Записки сыщика
Шрифт:
Вот с неделю тому назад зашел к нему утром рано и попросил похмелиться: у меня в то время не было денег. У него же, я знал, даже если нет денег, так есть кредит. Он был рад моему предложению, и мы отправились на Смоленский рынок. По дороге мы увидали бегущую по другой стороне улицы кухарку.
– Анна, Анна!
– закричал он.
– Куда бежишь?
– Ах, Василий Ермолаевич, сколько времени я собиралась к вам, да все некогда, а как нужно-то!
– прокричала она, не останавливаясь.
–
– Приду, непременно приду.
– Вот, баба-то, угар!
– сказал он мне.
– Какого хочешь парня заткнет за пояс. Я познакомился с ней два года тому назад через хозяйскую сестру, у которой она проживала без всякого вида под именем ее родственницы.
– А кто она такая?
– Да Бог ее знает, разве мне нужно узнавать, кто она такая. Мне нужны деньги. Я с нее 30 рублей взял и вид достал - с этим-то видом вот она теперь и поживает у купца. Месяц назад приходила к нам в дом сестра хозяина и сказала, что ей нужен паспорт. Вот за этим-то она, верно, и хочет ко мне прийти.
– Да почему же хозяйская сестра об этом знает?
– Как же ей не знать? Она с ней очень дружна и живут они между собой, как сестры. Она знает даже и то, что Анна, живя в каком-то городе, вместе с кучером обокрала купца. А потом у нее и проживала до поступления здесь в должность. Я полагаю, что тут она долго не задержится, что-нибудь да напроказничает. Баба-то больно вор. Не знаю, куда она после скроется. Ей уже жить в Москве будет нельзя. И потому хочу ей посоветовать выйти замуж за отставного солдата.
– Как нельзя? Да разве мало здесь таких людей, которые за деньги готовы какому хочешь мошеннику дать у себя убежище?
– спросил я.- А про себя подумал: "Постой, брат, я сам узнаю кое-что об этой кухарке. Тебе, видно, известна вся ее подноготная, да не хочешь мне откровенно рассказать". Потому спросил: - Скажи мне, пожалуйста, почему же они были так откровенны, что рассказали тебе о краже?
– Да рассказала-то мне об этом хозяйская сестра, а не Анна. Сама-то она у меня только просила совета: что ей нужно будет делать, если ее нечаянно обознают.
– Что ж ты ей посоветовал?
– Что посоветовал? Конечно, велел в любом случае не робеть и не объявлять о настоящем своем звании, а говорить смело, что она крестьянская девка из такой-то деревни.
– Ну а как туда наведут справки и там скажут, что у нас такой нет и никогда не было, да и паспорт-то окажется фальшивым? Тогда-то что она должна будет говорить? Ведь она тогда покажет на тебя и во всем признается.
– У меня взять нечего: знать не знаю и ведать не ведаю, да и тебя-то, мать моя, в первый раз вижу!
– скажу я тогда.
– Да этому, брат, не поверят, этим не отделаешься. Она тебя тогд а уличит хозяйской сестрой и скажет, пожалуй, еще, что и обокрасть-то ты ее научил, для того чтобы получить себе от нее деньги за свои хлопоты.
– Что хочешь говори, уж ей со мной тягаться будет трудно, да она и сама не захочет путать меня из-за пустяков. К тому же я бывал уже в переделах-то не раз, и все сходило с рук благополучно. Вот не хочешь ли, я расскажу тебе маленькую историю, от которой я во время службы моей очень счастливо отделался?
В одной губернии, в какой именно, я не скажу, да и знать-то, я думаю, тебе об этом вовсе не нужно, жил на фабрике крестьянский сын по имени Василий, малый лет девятнадцати, красавец собой. За пьянство и за распутное поведение его отдали, по мирскому приговору, в военную службу.
В полку он прослужил около года, а потом бежал с товарищем своим. Как-то, проходя мимо одной деревни, они увидали недалеко от леса весьма красивый крестьянский дом, обнесенный забором. Они решили расположиться здесь на отдых.
Сбежав из полка, они уже не могли возвратиться в свои деревни, потому что у обоих у них не было родных. Просить милостыню, скитаясь по городам и деревням, они боялись. Пуститься воровать - каждый из них находил себя для этого неспособным. Обсуждая свои трудности, они оба уснули у забора.
Хозяин дома в это время возвращался со своей пасеки. Он увидел их спящими, подошел к ним, но не стал будить, а о чем-то задумался. Так простоял он с полчаса, потом все же разбудил и пригласил к себе в дом, предварительно спросив у них весьма ласково: откуда и куда они идут?
В доме две старухи около печи готовили кушанье, а средних лет мужчина сидел на скамейке около стены и плел рыболовную сеть. На стенах висели божественные картины. На одной изображен был корабль, плывущий по морю, с находящимися на нем святыми отцами.
Когда хозяин вошел, все эти люди остановили свои занятия и поклонились ему в пояс молча.
– Должен тебе объяснить, - сказал мне пописухин, - что владелец этого дома был богатый человек, гражданин, а не крестьянин, занимающийся значительным пчеловодством, сектант, принадлежащий к обществу скопцов.
– Ну что, друзья мои, - обратился он к беглецам, - вы, чай, устали в дальнем пути, так не хотите ли поесть?
– И не дожидаясь ответа, он велел одной из старух: - Марьюшка, поди-ка принеси им молочка, да подай всмяточку яичек. Пускай поедят да отдохнут на сене. А потом они у меня покуда поработают в пчельнике - им деньги-то пригодятся на дорогу.
Марья отправилась за молоком, а солдат он попросил скинуть шинели и сесть на лавке в переднем углу под образами.
Видя такой ласковый прием, они не противоречили и исполнили охотно все, что он им приказал.