Записки землянина
Шрифт:
Вот значит как! – подумал я. – Это хорошо, что я не могу говорить, а то наломал бы дров.
Я ударил себя по лбу с досадой, тем самым, ответив на вопрос Симы.
Но как быть со всем остальным? Если уж они такие «недалекие», то, как объяснить их веру в галеку? Никогда не видел, чтобы обезьян подкидывал монетку, а после шла спать или корчить рожи развлекая посетителей зоопарка. Ведь по словам старика тигичене не отличаются от животных. Так получается?
Я не мог спросить об этом Пазикуу, поэтому снова пристал к Симе.
Первый вопрос на эту тему ничего не прояснил.
— Чем мы отличаемся от тамути? Они ходят на четырех ногах, мы
Она перечисляла признаки, пока я не попросил остановиться. Невозможно было жестами объяснить ей что такое душа, разум, чувства. Даже Пазикуу на некоторое время замолк, не понимая, что я от нее хочу. А когда догадался, посоветовал мне последовать примеру с палкой. Подходящая как раз лежала впереди в нескольких шагах от нас.
Нарочно, чтобы заметила Сима, я сделал вид, что не замечаю препятствие. Приблизившись, споткнулся и упал «как можно больнее», изображая при этом дикую боль и негодование. Мгновенно раздавшийся смех вокруг меня не остановил. Продолжая играть роль, схватил палку и со всей злостью принялся колотить о землю, пока не сломал ее в нескольких местах. Потом встал на четвереньки и проделал тоже самое в образе мычащей тамути.
Чего я этим добился гадать не нужно.
С моей стороны это была попытка задать элементарные вопросы: могут ли животные чувствовать то же, что и люди? Если нет, то не это ли отличает нас от них?
Со свое стороны они восприняли мои кривляния за развлечение. И Пазикуу не сдержался.
«Да бросьте вы голову ломать! – сказал он потом еле отдышавшись. – Разве не видите, как они за животы хватаются?! Это и есть ответ на ваш вопрос. Человек сам не прогрессивен. Его душевные качества заложены в генах и поддаются только среде существования. То, что вы пытались им продемонстрировать, им неведомо, а то, что ведомо, вам не под силу».
Ничего не оставалось, как согласить с ним.
И Сима это подтвердила.
— Тамути я узнала, а вот на роти (подобие волка) не совсем похоже было. Они же не ходят на двух ногах и палку грызут, только, когда дразнишь.
Ну, значит, я больше схож с волком, а не с человеком! А они святые, - решил я тогда.
Привалы делали по моему желанию, а точнее по желанию Пазикуу. он не давал мне присесть, когда уставал; прилечь, когда валился с ног. Все упрекал: «Посмотрите на Симу, она даже не вспотела!» Да, Сима, как оказалось, намного выносливее меня. и если бы ни ее беременность, мне было б плевать на то, что она женщина. Я землянин, в конце концов, а не коренной житель! И это меня бесило.
В начале нашего похода я как-то не задумывался над тем, сколько предстоит пройти. Сказали – пошел. И все что требовалось это поменьше думать и делать что говорят. Но когда узнал о расстоянии, то был готов отказаться от затеи.
«Полторы тысячи километров на наши деньги!!!» – возмущенно съязвил я в один из сеансов связи с Пазикуу
«Да» - отвечал он спокойно.
«Да я же помру!»
«Не…»
«Как пить дать помру или облажаюсь, честное слово!»
«Вы…»
«Если бы я знал, то ни за что не захотел бы подвести вас. Я не могу. Давайте хоть вертолет высылайте. Исчезну под покровом ночи, а потом свалю на всех, что проспали. Нечего мол…»
«Да послушайте вы меня, Стасик, наконец…»
«Меня теперь избранным зовут»
«Мне удобно Стасиком»
«А мне избранным»
«Все понятно»
«Что понятно?»
Тогда беседа наша на этом закончилась. Пазикуу догадался, что я приложился к
«Ну и пошел ты…»
То ли от выпитого, то ли от «кнопки» язык более не мог выговорить ни слова. Да и не нужен он был уже. Из разговора я понял, что жизнь моя кончена, что не видеть мне больше красно солнышко и дома, как своих ушей. Постоянно пасмурная погода и дожди добивали меня. Так и ждал, что скоро покроюсь язвами или подцеплю какую-нибудь болезнь. Уверения Пазикуу не успокаивали. Все у меня чесалось, зудело, сжималось особенно после того как однажды решил искупаться в реке без фафи и пьяный. Ниминоки как-то предупреждал, чтобы я никогда его не снимал. Но мне казалось, что если хоть на время избавлюсь от него, то освобожусь от брезгливого чувства, которое испытывал к собственному телу. Не знаю как, но Пазикуу проглядел мою опрометчивость и не успел отреагировать. Настолько быстро я все это проделал.
Сначала ощутил себя на седьмом небе. Прохладная вода придавала конечностям невесомость. До этого я не мог похвастать техникой плавания, если сказать честно, у меня это получается чуть лучше топора. Но тогда я превзошел самого себя – плескался как дельфин! (Подозреваю, что к этому причастны мои старики).
За мной последовали не многие. В отличие от меня они не сняли одежды и только, когда я вышел на берег понял почему.
На Тигиче существуют вещи, в моем случае твари, о которых по понятным причинам меня не успели предупредить. Этого и не понадобилось бы, если бы я не проигнорировал простейшие советы, данные перед высадкой на планету. (Видимо из-за этого до конца жизни мне придется получать по голове). Но такой уж я неуемный. Всегда хочется что-то делать самостоятельно, дабы потешить больные амбиции. Если б услышал подобное от другого, то легко бы догадался, что произошло далее. Конечно же опять всеобщее ликование и хохот. В очередной раз я стал посмешищем. И не только. Одновременно с этим, как ни странно – объектом восхищения. То, что в мои заслуги входило «открытие» Сомы ничего не значило по сравнению с этим.
«Быстро наденьте фафи!» - почти закричал Пазикуу
Я весь был покрыт плоскими червями-водорослями. Бледного цвета, они представляют собой смертельную опасность, что-то вроде морских медуз. Но, в отличии от земных представителей, они действовали скрытно. Настолько скрытно, что я даже не почувствовал, как они ко мне прилипли.
Еле успел натянуть на себя фафи. Отдирать этих тварей было поздно. Надежда была только на Пазикуу. Путем (других слов не нахожу) дистанционного управления он заставил из покинуть мое тело. Я бегал по берегу тряся и оттягивая фафи, пока не отпали все черви. С фафи, приготовленным на Тигиче, такое невозможно, мой создан предусмотрительными льуанцами. Не знаю для этой ли цели или другой, но с тех пор я его не снимал.
«Никогда так больше не поступайте Стасик! – наставлял позже Пазикуу. – Фафи тигичан отпугивают червей, поэтому никогда не снимают их. Они водятся в местах ближе к океану, где впадают реки. Выше по течению их нет. но если уж они присосались, человек обречен. Ваше счастье, что этого не случилось. И как я проглядел? Вы оказывается такой прыдкий!»
Что касается моих спутников, то они не разделяли беспокойство старика. Вероятно, думали знаю, что творю, а «зажигательный стриптиз» восприняли опять-таки как развлечение. А то, что на их глазах я мог представиться и лишить возможности увидеть далекую Сому, их несколько не волновало.