например, 2 декабря 1882 года он пишет Эртелю по поводу "Волхонской барышни": "Вы даете мне право смягчать «твердые» предметы, а по цензурным обстоятельствам и вовсе устранять, а где нужно, прикрыть газом… Я не могу быть врагом вам без того, чтобы не сделаться врагом журнала" (ф. 349, папка XVIII, ед. хр. 13).
Неопубликованная переписка Эртеля с Засодимским, Стасюлевичем и другими литераторами, а также с его близкими — отцом, женой, показывает, что многие произведения Эртеля были признаны его адресатами «нецензурными» и, не дойдя до цензора, отсылались обратно писателю ввиду их «неудобства» для печати. В письме от 21 января 1882 года Эртель рассказывает, например, своей будущей жене, Марии Васильевне Огарковой, о том, как к нему однажды приехал М. М. Стасюлевич: "Он меня настоятельно просил писать осторожней. Последний рассказ мой, вчера только сданный для мартовской книжки, обозвал «резким» и сказал, что вряд ли он пойдет…" И действительно, в мартовской книжке "Вестника Европы" не было помещено никакого рассказа А. И. Эртеля. "Ты не можешь вообразить, как скверно живется. Гнет на печати, гнет на обществе — отзывается в каждом тупою болью…" — с глубокой скорбью признается Эртель М. В. Огарковой.
III. От одного корня
Рассказ был написан в Петербурге в октябре 1879 года. Рукописный автограф не обнаружен.
IV. Два помещика
Очерк был написан в Петербурге в ноябре 1879 года. Неопубликованные письма к А. И. Эртелю Ивана Васильевича Федотова, отца его первой жены, а также некоторые записи самого {575} Эртеля говорят о том, что многие герои его очерков и рассказов из цикла "Записки Степняка" имели реальных прототипов, что в большинстве своем рассказы Эртеля складывались на основе изучения действительных событий и характеров, не были «сочиненными». И. В. Федотов писал Эртелю: "Те нумера журналов, где помещены твои очерки, вырываются усманцами друг у друга с нетерпением…", так как усманцы ждут от Эртеля новых разоблачений (ф. 349, папка XIX, ед. хр. 3/40).
Федотов говорит о совершенно конкретных прототипах "двух помещиков", выведенных Эртелем в его очерке. "Карпеткин, вероятно, милейший И. В. Мер-нский", — пишет Федотов (ф. 349, папка XIX, ед. хр. 3/34). Федотов сообщает Эртелю, что очерк "взволновал всю помойную яму до дна, — озлобил Мерч., и Храп., и всю гнусную клику безмозглых ослов, и навострил им ослиные уши в ожидании новых ударов литературного бича…" Федотов пишет Эртелю о том, что одна из их общих знакомых уже сказала в связи с "Двумя помещиками": "ты накликаешь на себя полчище злодеев в образе помещиков: Колотушкиных Ус-манского уезда" (ф. 349, папка XIX, ед. хр. 3/41). Вместе с тем было бы неправильным искать полное портретное сходство между персонажами рассказов и очерков Эртеля и жителями Усманского уезда, которые в той или иной мере явились прообразами его героев. Отталкиваясь от известных ему фактов, наблюдая хорошо знакомых людей, Эртель стремился к созданию типических образов.